Вишенка (СИ) - Шторм Эрика

— Значит будешь ей! — рявкнул, теряя контроль, и резко развернув Вишневу, впился губами в её рот.

Она замерла, не сразу ответила ему. Но стоило ему просунуть язык в её слегка приоткрытые губы, как он почувствовал робкие ответные движения. Она обвила руками его шею, прижалась всем телом. Только ему было мало. Влад подхватил её за бёдра, потянул вверх, вынудив обвить ногами его талию.

Задница, которая едва ли не снится ему ночами, оказалась в его руках. Он с наслаждением её мял и гладил, пользуясь податливостью Риты. Она, сама за собой не замечая, легонько ёрзала и тёрлась о его стояк. Это было слишком хорошо и невыносимо одновременно.

Он закончил поцелуй, когда понял, что они либо задохнуться, либо он позорно кончит в штаны.

— Вишееенка… — излюблено протянул, зарываясь носом в её волосы. Как всегда, пахнет сладкими фруктами.

Она тихо вздохнула, положила голову ему на плечо. Кажется, ураган миновал, оставив все крыши на местах. Кроме его собственной. Она давно слетела, ещё год назад, когда он впервые заметил эту блондинку в строгих очках. Сейчас Рита их не носит, но он был не против как-нибудь на досуге поиграть в провинившегося ученика и плохую училку.

— Рит, поедешь со мной к Крылатому? — нарушив уютную тишину, спросил Влад.

Вишнева тут же закопошилась, слезла с него, но хотя бы осталась стоять рядом. Чем он и воспользовался, притянув её к себе и обняв.

— Ты не будешь ко мне приставать? — наивно поинтересовалась она, глядя ему в глаза.

- Если ты не будешь меня провоцировать, — обтекаемо ответил он, таращась на её опухшие губы.

— Я тебя не провоцировала! — чуть нахмурившись, воскликнула она.

— Да бля, я тебя изнасиловать уже хотел, — по-прежнему не отрывая взгляда от её губ, произнёс Влад.

Рита смущенно прикусила губу, на что он обречённо застонал. Бестия! Сексуальная, магнитно-притягивающая бестия!

— Я постараюсь. Но с тобой это трудно.

Целомудренно поцеловал её в висок и взяв за руку, повёл обратно к своему мотоциклу.

Лёхи и Завадского на месте не было. Значит они уже находятся у линии старта, готовятся к заезду.

До определённого момента Кирилл Завадский его интересовал только как враг его лучшего друга. У него с ним никаких тёрок не было, но за Яршевича он всегда готов был рвать глотки. Теперь же морда Завадского вызывала в нём жгучую неприязнь. Он всё ещё не знал, что его Вишнева делала с этим мутным типом, но собирался это исправить.

Перед тем как пойти к старту, где разворачивается самое главное действо, Влад приподнял двумя пальцами Ритин подбородок и, убедившись, что всё её внимание сосредоточено лишь на нём, спросил:

— Так, почему говоришь, приехала сюда с Завадским?

Вишнева надула щёки и смешно приподняла свой маленький нос.

— Я ничего не говорила об этом. И не собираюсь.

Влад сжал её подбородок чуть сильнее. Она поморщилась и крутанула головой, освобождаясь. Он грозно прищурился, внутренне готовясь к жёсткому допросу. Строптивые девушки ему нравятся, есть в них такая манящая непокорность и невысказанное обещание, что, взобравшись на Эверест, на который они сами себя водрузили, несчастный продрогший альпинист может рассчитывать на уютный огонёк и соблазнительное женское тело. Только Вишнева выбрала совершенно неправильный момент для игры в повелительницу горных ущелий.

— Вишнева… — угрожающе раздувая ноздри, взревел он. — Отвечай!

— Германов! — отразила она, упрямо сверля его своими океанами. Даже под светом луны они ярко мерцали и отчётливо выделялись своей голубизной.

Влад обречённо рыкнул, признавая временное поражение. Он понятия не имел, когда у Вишневой был день рождения, но убейте его, если она не Козерог. Вроде такая стеснительная и тихая, но упрямая как старый ишак.

Когда она поняла, что Влад больше не вернётся к этой теме, заметно расслабилась. Но она плохо его знала и не могла подумать о том, что он просто найдёт другой, более сговорчивый источник и всё равно докопается до истины. Она может и Козерог, но Влад не собирается составлять ей компанию в ношении рогов.

У стартовой линии было оживлённо. Толпа как всегда лезла с обочины на дорогу и специальный человек ходил, прикрикивая на безалаберных людей и двигая их назад.

Начало заезда объявил сорокалетний мужчина — Иваков. Он гонял на Харлее. Никаких девиц с голыми буферами тут и в помине не было. Всё сосредоточено только на мотоциклах, скорости и вопросе, кто выиграет.

Лёха с Завадским участвовали в шестом заезде. Всего планировалось десять.

Первый по сложившейся традиции открывал Крылатый и Пропеллер — шестидесятилетний старикан, резво гоняющий на своём чоппере, задавая жару юным неокрепшим организмам на спортачах.

Толпа орала и визжала. Многие девчонки подтанцовывали под громкую музыку, махали руками, выкрикивали имена своих фаворитов, не стесняясь пили пиво из бутылок, гуляющих в народе от одного к другому. Атмосфера сложилась праздничная, пропитанная адреналином и безумным весельем.

Мотоциклы ревели, выпускали дым из-под колёс, повинуясь прихоти своих хозяев. Воняло паленной резиной, но то был привычный запах подобных мероприятий. Участники просили поддержки у толпы, иногда разыгрывая для этого целое шоу. Кто-то газовал до усрачки, выжимая из своего байка максимум спецэффектов, кто-то подмигивал девчонкам, обещая покатать каждую, что будет выкрикивать его имя, а кто-то насуплено натягивал шлем на голову и думал лишь о победе. Таким парнем и был Лёха. Пока Завадский перетягивал на себя любовь публики, Яршевич спокойно готовился к гонке. В его решительном взгляде Влад прочитал стопроцентную нацеленность на результат. Только победа и никак иначе. Сам Влад разделял его стремление и даже подумывал попросить Ивакова изменить программу, чтобы лично растоптать Завадского. Двойного унижения гад точно не вынесет и укатит в ночную мглу, роняя слёзы на асфальт.

— За кого болеешь? — повысив голос, спросил у Вишневой.

Вопрос в некоторой степени был провокационным, но она умело выкрутилась:

— За победителя.

Влад закатил глаза. Пуленепробиваемая просто.

Едва мотоциклы сорвались с места, его обуяла неконтролируемая тревога. От Завадского за километр несло мразью, и Влад инстинктивно ожидал какой-то подставы. Вторя его мыслям, по толпе разнеслись поражённые вздохи. Иваков объявил об аварийной ситуации на трассе.

Не помня себя от гнева и раздирающей душу паники, Влад понесся к финишной линии. Приближаясь, он заметил Лёхину Хонду, валяющуюся на обочине, но самого друга не увидел. Зато наткнулся на Завадского. Целого, невредимого и тупо ухмыляющегося. Внутри взорвалась бомба, ознаменовавшая начало личного апокалипсиса для Завадского.

— Ах ты, сука! — подорвался к нему, схватил за куртку и поднял тощую фигуру в воздух. — Я тебя убью, тварь! — затряс, отмечая, как побелело лицо Завадского и его глаза забегали в ужасе, ища поддержки от посторонних. — Что ты сделал?! Что ты, блядь, натворил, гандон ушлёпочный?!

Он заблеял какие-то оправдания, смешно дрыгая ногами и предпринимая бесполезные попытки вырваться.

Людей вокруг становилось больше и вскоре к ним подошёл Крылатый. Попросил Влада угомониться, пока ситуация не прояснилась. А потом уж, если запал не иссякнет и тому будут причины, может продолжить начатое.

От Завадского его отцепила Вишнева. Повисла на нём, умоляя отпустить крысёныша. Влада это вызверило ещё больше, но всё решило появление Лёхи.

— Оставь, Герман. Со мной всё в порядке. Пару ссадин, но на бродячей псине и не такое заживёт, — усмехнулся он, в привычной манере скрыв истину за дибильной шуткой. — А с этим я сам разберусь.

Не подавая вида, что чуть было не обделался от страха за друга, Влад отпустил Завадского. Тот обрадовался, но его вымученную улыбку мгновенно стёр Лёхин кулак. Завадский вскрикнул, рухнул на землю. Чуть оклемавшись, запрокинул голову, пытаясь остановить кровь, хлещущую из носа.

— За то, что подрезал, уёбок. — Пнул постанывающего Завадского ногой и добавил, обращаясь к Владу: — Иваков сказал, что на сегодня адреналина хватит, так что я домой.