Невыносимый брат (СИ) - Анина Татьяна

Тут, не как в прошлый раз, я просто до конца решила сопротивляться.

Кирилл навалился, одну ногу подтянул вверх, приподнял от пола. Влажная твёрдая головка члена скользнула по животу вниз и ткнула мне в складочки. Попасть с первого раза не получилось, потому что попадать было некуда, внутри никого ни разу не было. Но боль я почувствовала и так взбрыкнула, что чуть не вырвала клок его волос. И кулаком по члену ударила.

Выкрутилась вроде, на пол вступила, парень меня ухватил за талию и потащил к раковине. Я, быстро сообразив, схватила фаянсовую бутылку для жидкого мыла и развернувшись ударила Кирилла в висок.

И всё это происходило в тишине. Я попой нырнула в раковину, держась за кран, пнула его ногой.

Потом на пол свалилась. До двери не добежала, он меня к стене откинул. В этот раз навалился всем телом и стоял между нами его член.

— Глупая, — горько усмехнулся он. — Тебе понравится.

Он вцепился поцелуем в мою шею.

Я заныла, опять дёргала его за волосы. И вспомнила, что можно крикнуть.

— Мама!!!

Кирилл хватку ослабил, и я вырвалась. Понеслась в свою комнату. Заскочила и дверь быстро на замок закрыла.

Дыхание не сразу восстановилось. Волосы лохматые и влажные щекотали лицо.

Он ушёл, хлопнув дверью. А я заплакала.

От пережитого прошлой ночью, у меня дрожат руки. Прежде, чем зубы почистить, я закрываю в ванной все двери. Только после этого открываю кран. Замечаю, что у Кирилла стоит зубная щётка на зарядке и мятная паста в большом тюбике. Кидаю взгляд на белый ящичек справа. Медленно открываю дверцу. Мои тюбики все скинуты на одну полку: крема, скрабы, тоники, кое-как поместились внизу, а на верхней полке стоит в гордом одиночестве пена для бритья. Я открываю ящик слева. Там такая же картина. Мои прокладки, массажёры для лица, зеркальце, всё скинуто вниз, а верхняя полка занята бритвой, дезодорантом мужским и банкой с гелем для душа.

— Только тронь.

Я подскакиваю от неожиданности и резко поворачиваюсь. Он заходит в ванную из моей комнаты. Весь помятый, не выспался. Зевает. В своей толстовке и джинсах, ноги голые.

— Какого чёрта ты в мою комнату входишь? — недовольно шиплю, глядя, как он проходит к раковине, плечом меня отталкивая.

— Ещё раз закроешь двери в ванну, я замки выломаю и сделаю ванну-студию с твоей спальней, — нагло отвечает он.

Чистит зубы. Я могу подождать, но меня бесит, что я должна ждать!

— Там ещё одна ванная есть.

— Далеко, мне ночью отлить сюда удобнее ходить. Так что не рекомендую закрывать мою дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я включаю свою щётку и толкаю его в сторону, стараясь поместиться у раковины. Кирилл накренившись с зубной щёткой во рту медленно смотрит на меня искоса, зловещи так, угрожающе. Берёт и хватает меня за шею своим предплечьем и наклоняет вниз.

Он кидает свою щётку и начинает меня умывать широкой ладонью. Вода льётся ледяная. Я начинаю орать, брыкаться.

— Пусти, ублюдок!!!

— Давай я тебе зубы почищу, — он пытается вставить мне в рот свою зубную щётку, я царапаю его лицо.

Он неожиданно меня отпускает, и я, шарахнувшись, падаю назад.

— Барышня, вы так прекрасны с утра, — улыбается он мне. — Раздвинутые ноги меня возбуждают.

Я резко складываю колени вместе и поднимаюсь на ноги.

— Слушай ты, я всё расскажу родителям.

— Пиздуй, жалуйся, как малолетка, — он с удовольствием это говорит, он вообще в моём присутствии превращается в какого-то зверя.

— Это малолетки боятся жаловаться, а я взрослая, и мне не нравится, что ты тут живёшь.

Он перестаёт улыбаться.

— А не охуела ли ты, сударыня? — злится. — Как бы на деньги моего отца существуешь. Что вчера было? Это у золотых девочек такие развлечения? То есть соблазнить и не дать, это в порядке вещей? У тебя там скрытая камера была?

— Ты что городишь? — я чуть от обиды не заплакала. — Я не знала, что ты, идиот, не закрываешься в ванной!

— Конечно! — он сам себе ухмыляется. — Свет не видела, шум воды не слышала. Припёрлась голая. Пиздуй, расскажи маме про свои шутки, она оценит.

— Ты — гад! — ошарашенно выдыхаю я и ухожу. — Какой же ты гад!

Я понимаю, что происходит. Понимаю, но принять пока не могу. Он же меня сейчас из жертвы превратил в развратную мажорку… Он меня виноватой выставил! И мне плохо, я испытываю чувство вины. За что?! За то, что он меня чуть не изнасиловал!

— Давай всё исправим, — он беспрепятственно заходит в мою комнату, когда я в спешке кидаю ручку и блокнот в сумку.

— Что исправим? Я тупая что ли? Ты хочешь сказать, что я тебя вчера пыталась тебя изнасиловать?

— Нет. Ты издевалась надо мной, — он проходит к дальней стене. Стоит как-то полубогом. И сливается с рисунком дракона…

Я вижу это!

Что у него перепончатые крылья. Это его мощный чешуйчатый хвост и лапы с когтями.

— Тебе прекрасно известно, что я жил в посёлке с матерью, — он зло глядит на меня. Отчётливо видно, что у него серо-голубые глаза. В этот момент совершенно холодные. — Но, к сожалению, я очень быстро адаптируюсь. И у тебя не получится меня в грязь втоптать.

— Даже мысли не было, — иду к шкафу и при нём начинаю переодеваться. Вступаю в джинсы, накидываю кофточку. А что стесняться, он меня совершенно голой видел!

Плевать на зубы, в следующий раз почищу.

Поворачиваюсь к нему. Он стоит такой… Горестный. А в джинсах эрекция.

— Хочу тебя, — шепчет он. — Зря меня дразнишь.

А ведь с его точки зрения, я именно так и поступаю… Но оправдываться смысла нет. Абьюзеру плевать, что у тебя в душе, он равнодушен к твоим переживанием, занят только своими.

И он изменится, только если жертва пропадёт. А это значит, я уезжаю в лагерь, как только закончатся экзамены.

Ухожу из комнаты, дверь оставляю открытой. И он идёт следом. Ничего не исправить, потому что он не может быть другим. Он зациклился.

Если честно, то Кирилл сильно мне нравится. У него и внешность и обаяние и эта настойчивость реально возбуждает.

Но он не может! Не может остановиться! Он попал в новую среду обитания, и сейчас ему нужно освоиться, застолбить место среди таких, как я. И это его испортит окончательно. Кирилл, итак, не милый мальчик, а с каждым часом всё грубее и наглее.

Нет. Я не вынесу это. И даже пытаться не буду.

Он идёт следом. Спускаемся по лестнице, и в прихожей вижу Данила.

— Привет, — он улыбается мне, не проходит в зал.

— О, привет. Ты решил заехать?

Мне неловко. Это неожиданный манёвр со стороны Данила. Он жуёт жвачку, крутит брелком от машины. Смотрит пристально на соперника.

Да, они соперники.

И один точно лишний. Я подхожу к Данилу и целую его в щёку. Он тут же мило улыбается мне.

— Пошли? — нежно шепчет.

— Это последний раз, когда ты переступил порог моего дома, — говорит за моей спиной Кирилл.

— На хуй иди, — кидает ему Данил.

— Что за слова в моём доме! — раздаётся на всю прихожую голос мамы.

— Пошли быстрее, — втягиваю я голову в плечи и тяну Данила за собой.

— У тебя своя машина есть, — кричит мама мне в спину.

— Во-во, — подначивает Кирилл. — Он её ещё угробит, видел, как ездит, до первого столба.

— Ангелина, вернись!

— Да, пошли вы! — ору им и выбегаю из дома.

Спешу к машине Данила. У него тоже старое корыто. Это такой прикол у родителей. Вначале поступи, сдай первую сессию, потом будет тебе приличный транспорт.

— Ты зачем приехал?! — возмущаюсь я.

— Так вместе же на экзамен, — Данил оправдывается, он растерян.

Не хочу его! Никого не хочу!

Разворачиваюсь и иду к гаражу к своей машине…

Но на этом прекрасное утро не заканчивается. Я сдаю экзамен. Сдаю очень плохо. От расстройства всё вылетает из головы, и я понимаю, когда выхожу из аудитории, что плакал мой бюджет. От этого мне очень плохо, от этого я хочу реветь. И вроде всё знакомо, всё знала, но эти нервы… У меня руки трясутся.