Надежда для бандита (СИ) - Май Татьяна

— Хорошо, — кивнула я.

Внутри словно поселилось странное оцепенение. Сашка, Сашка, ну почему ты такой?..

Проведенное в спа-центре время было, наверное, самым приятным и запоминающимся, что случалось со мной в жизни.

«Кроме нескольких оргазмов с Саяром», — шепнул внутренний голос, который я ненавидела за правду.

После всех процедур тело будто бы лучилось изнутри, а кожа стала почти бархатной. Жаль, что так нельзя было поступить с душой и мыслями. Вычистить их, выскоблить до белизны, отмыть до скрипа и девственной чистоты.

Стилист колдовал надо мной не меньше пары часов, зато когда я увидела, что он сделал, не узнала себя. Каштановые волосы, которые я всегда заплетала в скромный хвост, лежали аккуратными волнами вдоль спины, умелый макияж подчеркнул скулы и большие глаза. А вместе с платьем, коробку с которым передал стилисту Сергей, я и вовсе выглядела незнакомкой для самой себя.

— За вами приехали, — сообщила девушка с ресепшен, когда я была готова.

— Удачи вам, — подмигнул стилист, веселый парень в узких джинсах. Сделав последний взмах кисточкой, он добавил: — Надеюсь, вечер будет волшебным, не зря же я колдовал.

— Спасибо, удача мне понадобится, — поблагодарила я его.

Выйдя к машине, поймала удивленный взгляд Сергея. Он несколько раз моргнул, будто не веря, что это я.

— Это я, — сказала на всякий случай, чтобы развеять его сомнения.

— Надежда Алексеевна… хм…

Кажется, он выглядел слегка смущенным.

— Что, плохо? — нахмурилась я. — Макияж слишком яркий? Я ведь и не крашусь почти…

— Нет-нет, что вы! Очень хорошо, хм… Садитесь, — Сергей чуть покраснел и распахнул дверь.

— Как Саша? — спросила я.

— Меня спрашивай, — донеслось хмурое из салона.

Я села и увидела мужа. Выглядел он злым. В новом костюме, галстуке, однако лицо помятое, а глаза колючие. Окинув меня гневным взглядом, хмыкнул.

— Ты как? — спросила я, поежившись.

— Знаешь, чего этот хер сделал? — прошипел он тихо, так, чтобы не услышал Сергей. — Башкой в бассейн меня окунул, мразь!

— Саш, но ведь ты пьяный был, а нам на вечер надо…

Муж покачал головой. От него все еще пахло алкоголем.

— О как запела! А еще днем не хотела туда идти! А теперь посмотрите на нее, будто важная дама заговорила!

— Это ты настоял, чтобы брат тебе развлечения устроил, — напомнила я. — Не сваливай вину на меня.

— Накрасили тебя как шлюху, — припечатал муж, отворачивая голову в окно и показывая, что разговаривать больше не хочет.

Я проглотила обиду и слова о том, что Сашка недалеко ушел от истины.

Машина скользила по шоссе, пробок почти не было, и примерно через двадцать минут мы остановились у здания из черного и желтого кирпича.

Около входа было полно народу, щелкали затворы многочисленных камер. Мы с Сашкой вышли, он двинулся вперед, держа руки в карманах брюк и даже не подождав меня. Я поспешила следом, покачиваясь на высоких каблуках. Никогда не носила таких нарядов и сейчас чувствовала себя не в своей тарелке, ловя взгляды и женщин, и мужчин.

— Саш, подожди, — заспешила за мужем, подхватывая его под локоть, а сама кусала губу и думала о том, что скажу Саяру.

— Где братец-то? Кинул нас, что ли… — недовольно процедил он, осматриваясь по сторонам.

— Саш, пойдем, посмотрим картины, — предложила я, потянув мужа к ближайшему полотну.

Муж нехотя пошел со мной. Он молчал, но я чувствовала исходящий от него гнев. Сергей не отходил от нас ни на шаг, приглядывая. Мы подошли к картинам, и я… пропала. Только сейчас я поняла, что знаю автора. Знаю заочно, конечно же, потому что в нашем провинциальном музее он никогда не выставлялся, но именно его картины, напоминающие брызги света, перенесенные на холст, стали для меня источником вдохновения в свое время.

— Какая красота… — выдохнула я, рассматривая полотно, на котором несколько градиентных полос изображали море и другую, безоблачную и беззаботную жизнь.

— Скучная мазня, — зевнул муж.

— И такое о моем творчестве можно услышать частенько, — засмеялся кто-то за нашими спинами. — Правда, положительных отзывов все же больше.

Я обернулась, и взгляд уперся в невысокого шатена лет сорока пяти. В руках он держал бокал шампанского. Не может быть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы…

— Глеб Самойленко, автор сей скучной мазни, — бросив насмешливый взгляд на Сашку, ответил он, прикладываясь к моей руке губами. — А вы… — вопросительно приподнял он бровь.

— Я…

«Нахожусь здесь, потому что переспала со сводным братом своего мужа, а тот купил билеты, чтобы подольше со мной не встречаться», — чуть было вы выпалила я, однако вовремя одумалась.

— Надежда. Младший научный сотрудник музея…

— А, критики! — улыбнулся Самойленко, подмигнув мне.

— И много за мазню платят? — грубо спросил Сашка.

Я метнула на мужа предостерегающий взгляд

— Мой муж не очень разбирается в современном искусстве, — быстро проговорила я, испытывая огромное чувство неловкости за мужа. Ну вот зачем он так? Почему нужно испортить даже этот вечер?

— Это я уже понял, — посмеиваясь, ответил Самойленко, демонстративно игнорируя мужа и глядя только на меня.

— Но я большая поклонница ваших работ. Они такие живые… — в восторге выдохнула я. — А вот эта, — махнула рукой на картину, изображавшую море, — моя любимая. Я никогда не была на море, но, когда я смотрю на нее, мне кажется, что вот оно, прямо передо мной и можно услышать шум волн и крики чаек, хотя их и нет на самом полотне… Мне даже кажется, что я чувствую вкус соли на губах…

Я смутилась и замолчала. Самойленко довольно хмыкнул, и я обрадовалась, что удалось сгладить злые слова Сашки. Не так часто удается встретить кумира и поговорить с ним вот так запросто, будто со старым приятелем.

— Не всем дано разбираться в такой тонкой материи, как живопись. Для этого надо иметь особый склад ума, запасы критического мышления, тонкое мировосприятие и запас жизненного опыта. А самое главное, нужно иметь вкус. Без него все в этой жизни тлен! — Самойленко взмахнул рукой, горячась все больше. — У вас этот вкус есть! Знаете что, Наденька? Ничего, что я вот так по-простому?

— Ничего, — улыбнулась я, подхваченная неожиданным интересом к его словам.

— У вас глаза, будто небо над Флоренцией, знаете?

— Н-нет, — смутилась я.

— Я бы хотел написать ваш портрет! Именно! На вас будет платье из синих цветов, закажем у флориста Гусева, этот цветочный король где-то тут ходит! Скажите, что согласны, скажите немедленно!

— Я… я… Нет-нет, ну что вы… Какая из меня модель… то есть натурщица… — сбивчиво проговорила я.

— Самая подходящая! Знайте, что отказа я не приму! Нужно немедленно отыскать Гусева! Гусев, нам понадобится много-много гортензий!

С этими словами творческая личность унеслась куда-то в толпу, а я осталась стоять с глупой улыбкой на губах.

— Ты че меня позоришь? — прошипел муж, возвращая меня с небес на землю.

Меня будто ледяной водой окатили, приведя в чувство. Я качнула головой и непонимающе посмотрела на мужа.

— Ты о чем, Саш?

Муж прищурился.

— О том, что этот хер прилизанный к тебе клеился, а ты и рада!

— Саш, да ты что! Мы же об искусстве! — возмутилась я. — Да и не будет он никакой портрет писать, ты что, это ведь он так, под властью порыва…

— И ты хороша! Муж рядом, а ты распушила хвост! Смотреть противно!

Я изнутри куснула щеку от волнения, была у меня такая вредная привычка. Неужели Сашка прав, и я действительно вела себя вызывающе? Что со мной происходит? Приехав в эту злополучную Москву, сама себя не узнаю…

— Саш, ну прости, я ведь даже не думала…

— Ты никогда не думаешь, — зло бросил он, направляясь к столам с закусками и алкоголем.

— Саш, может, не надо? — метнулась за ним, ухватив за рукав. — Рано ведь еще…

— Отцепись, а? — грубо бросил он, стряхивая мою руку.