Как достать босса? (СИ) - Вишневская Альбина
— Только попробуй провернуть что-то подобное со мной, я тебя…
— Что именно, с этого места поподробнее. Если это что-то интригующее, возможно мне нужно будет пересмотреть свои выводы.
Уваров обходит меня, идет к столу и вальяжно садится в кресло. Я сейчас похожа на дымящийся самовар. Было бы зеркало, то посмотрела бы, а не идет ли у меня пар из ушей. Немногословный руководитель. Сучки, врете и не краснеете. Да его рассуждения не выдержит даже праведник. А что уж говорить обо мне.
Дышим, дышим, дышим, Олька. Никто не обещал, что будет легко. Это только второй день из тридцати одного в этом месяце, а я уже готова сжигать.
— Не доводи до греха, — указательным пальцем машу у него перед лицом, а потом вздергиваю нос и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, чтобы свинтить из этого кабинета.
— Кофе сделай и не забудь босоножки, боюсь, тебя не поймут.
Что? На что он намекает? Поворачиваюсь к Уварову, а он смеется. Понятно, намекает, что если в подобной ситуации кто-то нас спалит, слухи разнесутся со скоростью света…
— Чтоб ты слег с отравлением, насекомое, — стуча ложечкой, причитаю над чашкой кофе.
Да, да, разбежалась и готовлю ему то, что надо. Сейчас. Я заранее приготовилась к нашей разлюбезной баталии. Неспроста же я пораньше вышла из дому и прикупила самого дешевого растворимого кофе в стиках, чай тоже не забыла прикупить разных сортов.
— Ваш кофе, босс.
Он как-то напряженно смотрит поверх очков на меня, потом на чашку с кофе.
— Слабительное или снотворное?
Вау, а он силен в каверзных делах. Но это уже слишком изощренно. Естественно я ему желаю всяческих благ и прочего, но не сейчас. А смерти я вообще никому не желаю. Неизвестно какой может быть реакция Уварова на медикаменты.
— Просто кофе, без сахара.
— В чем подвох?
— Уже паранойя проснулась? А не рановато?
— Я просто хорошо осведомлен о твоих детских шалостях.
— Что? — вспыхиваю до корней волос. — Ты еще скажи, что видел мои детские фото
Ну нет! По глазам вижу, что видел. Мама, ну за что ты так со мной?! Уж Уварову эти фото нужно видеть в последнюю очередь.
— А тот усатый юнец — твой воздыхатель?
— Валерка? — Вылетают слова раньше, чем я осознаю, что нечего поддерживать разговор на эту тему.
— Он самый. Ирина Анатольевна говорила, что у вас была любовь.
Была, да всплыла. Разные мы оказались. Он хотела всего и сразу, но не хотел напрягаться. А я понимала, что всего добиться можно лишь своими мозгами и настойчивостью. Учеба была для меня важнее раннего брака и кучи детей. У нас много девчонок из класса рано замуж выскочили и теперь и рады бы пожить для себя, но куда довесок в виде мужа и детишек денешь. А в селе работы мало, приходится заниматься хозяйством, а это нелегкий труд.
— Кофе стынет.
Игнорирую его попытки вывести меня на человеческий разговор. Смотрю, как Уваров принюхивается к кофе, крутит носом. Понимаю, что таких, как он, не обманешь.
Делает глоток, кривится, потом второй — тоже самое.
— Спасибо, все было очень вкусно.
Чашка возвращается на блюдце, а сам улыбается.
— Кстати, если не умеешь пользоваться кофемашиной, так и сказала бы.
Грр, даже так?
— Простите, простите, курсов секретарш не заканчивалис, мы простые смертные не балуемся подобными агрегатами.
— Оль, может достаточно?
— Достаточно будет тогда, когда ты подпишешь приказ о моем увольнении. Задумайся над этим.
— Война все-таки.
— А думал жизнь тебе пряников отсыплет просто так?
12 глава
Ольга
Неделя! Как же тянется первая неделя моих мук в это кошмарном офисе. То, что офис кошмарный, я конечно вру. Здесь полно приятных людей, с некоторыми мне пришлось близко столкнуться по работе.
В один из обеденных перерывов Ксюша пригласила в кафе, что напротив бизнес-здания, именно там, при первой встрече, я красноречиво украсила пятерней физиономию Уварова.
Немного позже подтянулся Жорик, самый приятный из всех программистов, которые работали в компании. Он пришел с Виолой, девчонкой из бухгалтерии. Мы очень быстро нашли общий язык. И естественно каждый из них принес на хвосте какие-то занимательные факты из жизни Черкасова и Уварова. Хочу верить в то, что мое лицо в те моменты не выглядело мрачным или перекошенным. Столько позитивных отзывов, столько дифирамб было пропето. И видела же по глазам, что ребята искренно, от души делятся информацией. Вот такова она жизнь. Если не умеешь смотреть на ситуацию под разными углами, вот такие розовые очки и надеты всю жизнь. Вера только в лучшие качества человека конечно должна быть, но что если этот человек двуличный, а ты не замечаешь?
Вновь возьмусь за душу Уварова. Доброе ли он дело сделал для мамы? С ее позиции — это удача, которая подарила ей возможность как можно быстрее исправить зрение, начать жить полноценной жизнью. Но она ни сном ни духом не ведает о том, что Уваров — коварное насекомое, которое продумало свой похотливый план от А до Я. А ведь он знал, что просто так с собственной воли я никогда бы не пришла к нему в офис работать. И Марго жутко расстроилась, что все так вышло с работой. Мне пришлось убить целый вечер на то, чтобы доказать моей подружке, что эта встреча была неизбежна в принципе. Рано или поздно наши бы пути с Уваровым пересеклись, и если бы он не это выдумал, так еще к чему-то приколебался. Хорошо хоть паспорт не догадался умыкнуть, а то пришлось бы верх тормашками полгорода поставить, чтобы проучить зазнайку Уварова.
Да после того, что он сотворил с двумя людьми без их ведома, я вообще даже не пытаюсь представить, на что способна его фантазия, если ему неугоден человек. А Жорка и девчонки говорят, что он мировой мужик. Что-то перед собой я вижу совершенно другого человека. Или это у меня такой врожденный дар на распознавание качеств человека если не с первого раза, так со второго точно в цель? Боюсь, рядом с несчастной мамой, я стала закостенелой реалисткой, а это порой мешает жить и не оглядываться.
Девять утра, девять ноль одна… девять ноль пять. Скукота, устала играть в маджонг, почему-то глаза стали слезиться. Видимо из-за того, что полночи не могла уснуть. Случайно услышала около полуночи, как шмыгает носом Марго. Внутри разгорелся с новой силой тлеющий огонек неприязни к Уварову и Черкасову вместе взятых. Слишком меня задевало то, что Марго не желает делать хоть что-то адекватное со своим бывшим и никому вокруг не разрешает влезать в их отношения. Я ее понимаю, но эта недосказанность окончательно вбила гвоздь в крышку гроба их отношений. Не знаю, насколько меня хватит, смогу ли я смотреть на ее страдания и молчать. Может пусть возненавидит меня, но Черкасов очухается после дурости своей и возьмет женушку в оборот.
— Олька, ты чо дрыхнешь?
— Чо?
Рука резко слетает с подлокотника кресла, и если бы не ловкие движения Жорки, отпечатался бы мой макияж на крышке стола. А там есть чему отпечатываться: ресницы я люблю малевать, да и губы помадой помадю.
— Утро еще за окном, а ты уже ленивец, — смеется и приседает на край стола, — я тебе принес обещанные наушники, они мне не нужны. Вот только не понимаю, зачем они тебе на работе?
— Мужики ходят на перекур, а я буду ходить на музтайм.
— Понятно.
Я встаю с кресла, неудобное, вот не пришлось оно мне по фигуре, жесткое и какое-то громоздкое. Ух, что-то я сегодня совершенно не в духе, кофе что ли выпить?
— Жор, кофе будешь?
— А ты уверена, что в это время нормас?
— Слушай, если стремаешься, то не держу, — фырчу в ответ, нажимая в тайной комнате кофейный агрегат, который Уваров все же настойчиво протестировал передо мной.
Я едва сдерживала смех, как он дулся, но продолжал спокойно объяснять принцип работы кофемашины. Мои бестактные вопросы его точно привели в состояние равное к бешенству. Впрочем сдержался, в который раз подтвердил слова коллег, что мужик — кремень. Ну, это мы еще посмотрим.
— Вот, здесь без сахара, как ты любишь, кстати, в ногах правды нет, садись в кресло, а я пройдусь, не то опять усну.
