Здравствуй, мама! (СИ) - Борн Амелия
— Больше не повторяйте подобного, — сухо заметил я. — Вы тем самым оставили моих детей без присмотра. Такого больше быть не должно, это ясно?
— Да, Игорь Валерьевич…
— Можете идти домой, — распорядился, махнув рукой, и в сопровождении Тамары ускоренным шагом направился к дому, на поиск детей.
— Я думала, ты ее уволишь, — заметила Тамара неодобрительно.
— Для этого пока нет причин.
— То есть то, что она лазает по деревьям, воображая, видимо, себя обезьяной, хотя должна быть няней — недостаточная причина?
— Послушай, — повернулся я к Тамаре, — это первая няня за долгое время, которую они не довели в первый же день. Что касается ее страсти к деревьям, я надеюсь, она поняла, что сливаться с природой в экстазе ей лучше в нерабочее время.
— По-моему, слиться в экстазе она хочет вовсе не с природой!
— Она может хотеть что угодно, — отрезал я. — Это ничего не значит.
— Ну-ну, — только и ответила Тамара.
— Папа, это не мы! — хором прокричали дети, бросившись мне навстречу, едва я вошел в дом вместе со следующей позади Тамарой.
Неожиданно поддавшись порыву, я наклонился и обнял обоих, с удивлением ощутив, как они льнут ко мне в ответ.
— Я знаю, — откликнулся коротко.
— Она сама туда залезла! — сказал Адам.
— Мы не знали, что делать! — всхлипнула Дина.
— Все хорошо, — только и сумел ответить я.
— Ты обещал с нами поиграть, — напомнил сын, когда я отстранился и выпрямился.
— Обещал — значит поиграем.
Обернувшись, я протянул руку ночной жрице и заметил:
— И Тамара с нами.
Две пары глаз тут же неодобрительно уставились на мою «невесту», но никто ничего не сказал. И это само по себе уже было огромным прогрессом.
— Тамара — зассыха! — получасом спустя торжествующе выкрикнул Адам, когда царица в результате карточной игры осталась с роковой картой Пиковой дамы на руках.
— Тамара пись-пись, — хихикнула следом Дина.
— Ладно, вы меня победили, — деланно вздохнула ночная жрица.
— На этом игры закончены и пора спать, — постановил я.
— Ну пааааап, — раздалось хором.
— Спать, — повторил строго. — Идем.
— А можно я? — неожиданно вмешалась Тамара.
— С нами? Конечно.
— Нет, я хочу сама их уложить.
Я посмотрел на нее с удивлением, не совсем понимая, для чего ей это нужно. Может, она все же хотела заняться воспитанием моих детей? Ну а что, рано или поздно наш спектакль подойдет к концу и тогда…
А что тогда, Разумовский? И почему от мысли о неминуемом расставании внутри рождается странное чувство потери?
— Да, конечно, — пробормотал коротко. — Адам и Дина, покажите Тамаре вашу комнату.
Протестов, на удивление, не последовало. Проводив всех троих глазами, я направился к бару, вдруг почувствовав впервые за долгое время, что дико нуждаюсь в порции чего-нибудь покрепче.
Часть 17. Тамара
То, что я определенно полажу с этими детьми, стало ясным с того момента, когда мы втроем пересекли порог детской.
По правде говоря, я рассчитывала, что близнецы выкинут что-нибудь в своем духе, но они лишь быстро почистили зубы, переоделись ко сну и улеглись по своим кроватям.
— Папа читает вам сказки? — спросила я, оглядываясь и ища глазами полку с детскими книгами.
— Мы не стали капризничать только потому, что у нас к тебе есть дело, — заявил Адам таким тоном, которым общаются друг с другом предприниматели высшей категории.
Понятно, сказок не будет.
— Значит, дело, — кивнула я, присаживась в изножье кровати Дины.
— Именно. Ты же — невеста нашего папы. И мы тут решили… — начала девочка, а продолжил ее брат:
— … что тебе присутствие няни тоже не очень-то и нравится.
Ну, надо же, какие умные дети! А Разумовский, похоже, об этом и не подозревает, решив, что они просто-напросто два неуправляемых шалуна.
— Не нравится, — кивнула я. — Но что с этим поделать, я не знаю, — призналась честно.
Близнецы переглянулись. На лице каждого из них так и читалось — «Ну, мы же знали, что она недалекого ума». Наконец, Адам вздохнул и сказал тихо, как будто боялся, что нас снаружи могут подслушивать. Интересно, опасались Разумовского или их инста-няни?
— Нужно извести Веро, — пожал он плечами, и только теперь я поняла, насколько ошибалась в своем суждении о детях Игоря.
С ним они были совсем другими. Не такими взрослыми, что ли. И не такими серьезными.
— Извести Веро? — уточнила я. Близнецы снова переглянулись, Дина даже закатила глаза.
— Именно. Устроить ей невыносимую жизнь, чтобы она сама от нас сбежала.
Так вот какая участь ждала меня, если бы я стала няней этих милых детишек. Впрочем, одного заседания на белом фаянсовом друге мне хватило с лихвой и так.
— И как вы собираетесь это делать? — не без доли интереса уточнила у детей.
— Как мы будем это делать, — с ударением на местоимении буркнула Дина. — Ты ведь тоже в этом заинтересована.
Пожалуй, что так. Один вид того, как инста-няня липла к Разумовскому своим аппетитным (в отличие от моего) телом, вызывал у меня столько неприятных ощущений, что утвердительный ответ просился наружу сам по себе.
— Хорошо. Как мы будем это делать? Поджечь парик не получится — у Веро хоть волосы и нарощенные, но крепятся — к настоящим.
Дети, как по команде, потупили взгляды. Ага, значит, история про сгоревший парик няни — не выдумка Игоря.
— Ну, мы придумаем что-нибудь. А ты нам поможешь.
Мы помолчали. Дети выглядели так, как будто в данный момент были заняты продумыванием методов изгнания Веро, я изучала их со стороны. Наверно, в том, какими они выросли, был виноват в первую очередь Разумовский. Даже не мать, которая их бросила, нет. Я же заметила, как они тянутся к отцу. А он, словно бы попросту не умел с ними общаться.
— Хорошо, но вы должны мне кое-что обещать, — сказала я, решившись на предложение детей.
Когда мой заговорщический голос прозвучал в детской, Дина и Адам подались в мою сторону. На лицах обеих была написана такая серьезность, какую не всегда увидишь у взрослых людей.
— Что нужно пообещать? — шепнула Дина.
— Веро не должна покалечиться. Никаких сломанных рук и ног. И прочих частей тела. Или спаленных волос и ресниц. Вы понимаете, о чем я?
Дети опять обменялись взглядами, после чего синхронно кивнули.
— Понимаем.
— Отлично, — вздохнула я. — А теперь спать!
Я почти вышла из комнаты, когда услышала голос Адама:
— Ты ведь завтра к нам приедешь?
Обернувшись, кивнула со всей серьезностью.
— Приеду, — пообещала близнецам, и хоть знала, что стояло за этим вопросом, вышла из детской с легким сердцем.
На следующий день я, как и обещала, прибыла к Разумовским. Мне даже не пришлось исхитряться и что-то придумывать. Отправляя меня домой на такси (на этом виде транспорта настояла именно я по причине того, что Игорь уже успел приложиться к успокоительному), Разумовский спросил, не смогу ли я приехать к детям и на следующий день. Разумеется, в моих интересах было согласиться, даже не расспрашивая, что стало причиной такого вопроса.
Веро и дети обнаружились возле бассейна. Инста-няня лежала на шезлонге, лишь приподняла очки, когда я пришла, фыркнула и кивнула на близнецов.
— Они вон… плещутся.
Похоже, няня Веро напрочь не воспринимала меня в качестве невесты ее работодателя. Что ж, это тоже нужно будет исправить.
— Тамара, давай к нам! — крикнул Адам и изобразил бомбочку, прыгнув с бортика в воду.
Я развела руками. Купальник с собой не взяла, да и вряд ли осмелилась бы его надеть и показать себя еще менее выигрышно рядом с формами Веро.
— Я с берега посмотрю, — откликнулась вяло и пошла к дальнему шезлонгу, на который и плюхнулась.
Как я задремала — не поняла и сама. Просто лежала, слушала, как резвятся в бассейне дети, а потом — провалилась в сон. А проснулась от того, что услышала вопль:
