Нора Робертс - Слезы луны
— Ты говоришь об Эйдаие и Джуд? Ублюдок, ты утверждаешь, что наложил на них заклятие?
Глаза Кэррика вспыхнули, прогремел гром.
— Какой же ты глупец! Любовные заговоры — женские выдумки. Невозможно заколдовать сердце, ибо оно сильнее любого заклятья. Вожделение можно наслать взмахом ресниц, желание — улыбкой. Но над любовью ничто не властно. То, что нашел твой брат с Джуд Фрэнсис, так же реально, как солнце, луна и море. Даю тебе слово.
— Тогда прошу у вас прощения, — проговорил Шон.
— Я не держу зла на брата, заступившегося за брата. А если бы я и вправду разозлился, — добавил Кэррик с усмешкой, — ты бы уже кричал по-ослиному. Даю тебе слово.
— Ценю ваше великодушие… — Шона осенила неожиданная догадка. — Вы что же, думаете, что я стану второй ступенью в разрушении вашего заклятья? Если так, вы не там ищете.
— Я хорошо знаю, где искать, юный Галлахер. И ты скоро узнаешь. Узнаешь, поверь мне. — Кэррик учтиво поклонился и словно растворился в воздухе. И в то же мгновение разверзлись небеса.
— Отлично. Оставил за собой последнее слово!
Шон стоял под проливным дождем, рассерженный и озадаченный. И бесповоротно опоздавший на работу.
4
Шон не любил спешку. Он предпочитал размышлять, взвешивать все «за» и «против», а потому решил никому пока не рассказывать о встрече с Кэр-риком у могилы Старой Мод.
Однако его не покидала смутная тревога. Нет, не из-за встречи с эльфийским принцем, ведь вера в магию была в его крови и в его сердце. Его беспокоила сама беседа, особенно ее неожиданное завершение.
Будь он проклят, если выберет женщину или будет выбран женщиной и влюбится только потому, что так желает Кэррик.
Он вообще не из тех, кто женится, обзаводится семейством. Разумеется, ему нравятся женщины. Их так много вокруг, и все такие ароматные, соблазнительные.
Несмотря на то, что Шон по большей части сочинял любовные песни, в жизни он предпочитал избегать серьезных чувств.
Любовь, мощным кулаком сжимающая сердце, — слишком серьезная ответственность, лишь омрачающая жизнь. Музыка, паб, друзья, родные, а теперь еще и маленький коттедж на волшебном холме — чего еще желать?
Ну, может, чтобы привидение, обитающее в коттедже, проявило внимание к нему.
Шон то и дело возвращался мыслями к странной встрече и продолжал заниматься своими делами — жарил рыбу, строгал картошку, готовил картофельную запеканку с мясом. За дверью кухни разгоралось обычное для субботнего вечера веселье. Музыканты из Голуэя, приглашенные Эйданом, наигрывали балладу, и тенор очень трогательно пел о любви.
Дарси, помотавшись с Джуд по дублинским магазинам, была совершенно счастлива и без конца улыбалась. Она влетала на кухню, нараспев передавала заказы, беззаботной бабочкой упархивала к посетителям и возвращалась ровно в тот момент, когда у него все было готово. И ни одной придирки, ни одной ссоры за целый день. Пожалуй, они поставили личный рекорд.
Когда дверь кухни в очередной раз распахнулась, Шон как раз выкладывал на тарелку большой кусок золотистой рыбины.
— Держи последний заказ, дорогуша. Запеканкабудет готова через пять минут.
— Я попробую с удовольствием.
Шон оглянулся через плечо и расплылся в улыбке.
— Мэри Кейт! А я думал, Дарси. Как поживаешь, солнышко?
— Прекрасно. — Мэри Кейт не стала придерживать дверь, и та захлопнулась за ее спиной. — А ты?
— Точно так же. — Не сводя глаз с Мэри Кейт, Шон разложил по тарелкам жареную картошку.
За годы учебы в университете младшая сестра Бренны расцвела необыкновенно. Ей сейчас лет двадцать, подумал Шон, и хорошенькая, как картинка. Чуть выше Бренны и покруглее в груди и бедрах. Фигурка выгодно подчеркнута темно-зеленым нарядным платьем. Пышные волосы до подбородка, более светлые и золотистые, чем у Бренны. Глаза серовато-зеленые и очень умело подкрашенные.
— Выглядишь потрясающе. — Шон сунул готовые блюда в шкафчик с подогревом, чтобы не остыли, и — не прочь поболтать — прислонился спинойк стене. — Когда же ты успела так вырасти? Должнобыть, отбою нет от парней?
Мэри Кейт рассмеялась, стараясь казаться взрослой женщиной, а не смешливой девчонкой. Она влюбилась в Шона Галлахера совсем недавно, но очень сильно, и его слова ее воодушевили.
— Ой, со всей этой работой в отеле мне даже отбиваться некогда.
— Тебе нравится работать там?
— Очень. Загляни как-нибудь. — Мэри Кейт приблизилась к нему. Каждое ее движение было непринужденным и соблазнительным. Расчетливо непринужденным и соблазнительным. — Возьми выходной, и я угощу тебя в ресторане отеля.
— Хорошая мысль. — Шон подмигнул ей, отчего ее сердце забилось быстрее, и отвернулся к духовке проверить запеканку.
Мэри Кейт подошла еще ближе
— Какой изумительный аромат. Ты так вкусно готовишь, не то, что большинство мужчин.
— Если мужчина или женщина, коли на то пошло, плохо готовит, то лишь потому, что знает: кто-то придет и прогонит их с кухни, чтобы сэкономить время и нервы.
— Ой, какой ты умный, — благоговейно выдохнула Мэри Кейт. — Но я уверена, что и ты бы не отказался, если бы кто-нибудь время от времени готовил тебе еду и ухаживал за тобой. Нельзя же вечно крутиться самому.
— Конечно, не отказался бы.
Когда Бренна вошла в кухню через заднюю дверь, первое и единственное, что она увидела: Шон Галлахер, улыбающийся ее сестре, пожиравшей его восторженными глазами.
— Мэри Кейт! — Ее окрик прозвучал, как удар хлыста. Сестрица отшатнулась от Шона, залившись ярким румянцем. — Что ты делаешь?
— Я… я просто разговариваю.
— Нечего торчать здесь в выходном платье и отвлекать Шона.
— Она меня не отвлекает. — Шон, привычный к нагоняям старшего брата, ободряюще похлопал Мэри Кейт по щеке, но не заметил, как мечтательно затуманились ее глаза.
Но это заметила Бренна. Скрежеща зубами, она подскочила к Мэри Кейт, крепко ухватила ее за руку и потащила к двери.
От унижения Мэри Кейт совсем забыла об образе взрослой искушенной женщины, который так старательно создавала.
— Отпусти меня, противная задира! — завизжала она, пытаясь вырваться из железной хватки. Увлекшись сражением, сестры чуть не сбили с ног Дарси. — Что с тобой? Ты не имеешь права! Я пожалуюсь маме.
— Отлично. Валяй, жалуйся. — Не останавливаясь и не ослабляя хватку, Бренна притащила сестру в комнатку за барной стойкой и захлопнула дверь. — Беги хоть сейчас, идиотка, а я расскажу маме, как ты вешалась на Шона Галлахера.
— Я не вешалась. — Освободившись наконец, Мэри Кейт шмыгнула носом и демонстративно расправила рукава своего лучшего платья.
