Вера Ветковская - Любовь под облаками
Галя высоко ценила Лилину жизнерадостность и жизнестойкость и спускалась к ней каждый раз, когда на душе у нее было смутно.
Лиля сидела перед зеркалом и примеряла только что купленные клипсы. Со вкусом у нее были нелады, о чем она сама, конечно, не подозревала. Галя не представляла, как ее терпят на панораме. Лиля выходила к группе, покрытая бижутерией, как рыба чешуей: бусы, клипсы, золотой обруч на голове с подвесками вдоль висков, браслеты, кольца — просто шамаханская царица, а не экскурсовод, собирающийся рассказывать людям о серьезных, драматических вещах... Но Лиля утверждала, что мужская часть групп влюбляется в нее с налету, книга отзывов заполнена панегириками исключительно в ее честь.
— Просто невероятная красавица, — увидев Галю в зеркале, восхищенно произнесла Лиля.
— Брось, я сегодня выгляжу не очень, — отвергла комплимент Галя.
— Ты? При чем тут ты?.. Я говорю о себе... Взгляни, какие у меня бархатные брови... Заметь, я их не выщипываю, они все равно как нарисованные... А тон кожи? Где ты еще увидишь такой перламутровый оттенок? Каждый раз, как гляну на себя в зеркало, душа радуется. Вчера мне, правда, не нравилась вот эта родинка, но оказалось, я к себе излишне строга; один венгр с группы так восхищался ею!
— Венгр! На каком же языке вы объяснялись? — Галя знала, что иностранные группы Лиля водит с переводчиком.
— На венгерском, разумеется, разве ты не знаешь, что я прекрасно владею венгерским? — рассеянно отвечала Лиля, поправляя клипсы. — И потом, милая моя, на каком бы языке мужчина ни лепетал комплименты, все можно понять! Я, дорогая, японца пойму, если, конечно, он не потеряет дара речи при виде меня!
— Потеряет, доченька, — поддакнула сидящая в углу с вязаньем свекровь, откровенно любуясь Лилей, — обязательно потеряет.
— Вы бы, мама, чаю нам с Галкой дали, — распорядилась Лиля. — Мурка, Белка, подите ко мне, хорошие мои, драгоценные... — Обе кошки, серая и полосатая, тут же прыгнули к ней на колени, замурлыкали. — А где Федра? Федра!
На ее зов явилась третья, белая, необыкновенно раскормленная кошка и взгромоздилась Лиле на плечи. Теперь Лиля сидела перед зеркалом, как «Венера в мехах», — Галя поневоле залюбовалась ею.
— Ты думаешь выходить замуж за своего Сашку? — за чаем поинтересовалась Лиля. — Он, хоть и откровенно пялит глаза на меня, не самая худшая для тебя кандидатура...
— Нет, не думаю, — ответила Галя.
Лилина свекровь огорченно причмокнула:
— О-о! Галочка! Такой хороший парень Саша, такой положительный...
— Чтобы узнать, положительный он или нет, сначала надо его положить в постель, — наставительно изрекла Лиля. — А Галка все с ним дружит и дружит... Ты почему, Галка, до сих пор не положила человека в койку? Тогда б быстрее думала...
— Ну, не все решает постель... — сказала Галя.
— Абсолютно все, — отрезала Лиля. — Совершенно все, стопроцентно все. Не будем ханжами.
— Не будем, доченька, — радостно осклабилась свекровь.
— Ты, Галка, чего такая, будто тебя понос морочил? — спросила Лиля, и Галя в страхе оглянулась: нет ли поблизости Рустама? — Влюбилась, что ли? Если влюбилась, дай на время поносить твоего Сашу, приятно было б, если б он заезжал за мной на панораму. Я люблю, когда меня отвозят на работу и привозят с работы, а на работе меня и так все носят на руках...
— Бери Сашу, — великодушно разрешила Галя.
— Значит, появился кто-то другой, — продолжала Лиля. — Тоже покоряет небо? А мы его на землю спустим... Или у вас в самолетах тоже есть где в койку бухнуться?
— У тебя ролики в мозгу только в одну сторону вращаются, — удивилась Галя.
— Да. И это самая правильная сторона. Если топать в эту сторону, никуда не сворачивая, окажешься прямиком в коммунизме... Ну, так кто он?..
— Случайный знакомый, — улыбаясь Лилиной проницательности, ответила Галя.
— Случайный знакомый — это имя и фамилия?
— Его зовут Олег, — удивляясь собственной откровенности, сказала Галя.
— Где работает?
— Не знаю.
— Где живет?
— Не знаю.
— Зря, — осудила ее Лиля. — Я бы давно все знала. Когда у вас свидание?
— У нас не будет свиданий.
— Как это не будет?! — возмутилась Лиля. — Ты в него влюбилась, а он не хочет с тобой встречаться?! Нет, так не бывает. Сердце, — Лиля положила ладонь под правую грудь, — говорит мне, что у вас будет хороший роман... А твой Олег тоже на колесах, как Сашка?..
— Послушай, — сказал Олег Глебу Стратонову, — у вас во Внукове есть одна девушка...
Он приступил к этому разговору лишь на вторые сутки пребывания Глеба в Верховье. Они вместе строили Глебу баньку.
— Девушка? Что-то не слышал, чтобы у нас еще водились девушки, — пошутил Глеб, — то есть в медицинском смысле этого слова...
Олег поморщился:
— Я серьезно. Девушка, стюардесса... лицо такое... — Олег не смог сказать «красивое». — Значительное... умное, глаза такие... яркие, карие...
— Галка Тихомирова, — выдал информацию Глеб. — Девушка с электрическим взглядом. Я с ней часто летаю, она бригадир бортпроводников. Откуда ты ее знаешь?
— Да так, — уклончиво сказал Олег, — случайная встреча, случайный разговор... Просто интересно, что она за человек.
— Человек она интересный, — желая закончить разговор, произнес Глеб. — У нас все интересные. Но тебе все это ни к чему. Ты хорошо живешь с Татьяной и не ищи приключений на свою седую голову.
— Говорю тебе, мне просто интересно...
— Тогда тем более извини. Я очень хорошо отношусь к Тане. И я уже забыл, о чем ты меня спрашивал...
В Верховье дел было невпроворот: достраивали Глебову баньку, тянули водопровод. Эти дела были Олегу на руку, они удерживали его от соблазна рвануть в Москву. Ошкуривая с Глебом бревна, Олег все время подыскивал в уме предлог, чтобы смотаться в Москву, но, даже изобретая предлог, сам с собой лукавил, полагая, что дело Москвой и ограничится, не позволял себе думать ни о доме на Таганке, ни о Внукове.
Олег боялся, что Таня с ее потрясающей интуицией уже отметила кое-какие странности в его поведении: прежде, оказываясь в Верховье, Олег радовался как ребенок, а теперь с его лица не сходила задумчивость. Он невпопад отвечал на ее вопросы, не читал по вечерам возле камина газеты... И он заметил, что Таня и в самом деле все чаще задерживает взгляд на его лице, точно не решаясь спросить, что с ним происходит...
Но спустя неделю Таня все же приступила к разговору по душам... К огромному облегчению Олега, она заговорила с ним не о его странном поведении, а о сыне.
Олежка влюбился. Да, конечно, ему пора, Таня давно присматривалась к сыну, пытаясь обнаружить у него признаки влюбленности. Сначала казалось, Олежка ни о чем другом, кроме учебы, не думает... Но потом она заметила, что он прикрывает дверь своей комнаты, когда кто-то звонит ему. Быстро, воровато прикрывает... В гостиной был второй телефон, но Таня не могла позволить себе осторожно снять трубку и удовлетворить свое любопытство. Звонки участились, раздавались даже ночью. Потом посыпались новости с зимней сессии: тройка по фармакологии, четверка по химии, которую Олежка знал вообще-то больше чем на отлично, пересдача по латыни... Дома он стал редким гостем. Наконец нужная Тане информация поступила от Таниной мамы, любимой Олежкиной бабушки, Натальи Потаповны.
