Элизабет Беверли - Претендент на ее сердце
— Да, еще одно. — Он кивнул на ее стакан. — Вы уверены, что в вашем положении можно употреблять вино? Я не хочу вас обидеть, но, по-моему, это может повредить ребенку.
Сабрииа широко раскрыла глаза, и Райли подумал, не превысил ли он свои полномочия.
— Нуу… — протянула она. Затем, наконец вспомнив нужные слова, произнесла: — Не о чем беспокоиться. Это безалкогольное вино, которое начали теперь выпускать.
У Райли отлегло от сердца. Ну конечно. Он и забыл, что существует такая ерунда.
— Мне всегда хочется чем-нибудь полакомиться под Рождество. Я обычно запасаюсь продуктами на все праздники. Если помните, вчера я даже купила пирожков с сыром. Это привычка. Без сыра и Рождество не Рождество. А к сыру обязательно нужен стаканчик вина. Пришлось порыться в своих старых запасах. — Она сделала хороший глоток. — Я бы пригласила вас зайти и тоже выпить стаканчик, но ведь у вас много всяких дел.
Если бы речь шла о настоящем вине, Райли бы отказался немедленно. Там, где дело касалось коньяка или виски, он мог перепить любого, хотя был обычно весьма умерен. Но вино почему-то сразу ударяло ему в голову. Стоило выпить чуть больше стакана, как тело отказывалось ему повиноваться, а на следующее утро приходилось бороться с жестоким похмельем. Но поскольку вино было не настоящее и Сабрина почти напрямую приглашала…
— Напротив. Время моего дежурства только что истекло, так что я совсем не прочь к вам заглянуть. Спасибо за приглашение.
Выражение ее лица можно было истолковать только как панику, вызванную его согласием.
— Или вы не хотите, чтобы я к вам заходил? — На него напало сомнение.
— Нет, почему же, просто… я удивилась, вот и все. Я имею в виду — тому, что вы сейчас не на работе. Вы ведь сказали, что ехали по какому-то вызову.
Райли взялся за перила и медленно поднялся до предпоследней ступеньки. Даже стоя на ступеньку ниже Сабрины, он был чуть выше ее.
— Мне приходится работать даже во внеурочное время. В таком городишке, как Вэллес-Каньон, приходится жить на бегу. Но, к счастью, в такой глуши не происходит ничего серьезного, чтобы приходилось не спать ночами. Практически я сейчас вроде бы работаю. Но в то же время можно сказать, что я решил отдохнуть. Вы, кажется, предлагали пропустить по стаканчику? — Райли неожиданно до смерти захотелось побыть с Сабриной подольше.
Секунду она сверлила его взглядом, но в конце концов сделала приглашающий жест.
— Да, конечно. Сколько угодно. Я надеюсь, сырные пирожки тоже вам поправятся.
— Какое же Рождество без них?
Как только он закрыл за собой дверь, Сабрина тут же выключила радио и метнулась на кухню, а Райли стал освобождаться от шляпы, перчаток и куртки. Когда ему сообщили о безобразном поведении Баркеров, он сидел дома, и поэтому сейчас на нем не было формы. Он был одет в синие джинсы и рубашку. По привычке, сняв шляпу, Райли провел обеими руками по волосам. На этот раз он не обращал внимания на передвижения Сабрины по кухне, памятуя, к каким последствиям это может привести. Не успел он устроиться поудобнее, как появилась Сабрина со стаканом вина.
— Надеюсь, вам понравится.
Райли глотнул и обнаружил, что вкус весьма приятен. Вообще-то он всегда подозревал, что всякие безалкогольные суррогаты в рот не возьмешь, но это оказалось на удивление вкусным.
— Неплохо. — Из вежливости он добавил: — Я, пожалуй, как-нибудь куплю такое для себя. Как оно называется?
Снова испуганно расширенные глаза.
— Ну… Гм… По-моему, Chateau de Fimposteur.
Райли кивнул.
— Оно очень вкусное.
— Да-да. Особенно хорошо с курицей и рыбой.
— Надо запомнить.
Повисло неловкое молчание. Сабрина скользнула в кресло.
— Итак, шериф… — заговорила было она.
Он знаком остановил ее.
— Пожалуйста, зовите меня Райли. Так меня называют все в Вэллес-Каньоне. Даже те, кого я арестовываю.
— Вам случалось арестовывать людей здесь? — спросила она с улыбкой. — Трудно поверить.
Он улыбнулся в ответ.
— Никуда не денешься. Это неизбежная часть работы.
— Это были те самые вздорные Баркеры?
Он кивнул.
— И сестры Гленденнинг, правда, они не такие буйные.
— И что они делали?
— Всякие хулиганские шуточки. Обматывают деревья туалетной бумагой, поливают окна мыльной пеной, а то устроят пальбу из пистолетов посреди ночи. Вот в таком духе. Они делают это круглый год, но иногда переходят всякие границы. — Он глотнул вина и продолжал: — Черт возьми, они ведь уже далеко не дети. Пора бы вырасти из таких забав.
— Простите, шериф… то есть Райли, — поправилась она и, прежде чем продолжать, сказала: — Можете звать меня… хм… Сабрина. Так вот, Вэллес-Каньон, кажется, неподходящее место работы для такого человека, как вы. Поймите меня правильно. Здесь, конечно, замечательный маленький городок. Но вряд ли здесь найдет применение такой… человек с такими способностями, какими вы, очевидно, располагаете.
— Вы хотите спросить, что привело меня в этот затерянный уголок штата, мисс… то есть Сабрина?
Она пожала плечами.
— Свою историю я рассказала. Теперь ваша очередь.
Она, вероятно, была права, но Райли больше любил слушать, чем говорить, особенно когда дело касалось его и его прошлого. С другой стороны, скрывать ему нечего.
— Я родился и вырос в маленьком городишке недалеко от Талсы — в Эденсайде. Если вы были в Талсе, вы, наверное, о нем слышали.
Она кивнула, стараясь сохранять нейтральное выражение лица.
— Там нет ничего, кроме кучки запущенных домов. Ах да, еще процветающей преступности. Немногие хотели бы там оказаться, особенно после наступления темноты.
Никак не прокомментировав это сообщение, она спросила:
— Что же все-таки послужило поводом к вашему отъезду?
Обычно Райли старательно избегал разговоров на такие темы, но почему-то сейчас, рассказывая Сабрине о своей жизни, он не чувствовал особой неловкости. Может быть, подозревал, что у них было нечто общее в прошлом.
— Отец ушел от нас, когда мне было семь, а сестре пять, оставив маму с двумя детьми на руках, так что ей приходилось работать на трех работах. Мама всегда хотела, чтобы наша жизнь сложилась лучше, чем ее собственная. Она смогла добиться, чтобы у нас была возможность учиться в колледже. Мы и учились.
— Что вы изучали?
— Юриспруденцию, — с гордостью ответил он. — Закончил с отличием. До того как приехать сюда, работал детективом в Талсе. Расследовал убийства. Я проработал там почти десять лет, с двадцати двух.
— Почему же вы уехали?
Он тяжело вздохнул, отхлебнул еще вина и отвел глаза.
— Чтобы расследовать убийства, нужно быть слишком толстокожим. Я не выдержал.
