Аньес Ледиг - За полшага до счастья
Сегодня ему стало очевидно, что в последние несколько лет он с головой ушел в работу, чтобы как можно меньше времени проводить дома. Особенно с тех пор, как Жером оперился и зажил своей жизнью.
Так что уход Марлен стал для Поля облегчением и новой отправной точкой. Ему хотелось прожить жизнь насыщенно и радостно. Наслаждаться текущим моментом, не строя фантастических планов.
Каких планов?
Полина, его непокорная комета.
Вот уже тридцать лет, как она изменила траекторию. Она где-то там, его комета, на расстоянии множества световых лет…
Может быть, Жюли – такой маленький астероид, с которым он столкнулся. Но когда удар достаточно силен, порой траектории отклоняются.
Как знать?
В любом случае на сегодняшний день он был определенно уверен в одном: дорога будет долгой.
Они редко останавливались. Ребенок вел себя прекрасно, мать изобретательно находила для него развлечения. Они соревновались, кто первым заметит на холме водонапорную башню, или считали грузовики, которых обгонял их внедорожник. Жюли на ходу придумывала какие-то истории про мелькающий за окном пейзаж. Иногда пейзаж становился унылым, особенно когда до самого горизонта тянулись поля со стоящими среди них сиротливыми деревьями. Тогда каждый углублялся в свою книжку. После супермаркета Жером не произнес почти ни слова. Поль не реагировал. Ему всегда легко удавалось сосредоточиться, к тому же он любил водить машину. Однако приближалось время обеда. Малыш проголодался и просил есть. Желудок Поля тоже. Гипогликемия на трассе непростительна.
Через два десятка километров Поль включил сигнал поворота и съехал в зону отдыха с рестораном. Было около двух часов, так что можно было рассчитывать, что народ уже схлынул.
Жером первым вышел из машины и направился к лужайке в конце паркинга. Некоторое время он смотрел вдаль, потягивался, спокойно размышлял.
Жюли обогнула автомобиль, чтобы вытащить сына из кресла. Она билась с застежкой ремня безопасности, которую ей не удавалось расстегнуть. Старое кресло было менее надежным, зато простым. Поль взял ее за плечи и предложил свою помощь. Ему быстро удалось отстегнуть ремни, он взглянул на Людовика. Тот тоже посмотрел на него и вдруг заговорщицки улыбнулся. Поль принял его улыбку как подарок. Первые шаги приручения. Как Маленький принц и Лис. Разве что тут старый лис пытается приручить принца. Не важно. Приручение всегда процесс взаимный.
Хотя больше всего ему хотелось бы приручить принцессу-мать.
– Перейдем на «ты»? – предложил он.
– Если хотите…
– Плохое начало!
– Мне понадобится какое-то время…
– Почему? – удивился Поль.
– Из-за разницы в возрасте.
– Интересно, долго еще вы собираетесь напоминать мне о разнице в возрасте?
– Вы снова со мной на «вы»?
– Разумеется, с досады.
– Простите.
– Не беспокойся, я свыкнусь.
– Я тоже…
Тогда Поль обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в лоб. От его прикосновения Жюли напряглась и теперь силилась расслабиться. Она не привыкла к проявлениям нежности. Кроме прикосновений Людовика, мало какие представлялись ей искренними и ласковыми.
– Сперва поедим, а потом разомнем ноги? – предложил Поль.
– Подходит. Пойду куплю сандвич на заправке.
– Ничего ты не пойдешь покупать. Мы пообедаем в ресторане, закажем горячую еду и удобно устроимся.
– У меня нет денег на ресторан.
– Ты со вчерашнего дня заделалась феминисткой?
– Я не хочу, чтобы меня содержали.
– Я тебя не содержу. Я вас приглашаю: тебя с малышом и своего сына.
– Мне неловко.
– И совершенно зря. У меня денег гораздо больше, чем мне нужно для счастья. Так что считай, что я дарю тебе этот отпуск и оплачиваю все расходы.
– А что скажет ваш сын? – спросила Жюли.
– Твой сын.
– Мой сын?!
– Что скажет твой сын, – поправил Поль.
– В три года истории с деньгами его пока не касаются.
– Я говорю не о твоем сыне, а о своем.
– Теперь я вообще ничего не понимаю.
– Мы же на «ты»: что скажет твой сын?
– А… то есть что скажет т… Жером?
– О чем?
– О подарке, который вы мне делаете.
– Мне плевать на то, что он скажет.
– Он может позавидовать.
– У моего сына тоже нет финансовых проблем. И прекрати о нем думать, – отрезал Поль.
– Он не слишком-то разговорчив, и, похоже, я ему совсем не нравлюсь.
– Не торопись делать выводы.
Поль окликнул сына, чтобы дать ему знать, что они готовы. Жюли взяла за руку Людовика, другой ручкой мальчонка уцепился за Поля и принялся считать: «Вас, два, тли…» Полю не потребовалось разъяснений, он одновременно с матерью приподнял малыша над землей, к его величайшему восторгу.
Жером следовал за ними метрах в десяти, не понимая, что и думать об этой невероятной троице. Впрочем, иногда он предпочитал вообще не думать. Это избавляло его от воспоминаний об Ирэн. Но кнопка «выключить» не работает, выключить невозможно. И чем больше он старался, тем хуже получалось. Он надеялся, что шум волн загипнотизирует его сознание, измученное мыслями об уходе Ирэн.
Испытав все радости самообслуживания, заставив подносы едой (Людовику очень хотелось посмотреть, что лежит на тарелках), они наконец устроились за столиком. Жером, глядя на сидящего напротив него малыша, по-прежнему хранил безнадежное молчание. Кажется, он был почти умилен, когда ребенок, старательно обмакнув в кетчуп жареную картошку, немедленно посадил на футболку красное пятно. «Не ствашно», – утешил Людовик мать, прежде чем та успела сказать хоть что-нибудь. Другие родители рассердились бы, отругали бы его за неаккуратность, но Жюли ничего не сказала. Она просто вытерла пятно салфеткой и согласилась, что да, это и правда не страшно.
Когда Жером был маленьким, Марлен, вторая жена отца, только и делала, что упрекала его за то, что он испачкался за столом, в траве или в грязи. Его детство было тоскливым, печальным, бедным на радостные сюрпризы. Он и шелохнуться не смел, чтобы не испачкать красивый наряд мачехи, и это в конечном счете начисто лишило его фантазии. Неожиданно, глядя на Жюли, он осознал, что отец никогда не рассказывал ему о его родной матери, о трех первых годах, когда она была с ним, с Жеромом. Наверное, она, ласковая и снисходительная, прислушивалась к его желаниям, была ему веселой подружкой. Как эта молодая женщина со своим малышом. Потому что, хотя Жюли и выглядит отсталым подростком, ей не откажешь в способности с естественной нежностью заботиться о сыне. Может, это объясняется тем, что и сама она совсем недавно распрощалась с детством. А может, просто она такая, и все тут. И ей плевать на пятно на футболке. В конце концов, Земля же не перестанет вращаться.
