Прости за любовь - Анна Джолос

Его губы ласкают мою грудь, а руки нагло спускаются ниже. Сжимают бёдра, притягивают к себе. Чтобы ощутила всю силу его желания.

И мне совсем не стыдно. Я распаляюсь и загораюсь тоже. Потому что близость с ним — это так хорошо… Боли, которой я испугалась в тот самый первый раз, больше нет. Стеснения от происходящего тоже.

Есть только удовольствие и… Жгучая ревность, справиться с которой очень тяжело.

Да. Я жутко ревную его к прошлому. Как представлю, что кого-то целовал вот также… Плакать хочется. Но я стараюсь отгонять эти навязчивые мысли прочь.

Сейчас он со мной и мне хочется дарить ему в ответ столько же страсти и любви, сколько получаю я.

— Сядь сюда.

Моя очередь покомандовать. Его это заметно удивляет, конечно, но приказ выполняет.

— И что задумала? — интересуется, забравшись на бортик.

Пристально на него смотрю.

С волос капает вода. Стекает ниже. Загорелая кожа красиво блестит на солнце. Мышцы пресса и рук напряжены. Хищный взгляд с прищуром.

Подплываю вплотную, устраиваясь между его ног.

Протягиваю руки к мокрым шортам.

И это шокированное выражение лица сейчас стоит того волнения, что я испытываю.

Пора проявить инициативу, Тата. Ты взрослая. Ты женщина. И ты знаешь, что он хотел бы, но не станет давить и принуждать. Будет ждать, мучиться. Как это было со свадьбой.

— Ты… — резко замолкает. Потому что я, переборов внутренний ступор и некую неловкость, вдруг давшую о себе знать, решаюсь. Делаю это.

Парень шумно выдыхает, а пару движений спустя низко стонет, опуская руку на мой затылок и сгребая пятернёй волосы.

— Тата… — особыми вибрациями звучит его голос, передавая нечто такое, отчего мурашки разбегаются табуном по плечам. — Ох, блядь… Детка, да. Ещё, — просит отчаянно. — Ещё так…

Вот что скажу. Вспоминаются слова мудрого Игоря Владимировича, ведь, похоже, он был абсолютно прав. Я действительно не осознаю до конца свою власть над этим мальчишкой.

Его реакция на мои откровенные действия и прикосновения — это что-то неизведанное, новое.

Глаза с поволокой.

Взгляд. Томный, чувственный, затуманенный.

Дыхание сбивается окончательно.

Не может себя контролировать и как же мне нравится это его состояние!

Да неважно сколько их было, наверное. Неважно, что я неопытна. Есть мы, наша любовь. Остальное природа подскажет.

— Чёрт. Да…

Наблюдаю за тем, как меж бровей залегает несуществующая морщинка.

Как он зажмуривается. Приоткрывает рот, замирает, закусывает губу. Мычит и, резко распахнув глаза, обрушивает на меня стольких ярких по силе эмоций.

Ему хорошо, и ничего сверхстрашного не случилось. Раньше мне казалось, что познать человека целиком и полностью в этом плане я не способна. Оказывается, ошибалась.

— Иди ко мне.

Помогает выбраться из бассейна. Правда тут же у этого самого бассейна раскладывает, обрушиваясь на мой рот с такой горячностью и пылом, что внизу живота вихрем закручивается предвкушение.

— Хочу тебя без резины, — зацеловывает шею. Не удержавшись, засасывает и прикусывает тонкую кожу. Повторяет, услышав мой тихий стон. — Хочу… Тата.

Возбуждён, разгорячён до предела, и я так плохо соображаю, что выпаливаю это да, совершенно не задумываясь о последствиях.

— Родная моя. Любимая. Детка…

Зависаем в моменте, когда становимся одним целым.

Тонем в ощущениях.

Плавимся.

Сгораем дотла, тяжело дыша, проживая эти незабываемые минуты.

Выгибаясь навстречу, смотрю наверх сквозь мокрые ресницы. Безоблачное синее небо над головой. Парят птицы.

И я высоко-высоко парю вместе с ними.

*********

Вкусный завтрак.

Пляж.

Лагуна.

Дайвинг.

Акваланг. Ласты. Сегодня погружаемся в новом месте. Глубина пятнадцать-восемнадцать метров. Кристально чистая вода. Уникальный подводный мир с его обитателями. Потрясающие сады коралловых рифов.

Стать частью этой красоты стремятся люди со всего земного шара.

Скаты-манты, огромные черепахи, дельфины, барракуды, рифовые акулы и разнообразные рыбы, которых невозможно увидеть где бы то ни было ещё.

Рыбы-ангелы. Рыбы-хирурги. Рыбы-попугаи.

Мы с Кучерявым словно дети. Никак не можем наглядеться на эту сказку. И как же жаль, что скоро всё закончится…

— Не хочу домой, — с грустью признаюсь, паря в небе на парашюте, привязанному к катающему нас катеру.

— А кто жаловался на утомительный перелёт? — хмыкает Марсель, сцепив наши пальцы вместе.

Три пересадки — это сильно, но оно того однозначно стоило.

— Я запомню наши медовые десять дней на всю жизнь. Это было незабываемо.

Очень благодарна нашим родителям и деду Игорю за такой шикарный и дорогой подарок.

— Звучит так, как будто планируешь по возвращении развестись, — смеётся.

— Дурак? — закатываю глаза. — Пальцы распухли после погружения. Кольцо не снимается, к твоему сведению.

Между нами говоря, кто по собственной воле захочет снять его, да?

— Целуй. И смирись, что оно там навеки вечные.

— Так уж и навеки.

— Тата…

Злится.

— Ну а что? Ты столь увлеченно щебетал с нашим инструктором по дайвингу, улыбался во все тридцать два. Английский вон даже вспомнил, чтобы произвести на девушку впечатление.

Хохочет.

— Ну и фанта-а-азия.

— Да кто вас, рокеров, знает. Влюбишься и останешься в этом раю, отправив свою теннисистку назад в Красоморск. Будешь плавать тут среди рифов и акул. Вдохновляться на творчество.

— Глупая, Абрамовы по-настоящему влюбляются только один раз. Намертво и навсегда. Я говорил ведь, — прижимает тыльную сторону моей ладони к губам и грудь наливается теплом.

Идём на снижение.

Приземлившись на катер, целуемся, радуясь тому, что не разбились.

Вечер проводим на вилле, устроив себе пикник на пляже.

Только мы. Предзакатное солнце и океан.

Марсель лежит, удобно устроившись на моих коленках. Я по очереди кормлю нас обоих экзотическими фруктами.

— Шац так забавно разрыдалась на нашей свадьбе.

— Она растрогалась. Столько всего доброго нам пожелала, — вспоминается её поздравление.

— Прирождённый оратор.

— Хорошая она. Откуда только силы работать в школе. Всё-таки возраст…

— Говорит, что заряжается молодостью от своих учеников.

— Ага и каждый день благодаря им же лишается нервных клеток.

— На что потратим подаренные деньги? Может, купим тебе машину?

— Мне? — удивлённо на него смотрю.

— Ну да. Бэшэчку или мерс модного цвета. Будешь меня катать.

— На права нужно учиться.

— И чё? Отучишься.

— Мне надо возвращаться в спорт. Я хочу попробовать.

Ранение понесло за собой некоторые проблемы со здоровьем, но настроена я более чем решительно. Мириться с текущим положением вещей не намерена.

— Хочешь — значит всё получится. Только, пожалуйста, найди возможность тренироваться в Москве. Я тебя не отпущу никуда далеко, ты же понимаешь?

Да я и сама не планирую оставлять его надолго.

Обещание вечной любви — это, конечно, здорово, но все эти женщины, сворачивающие шею на моего Кучерявого, очень напрягают.

Подумать не могла, что такая жуткая собственница и ревнивица. Но как есть.

— Что там на