Джоджо Мойес - Танцующая с лошадьми
– Но вы меня не примете?
– Мадемуазель, я не могу принять четырнадцатилетнюю девочку. Вы должны понимать это.
Сара отвернулась и прикусила губу.
– Сара, ты слышала, что сказал месье Grand Dieu? – вступил в разговор Мак. – Он считает тебя очень талантливой. Мы придумаем, как можно продолжать тренировки, и когда-нибудь ты сюда вернешься. Мы с Таш хотим тебе помочь.
Сара изучала свои белые кеды, которые вместе со сменой одежды купил утром Мак. Наступила долгая пауза.
Снаружи был слышен стук копыт по бетонному покрытию, вдали тихо заржала лошадь. Сара, скажи что-нибудь, мысленно умоляла Наташа.
Сара подняла голову и посмотрела на Grand Dieu:
– Вы возьмете мою лошадь?
– Пардон? – Старик заморгал.
– Вы возьмете мою лошадь? Бошера?
Наташа непонимающе посмотрела на Мака:
– Сара, ты не хочешь отдавать Бо.
– Я не с вами разговариваю, – сказала та резко. – А с ним. Так вы возьмете его?
Старик смотрел на Наташу:
– Мне кажется, сейчас не время…
– Вы считаете его талантливым? Est-ce que vous pensez il est bon?
– Mais oui. Il a courage aussi, c’est bien[95].
– Тогда я отдаю его вам. Мне он больше не нужен.
Наступила тишина. Мужчина из административного отдела шептал что-то на ухо Grand Dieu.
– Джентльмены, мне кажется, Сара еще не оправилась. – Наташа наклонилась к ним. – Мне кажется, она…
– Перестаньте говорить мне, что я имею в виду! – возмутилась Сара. – Я вам объясняю: он мне больше не нужен. Месье может его взять. Вы его возьмете? – требовательно повторила она.
Grand Dieu внимательно смотрел на Сару, словно пытался понять, насколько она серьезна.
– Вы действительно этого хотите? – Он нахмурился. – Отдать его Кадр-Нуар?
– Да.
– Тогда да, я приму его с благодарностью, мадемуазель. Совершенно очевидно, это очень способная лошадь.
Что-то смягчилось в Саре. Она так крепко сжала челюсти, что Наташа видела напрягшийся мускул на ее щеке. Сара расправила плечи и повернулась к нему:
– Хорошо. Мы можем идти?
Их всех будто парализовало. Мак сидел с открытым ртом. У Наташи закружилась голова.
– Сара… это очень серьезный шаг. Ты любишь свою лошадь. Даже я это понимаю. Пожалуйста, не принимай поспешных решений. Подумай. Ты много пережила…
– Нет! Не буду я думать. Хоть раз послушайте меня. Бо останется здесь. Теперь, если собираетесь ехать, поехали. Прямо сейчас. Или я поеду одна, – добавила она, когда никто не сдвинулся с места.
Этого было достаточно, чтобы все вскочили. Мак бросил смущенный взгляд на старика и поспешил вслед за Сарой на залитый солнцем двор.
– Мадам… – Когда Сара не могла их слышать, Grand Dieu взял Наташину ладонь обеими руками. – Если она захочет его навестить или передумает, это ничего. Она так молода. Столько пережила…
– Благодарю вас.
Наташа хотела еще что-то добавить, но в горле застрял ком.
Он выглянул в окно. Сара стояла на солнце, скрестив руки на груди и пиная булыжник.
– Она так похожа на своего деда, – сказал француз.
Вскоре после выезда из Сомюра начался дождь. Грозовые тучи сталкивались над горизонтом и неслись навстречу. Ехали молча. Мак следил за дорогой, ведя машину по лужам.
Наташа завидовала его занятию: молчание в тесной машине стало невыносимым. Она не могла даже остаться наедине со своими мыслями. Время от времени она бросала взгляд в зеркало на солнцезащитном щитке и видела худенькую девочку на заднем сиденье, которая смотрела в окно. Лицо Сары было непроницаемым, но ее окружала аура такого глубокого страдания, что она распространялась на весь салон. Дважды Наташа пыталась ей сказать, что еще не поздно, что можно вернуться за Бо. В первый раз Сара промолчала, во второй закрыла уши руками. Наташа так расстроилась, что не договорила.
Дай ей время, уговаривала она сама себя. Поставь себя на ее место. Она потеряла дедушку, дом. Но Наташа не могла понять, почему девочка, которая делала все, чтобы сохранить лошадь, единственное существо, которое у нее осталось в целом мире, ее связь с прошлым, а возможно, и с будущим, отдала ее с такой легкостью.
Вспомнились последние минуты в Кадр-Нуар. Grand Dieu проводил их до стойл:
– Сара, вы должны посмотреть на свою лошадь перед отъездом и убедиться, что она в удовлетворительном состоянии.
Наташа разгадала его маневр: он надеялся, что при виде Бо девочка одумается, осознает последствия своего решения.
Сара нехотя подошла к стойлу, но остановилась в нескольких футах от него, откуда не было видно лошади за высокой дверью.
– Пожалуйста, – просил он, – посмотрите, насколько лучше он сегодня выглядит. Посмотрите, как ветеринар поработал над его ранами.
Давай, Сара, молча просила Наташа. Проснись! Посмотри, что ты собираешься сделать. Она была согласна взять на себя заботу о Бо. Готова была на все, чтобы облегчить страдания Сары. Но Сара лишь бросила взгляд на работу ветеринара. Даже когда лошадь высунула голову и издала звук приветствия, который, казалось, исходил у нее из живота, Сара не подошла ближе. Она опустила плечи, засунула руки глубже в карманы, потом, кивнув Grand Dieu, повернулась и пошла к машине. Лошадь прядала ушами и смотрела ей вслед.
Не только Сара и ее потери занимали мысли Наташи. Дождь барабанил по крыше. Из-за дождя не было видно стоп-сигналов машин впереди и дороги. Они приближались к Кале. Наташа смотрела на руки Мака. Когда они выйдут из машины в Англии, для нее тоже все будет кончено. Они договорятся, кто будет жить в доме эти последние несколько недель, уладят деловые вопросы, и он отправится в новое жилье, а она будет в одиночестве собирать осколки своей жизни. Что у нее осталось? Она потеряла любимый дом, сломала карьеру, разрушила потенциальный союз. Тяжело было признать, но жить дальше не хотелось.
Она закрыла глаза. А когда открыла, то увидела город под эстакадой шоссе. По пустынной улице ехала девочка на велосипеде. Она наклонилась вперед и двигалась спокойно и грациозно, невзирая на погоду. Наташе почему-то вспомнилась поездка на поезде несколько месяцев назад, когда она увидела девочку на лошади, стоявшей на задних ногах, на узкой лондонской улочке. Ее поразила и запомнилась не сама картина, а то, как спокойно и гармонично взаимодействовали девочка и животное. Она это поняла, хотя видела их меньше секунды.
А потом у нее в голове зазвучал голос – высокий взволнованный голос Констанс Девлин, ее свидетельницы: «Люси может легко сбиться с пути. Для этого вам только нужно перестать ее слушать».
– Мак, останови машину, – вдруг сказала Наташа.
