Барбара Делински - Обманутая
– Мне страшно.
– С ней все будет в порядке, – Мадди похлопала Дебру по руке.
Помолчав еще несколько минут, она повернулась к Лауре:
– Были какие-нибудь намеки, что это может случиться?
– У нее была аритмия. Ее врач внимательно наблюдал за ней.
– Вероятно, недостаточно внимательно. Он и здесь занимается ею?
– Нет. В больнице есть собственный кардиолог.
– А он знает, что он делает?
– Уверена, что знает.
– Может быть, вам стоит подумать о том, чтобы отправить ее в Бостон? Там гораздо более опытные врачи.
– Она слишком слаба, чтобы ее куда-нибудь везти. И здесь для нее сделают все, что можно.
– И все же, возможно, разумнее…
– Или бессмысленнее, – оборвал ее Кристиан. – Если в течение семидесяти двух часов, о которых нам упомянул врач, у нее разовьется обширный инфаркт, не будет иметь никакого значения, где она находится. Если встанет вопрос о возможном хирургическом вмешательстве, тогда мы сможем вернуться к этому разговору. Я знаю прекрасного врача в Дартмуте.
Мадди наградила его взглядом, который говорил «а вы кто такой?», но Кристиан проигнорировал его и посмотрел на часы.
– Ну что ж, – заметила Мадди еще через минуту, – поскольку я не являюсь ближайшей родственницей, мне вряд ли разрешат посетить ее, я поеду. Держи меня в курсе, Лаура. – И, взяв сумочку под мышку, она исчезла так же резко, как и появилась.
Когда Мадди скрылась за дверью и была уже вне пределов слышимости, Дебра повернулась к Лауре:
– Что это было?
– Не знаю, девочка.
– У нее был странный вид.
– Да.
– Может, она нездорова?
– Бабушка никогда не бывает нездоровой.
– Но когда-то она может заболеть. Она не намного моложе Лидии.
– Возможно, именно это ее и тревожит.
– Как ты думаешь, она действительно тревожится из-за Лидии?
– По крайней мере, мы можем допустить вероятность этого.
Кристиан восхитился Лаурой. Мадди много сделала, чтобы отравить ей жизнь, и у Лауры были все основания презирать собственную мать. И тем не менее она продолжала поддерживать с ней отношения в гораздо большей степени, нежели он с Лидией. Он отстранился. За всю жизнь он не написал ей ни строчки. Он взваливал на нее вину, хотя, будучи взрослым, не имел на это никакого права.
– Я должен был раньше вернуться домой, – тихо промолвил он. – Она перенесла страшную трагедию в жизни. Я никогда не понимал этого.
– Возможно, никто из нас не понимал, – откликнулась Лаура, прикасаясь к его руке. – Она так много держала в себе. Я не могу даже вспомнить, чтобы она когда-нибудь вышла из равновесия или кричала. Вряд ли в ее душе всегда все было так спокойно, но это не значит, что сердечный приступ был вызван тем или иным огорчением. Она очень слабенькая, Кристиан. Вполне возможно, что это связано просто с ее физическим состоянием.
Кристиан кивнул. Одна половина его сознания хотела верить тому, что говорила Лаура, но другая отказывалась. Слишком много смущало его в отношениях с матерыо.
Однако все его мысли рассеялись, когда появился больничный служащий, чтобы проводить их наверх. Стоило ему войти в палату, смятение, беспомощность и чувство вины охватили его с новой силой. Лидия была такой же бледной, как больничные простыни. Глаза были по-прежнему закрыты, от локтевого сгиба вверх поднимались трубки к капельницам, грудь опоясывали провода, исчезавшие в свободных рукавах рубашки, в ноздри были вставлены трубки кислородного аппарата. Лишенная своей обычной одежды, она терялась среди больничной аппаратуры.
– Привет, баба Лидия, – промолвила Дебра с такой бодростью в голосе, что Кристиан тут же простил ей все ее презрение к нему. Она подошла к плечу Лидии и крепко сжала перекладины спинки кровати. – Доктор сказал, что ты поправишься. Правда. Просто тебе надо немного отдохнуть и подлечиться. А потом ты снова вернешься домой, мы будем пить чай с печеньем и болтать. – У нее сорвался голос. – Ты меня слышишь?
Лидия не подавала никаких признаков жизни.
– По-моему, она не слышит, – прошептала Дебра Лауре, которая стояла рядом с ней.
– Лидия, – склонившись, позвала Лаура. – Мы здесь, с тобой. У тебя что-нибудь болит? – Она помолчала. – Если болит, врачи тебе что-нибудь сделают. Здесь хорошие врачи, Лидия. Они будут бороться изо всех сил, чтобы тебе стало лучше. А ты борись вместе с ними, и все получится.
Кристиан, стоя с противоположной стороны кровати, поднял с простыни безжизненную руку Лидии. Маленькая и легкая, как перышко, она казалась прозрачной в его ладони. Он бережно держал ее, словно она могла сломаться от малейшего неловкого движения.
– Я заехал к тебе, чтобы показать план дома, который собираюсь строить этой весной. Помнишь, я говорил тебе о нем? – Теперь он всегда будет ей все рассказывать. Впервые Лидия проявила искренний интерес к его работе и впервые ему захотелось рассказать ей о том, чем он занимался. – Я сегодня был в Вермонте и забрал эскизы. Я думал, тебе захочется взглянуть на них. – Черт побери, он сам хотел, чтобы она их увидела!
– Тебя нашел Кристиан, – добавила Лаура. – Если бы не он, ты бы до сих пор там лежала. Когда ты вернешься домой, мы должны будем что-нибудь придумать, чтобы ты могла позвать на помощь, когда тебе будет нехорошо.
Но Кристиан знал – сердечные приступы обычно наступают внезапно. Он также знал, что если Лидия поправится, то уже не сможет жить одна. И что ей это не понравится, учитывая то, как она провела последние двадцать лет своей жизни, – было совершенно очевидно, что она ценит самостоятельность. Он был таким же. Возможно, он унаследовал это от нее. Впрочем, возможно, это было свойственно и его отцу.
– Мам, – позвал он, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно, что, однако, ему вовсе не удалось. Она не могла умереть, не поговорив с ним. Несмотря на все сказанное ею, он не мог поверить, что она действительно собирается унести свою тайну в могилу. – Может, ты хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонил? Может, мне кому-нибудь сообщить, что ты здесь? – Возможно, его настоящий отец хотел бы знать, что с ней. Вероятно, он захотел бы увидеть ее. Насколько Кристиан знал, он любил ее много лет. – Мне нужно только имя. Я сам узнаю телефон.
– Ее соседи будут в ужасе, – склонилась Дебра к Лауре. – Наверное, мы должны позвонить им.
Лаура кивнула и протянула руку к своей сумочке, но прежде, чем она успела достать кошелек, Кристиан протянул ей пригоршню мелочи.
– Я останусь здесь, – сказал он.
К его удивлению, Дебра осталась вместе с ним. Они редко оставались вместе в одной комнате без Лауры, игравшей роль буфера. В каком-то смысле эту роль теперь играла бесчувственная Лидия, лежавшая между ними.
