Охота на русскую Золушку - Анна Трефц
— Ты не по адресу, — Платон отмахнулся от моих вопросов, едва я начал их задавать.
Выглядел он, мягко говоря, так себе. Глаза водянистые, волосы не чесаны, недельная щетина, рубашка и брюки мятые. Одним словом, человек в длительном загуле.
— Я ее люблю. Но ты понимаешь, Маша — это для меня слишком сложно. Надо все время соответствовать. А ты же меня знаешь, я тусовщик. Жизнь — скучная штука, если не бухать и не трахаться.
— И что ты этим хочешь сказать?
— То, что после Дувра я ушел в отрыв. Сам посуди, на черта мне гоняться за Машей с пейнтбольным ружьем, если я праздновал наше расставание? Заметь, временное. Я может нагуляться хочу, пока меня не окольцуют.
Я попытался понять: он серьезно? Видимо мое удивление его немало позабавило. Он заржал веселым конем, потом пояснил:
— Наша с Машей свадьба дело решенное. Мы поженимся, хотим мы того или нет. Против моего отца ни у меня, ни у нее силенок идти не хватит. Так что эта наша свобода только иллюзия. Временная передышка. И я ее использую на полную. Да и Машка вроде тоже. Закрутила роман с твоим принцем. Ну, пусть поиграет, я не жадный.
Захотелось влепить ему кулаком промеж наглых глазенок. Но я не стал. Вряд ли пара тумаков выбьет из него уверенность, что его отец — хозяин мира, а он по этой причине Машин жених. В конце концов, мне от его мнения ни жарко, ни холодно. Как и Маше, я надеюсь.
— Но, если уж говорить о том, кому Машка досадила, так я бы ее подружку проверил.
— Мию? — удивился я.
— Нет, вторую. Немку эту бесноватую. Ты что забыл, ты же спал с ней?
А я думал, меня уже ничего удивить не может. А вот надо же! Прилетело откуда не ждали.
— Что ты несешь?!
— Ты приволок ее на мою вечеринку в прошлом году. В платье от Prada. В том самом, в котором Маша была в ресторане TheDorchester. Да там же и чпокнул.
Тут меня как током прошибли воспоминания. Как я мог забыть? Год назад Эльза выглядела немного по-другому — волосы короче, юбка короче, топик короче. Я наталкивался на нее повсюду: в коридорах колледжа, в библиотеке, на улице, на парковке. Словно она таскалась за мной попятам. И когда наши глаза встречались, застенчиво улыбалась, тупя в пол. Странная, навязчивая тихоня, что нужно — не ясно. Слишком сложная для девочки на один раз. К тому же совсем не в моем вкусе. Но как-то неправильно сошлись звезды в тот день, и я, опять натолкнувшись на нее в кафешке нашего колледжа, зачем-то позвал с собой на вечеринку к Платону. Я уже не помню почему не нашел кого-то поинтереснее. И на этом все. Кажется, я ее оставил в доме Платона, даже домой не отвез. А потом и вовсе выкинул из головы. В конце концов девчонка осталась не в накладе: такая серая мышка даже мечтать не могла, чтобы попасть на модную вечеринку в дом Каримова. К тому же я платье ей купил недешевое. В общем, вины я не чувствовал. И это было год назад. Не знаю, может я, наконец, повзрослел, может Маша на меня так повлияла, но теперь я так не поступил бы. Не подцепил бы рандомную студентку, не обольстил ее мнимой заботой и вниманием, не потащил в незнакомую тусовку, чтобы бросить там на произвол судьбы. Эльзе есть за что на меня зуб точить. Не спорю. Но…
— А при чем тут Маша? — праведно удивился я, — Хотела мстить, мстила бы мне.
— Ты дурак или притворяешься? — этот увалень оглядел меня с превосходством. Не вру, — За километр же видно, что Маша тебе дороже себя самого.
Это было откровением. Я воззрился на него соответственно.
— Да ладно тебе, не строй ты целку, бога ради! Когда ты ее видишь, на роже твой написано, что у тебя яйца горят. Тут к гадалке не ходи, понятно: причинить тебе максимальное зло можно только обидев твою дорогую Машу.
Слова его ударили так, что я едва на ногах устоял. Перед глазами на секунду поплыло. Пришлось сжать кулаки, чтобы вернуться в реальность. Вот же черт! И все же я попытался играть:
— Ты спятил?
— Ага, щас! — он ухмыльнулся, — Чего бы ты с морды-то спал?
— Я расследую преступление, — ну да, я пытался сохранить лицо, — Мне важно докопаться, кто покушался на девушку принца Альберта.
— А… — Платон многозначительно покивал, и я едва
удержался, чтобы не двинуть ему как следует, — Тогда извини. Но подружку эту немецкую все-таки проверь.
* * *
— Иди в жопу, Марко! — Лизи даже не думала казаться вежливой, — Не хочу говорить о вашей Маше. Противно!
— Чего ты на нее взъелась?
— На нее? Да кто она такая, чтобы я о ней думала! Я на вас взъелась, Марко. На тебя, на придурка Ала, даже на Платона за то, что вы слюни по ней пускаете. Это же отвратительно! Знаешь на что похоже? На то, что мясник влюбился в корову.
— Э… давай без таких вот аллюзий. И ты мне все-таки ответь на пару вопросов. Или можешь забыть о моей помощи и поддержке. В следующий раз, когда публично опозоришься, на меня можешь не рассчитывать.
— Это низко! Я тебе жизнь спасла! Дважды!
— Не помню такого. Оба раза ты затаскивала меня в свои норы, где я сам приходил в сознание.
— Неблагодарный тип.
— Ты не лучше!
— Вы так кричите друг на друга, как будто выросли в Румынии и женаты по меньшей мере пять лет, — мимо нас прошествовала Леди Кентская. За ней тащился старик-садовник с охапкой разноцветных хризантем.
А мы-то наивно полагали, что орем в пустом холле лондонского поместья родителей Лизи. Она тут же скривила презрительную гримасу:
— Фу!
Но матушка лишь смерила ее снисходительным взглядом и промурлыкала:
— Ну-ну…
— Она же не намекала? — Лизи мне подмигнула.
— Эй! Еще недавно ты сама говорила, что мы с тобой похожи, и из нас выйдет неплохая пара.
— Я и сейчас не спорю, — она поджала губки, — Ты здорово проигрываешь, отталкивая меня, Марко.
— Ты ведь не всерьез!
Она пожала плечами и уставилась в окно с таким задумчиво-печальным видом, словно я только что разрушил ее планы.
— Ладно, Лизи, ответь мне на пару вопросов, чтобы я закрыл тему, — я чувствовал дикую усталость. Хотелось поскорее закончить и с ней, и вообще с делом Маши. Избавить ее от преследователя и свалить подальше. Все это уже не было моей
