Лайонел Шрайвер - Цена нелюбви

Кевин уже к шести годам осознал, как важно придерживаться первоначальной версии.

«— Ну, я определенно стал чувствовать себя немного странно.

—Однако, согласно и «Медицинскому журналу Новой Англии», и «Ланцету», случайная связь между прозаком и манией убийства чисто умозрительна. Не думаешь ли ты, что дальнейшие исследования...

Кевин остановил его, подняв руку.

— Я не врач. Эту линию защиты придумал мой адвокат, и он знал, что делал. Я сказал, что чувствовал себя немного странно. Однако я не ищу здесь оправданий. Я не виню какой-то сатанинский культ, или глупую подружку, или громилу, обозвавшего меня педерастом. Одно из свойств этой страны, которые я ненавижу, — недостаток ответственности. Все, что американцы делают очень плохо, они обязательно валят на кого-то другого. Лично я отвечаю зато, что сделал. Это только моя вина.

— Что ты скажешь о сексуальных домогательствах? Может, они оскорбили твои чувства?

— Я не отрицаю домогательств. Но черт побери, это ничто по сравнению с тем, что происходит здесь».

(Последовало интервью с Викки Пагорски. Она яростно опровергала обвинения, но, конечно, и слишком вялое возмущение показалось бы столь же инкриминирующим, поэтому победа ей не светила. И уж точно ей следовало что-то сделать со своими непослушными волосами.)

«— Кевин, можем ли мы немного поговорить о твоих родителях? — спросил Марлин.

Кевин закинул руки за голову.

— Валяйте.

— Твой отец... ты с ним ладил или ссорился?

— Мистер Пластик? — Кевин презрительно фыркнул. — Я был бы счастлив, если бы мог с ним ссориться. Нет, все было тип-топ. Сосиски в тесте и газировка. Но знаете, сплошная фальшивка. «Кев, давай-ка сходим в Музей естественной истории. У них там сногсшибательная экспозиция!» Со своими фантазиями о «Малой Лиге» он застрял в пятидесятых. Я слышал: «Люблю тебя, приятель!» —и думал: «С кем ты разговариваешь, парень?» Какой смысл в отцовской «любви», если он понятия не имеет, кто ты такой? Что он тогда любит? Сыночка из «Счастливых дней». Не меня.

— А как насчет твоей матери?

— А что о ней? — огрызнулся Кевин, хотя до сих пор держал - ся вполне дружелюбно.

— Ну, ей предъявили гражданский иск за родительскую небрежность...

— Полная чушь, — вяло заметил Кевин. — Если честно, гнусный авантюризм. Еще одно качество американцев — требование компенсации. Не успеешь оглянуться, как старикашки начнут судиться с правительством за то, что постарели, а дети начнут привлекать к суду мамаш, потерявших красоту. Я считаю, что жизнь — дерьмо, чем дальше, тем хуже. Просто адвокаты знали, что мамси богата, а корова Вулфорд никак не может смириться с плохими новостями».

В этот момент камера повернулась на девяносто градусов, сфокусировавшись на единственном украшении помещения, прилепленном над койкой. Это была моя фотография с заломами; ее явно складывали так, чтобы сунуть в карман или бумажник. Господи, амстердамский снимок, исчезнувший, когда родилась Селия. А я была уверена, что Кевин разорвал его на мелкие клочки.

«— Признали родительскую небрежность или нет, но, может, твоя мать уделяла тебе слишком мало внимания?..

— Оставьте в покое мою мать. — Этот резкий, угрожающий тон был мне незнаком. — Если вам интересна правда, психиатры пытались заставить меня очернить эту женщину, и мне это поднадоело.

Марлин перестроился:

— Можно ли назвать ваши отношения близкими?

—Вы знаете, что она путешествовала по всему свету? Вряд ли вы назовете хоть одну страну, из которой она не привезла бы футболку. Она основала собственную компанию. Зайдите в любой книжный магазин и увидите ее путеводители. Вонючие иностранные свалки в «На одном крыле»! Я заходил в «Барнз энд нобил» в молле только для того, чтобы посмотреть на все эти книжки. Очень клево.

— Так не думаешь ли ты, что она могла бы...

— Послушайте, может, я и подонок, может, и она в некотором роде подонок, значит, мы квиты. Во всем остальном это мое личное дело, ясно? Так мало личного осталось в этой стране. Или я должен сказать вам, какого цвета мои трусы? Следующий вопрос.

— Кевин, думаю, остался только один вопрос... главный вопрос. Почему ты это сделал?»

Я сразу поняла, что Кевин к этому готовился. Он выдержал театральную паузу, скинул ноги со стула. Оперся локтями о колени, отвернулся от Марлина и заговорил прямо в камеру:

«— Ладно. Дело вот в чем. Ты просыпаешься, ты смотришь телевизор, ты садишься в машину и слушаешь радио. Ты выполняешь свою мелкую работу или учишься в своей маленькой школе, но ты не услышишь об этом в шестичасовых новостях. На самом деле ничего не происходит. Ты читаешь газету или

— если любишь — читаешь книгу, только это все равно что наблюдать за чем-то, еще более скучным. Ты весь вечер смотришь телевизор или, может, выходишь из дома, чтобы посмотреть кино, и, может, раздается телефонный звонок, и ты разговариваешь с друзьями о том, что видели они. И знаете, это меня так достало, что я начал замечать, чем занимаются люди в телевизоре. Половину времени они смотрят телевизор. А если завязался романчик в кинофильме? Что они делают? Идут в кино. Все эти люди, Марлин, что они смотрят?

После неловкого молчания Марлин подал голос:

— Скажи нам, Кевин.

— На таких людей, как я».

Он откинулся к стене и скрестил руки на груди.

Марлин должен был бы радоваться уже отснятому, но он не собирался прекращать шоу. Кевин разговорился, и казалось, что представление только начинается.

«— Однако люди смотрят не только на убийц, Кевин, — подсказал Марлин.

— Чушь собачья. Они хотят видеть, что происходит, и я преподнес им это на блюдечке. Как я думаю, мир поделен на наблюдателей и тех, за кем наблюдают, и публики все больше и больше, а зрелищ все меньше и меньше. Люди, которые действительно что-то делают, — вымирающий вид.

— Наоборот, Кевин, — печально возразил Марлин, — в последние годы слишком много молодых людей вроде тебя занялись убийствами.

— Какая удача для вас! Вы в нас нуждаетесь! Что бы вы делали без меня? Снимали бы документальный фильм о сушке краски? — Кевин махнул рукой в сторону камеры. — Что все они делают? Они смотрят на меня. Не думаете ли вы, что они давно переключились бы на другой канал, если бы я просто получил высший балл по геометрии? Кровососы! Я делаю за них их грязную работу!

— Главная цель этих вопросов, — мягко сказал Марлин, — понять, что нужно сделать, чтобы Колумбии не повторялся.