Анна Милтон - Я люблю тебя, Зак Роджерс!
В один миг разделавшись с оберткой, она набросилась на эту шоколадную прелесть, постанывая и наслаждаясь вкусом с закрытыми глазами.
— Поделишься? — с надеждой спросила я.
— Я больше не добрая, — промямлила она.
— Жадина.
— Извини. Я становлюсь эгоистичным зверем, когда дело касается «Сникерса».
Следующие пять минут я слушала ее монотонное чавканье, и мой желудок сходил с ума. Вот блин. Надо было согласиться, когда Джессика предлагала мне «Марс».
— Прием! Наоми! Очнись!
Я проснулась оттого, что цепкие пальцы Джесс вцепились в мое плечо и трясли с дикой силой. Протерев глаза кулаками, я непонимающе уставилась на взволнованное лицо подруги.
— Я уснула?
— Да. И жутко храпела.
Осадок дремоты как рукой сняло.
— Я не храплю.
Джессика отмахнулась рукой.
— Смотри, — ее указательный палец показывал в сторону склада, откуда вышел мой отец в компании какого-то мужчины.
— Наконец-то…
Оживленно подпрыгнув на сидении, я припала к окну.
Они о чем-то разговаривали. Отец махнул рукой компании рабочих в синей форме, а затем вернул внимание к своему собеседнику.
А затем произошло то, из-за чего моя челюсть с громким звуком упала на мои колени.
Из склада плавной походкой вышла знакомая брюнетка. Не ней был строгий черный костюм. Черт… она казалась сексуальной штучкой. Ее внешность отдаленно напоминала Сандру Буллок. Женщина держала в руках планшет и, похоже, совершенно не боялась, что может споткнуться и упасть.
Так значит, отец и эта дамочка а-ля «Маргарет Тэйт» работают вместе. То, как она выглядела и, вспомнив ее машину, я могла предположить, что она, скорее всего, является боссом.
Служебный роман, получается…
— Красивая, зараза, — раздалось рядом бормотание Джессики.
Ее зеленые глаза сверкнули злостью. Подруга сочувствовала моей матери, ведь за ее спиной любимый мужчина крутил интрижку с другой женщиной, но все равно считала ее глупой.
Я тихо вздохнула.
Я не могла ненавидеть любовницу отца, хотя испытывала глубокое отвращение, вспоминая, как они целовались, как она улыбалась ему и обнимала. Может быть, она понятия не имела о том, что он семейный человек (если это можно так назвать). Честно говоря, я больше не знала причин, кроме ее неосведомленности об этом, по которым брюнетка могла встречаться с моим отцом. Ни одна разумная женщина не станет строить отношения с мужчиной, который принадлежит другой. Это горько осознавать, но да, черт подери. Отец принадлежал маме. Она беременна от него. У него есть семья. Есть… мы.
Либо мой папаша искусный лжец, либо эта брюнетка — идиотка, раз осознано встречается с занятым мужчиной.
Женщина уверенной походкой приближалась к отцу, который, заметив ее, перестал шевелиться. Мужчина с лысиной на макушке, стоявший рядом, так же повернул голову в сторону брюнетки и резко выпрямился, будто солдат, готовящийся отдать честь командиру.
Она — точно босс.
Женщина остановилась, опустив планшет, и открыла рот, начав что-то озвучивать. Хотелось бы мне услышать, о чем они говорили. Она стояла, развернувшись больше в сторону знакомого отца, чем к нему. Но ее глаза… она то и дело, что хищно поглядывала на него. А тот даже не пытался отвести от нее взгляда.
— Ты посмотри, как они раздевают друг друга глазами, — быстро проговорила Джессика. — Еще потрахайтесь тут.
Я издала нервный смешок.
Но они не касались друг друга, не целовались… Значит, скрывают свои отношения. Что ж, это логично.
Наконец, их компания разошлась. Я не сильно удивилась, когда отец отправился вместе с брюнеткой к ее белому «Мерседесу». Как только они сели в машину, я толкнула Джессику локтем.
— Давай за ними!
— Ауч! Больно, — захныкала подруга, потирая ушибленное ребро.
— Прости… Погнали, Джесс. Или мы упустим их.
Нахмурившись, она что-то обиженно бурчала себе под нос, но завела мотор.
— Только не подъезжай к ним слишком близко, — дала я наказание, как только мы пристроились за «Мерседесом».
— Да знаю я, — буркнула она, недовольно сдвинув брови.
Я сжимала в пальцах юбку и яростно кусала губы.
— Поворачивай! — вскрикнула, сама не ожидав от себя такого, когда «Мерседес» скрылся за поворотом.
— Наоми, не кричи, пожалуйста, — раздраженно попросила Джессика. — Я все прекрасно вижу.
— Извини. Я просто… Я…
Подруга громко вздохнула.
— Ага. Пониманию. Я тоже волнуюсь.
К счастью, мы недолго преследовали белый автомобиль. Вскоре он припарковался у того самого ресторана восточной кухни. Это типа «их» местечко? Где они воркуют, кушают, болтают, наслаждаются временем, которое могут провести наедине втайне от своих жен, или мужей, как все обычные любовники?
— Дай свой телефон, — попросила я.
— Зачем? — удивилась Джесс.
— У тебя камера лучше.
— Ладно…
Когда в моей ладони оказалась прохладная вещица, я немного растерялась.
— Как здесь… — я пыталась включить камеру.
Джессика закатила глаза.
— Ну ты даешь.
Она выхватила смартфон у меня из рук и быстро сделала то, что мне было нужно.
— Спасибо, — улыбнулась я.
Повернувшись обратно, я увидела, как отец помог своей спутнице выбраться из машины. Подняла в дрожащей руке телефон и направила камеру прямо на них. Приблизив изображение, почувствовала, как необузданная дрожь стремительно распространяется по всему телу.
Не верю, что действительно делаю это. Боже… Но отступать поздно. Я должна заснять своего отца с этой брюнеткой и показать фото маме, чтобы она спустилась с небес на землю.
«Все получится» сказала я себе.
Я быстро среагировала и сделала фото, когда отец взял за руку брюнетку, и та чмокнула его в щеку. Отлично! Одно доказательство есть. Хотя нужно что-то более конкретное, иначе мама найдет отговорку этому невинному поцелую.
— И сколько они собираются там торчать? — как только их фигуры скрылись в ресторане, пробубнила Джессика и упала лицом на руль.
***
Спустя семьдесят девять минут они покинули ресторан.
Щелчок.
Отец положил одну руку на талию брюнетке, и та ласково улыбнулась ему.
Щелчок.
Она потянулась, чтобы поцеловать его. В губы.
Серия щелчков.
Они вернулись к машине. Рука отца находилась почти на ее заднице, обтянутой тканью брюк.
Определенно, это стоит внимания.
Щелчок.
Тонированные окна «Мерседеса» не позволяли мне заснять их дальнейшие действия. Но автомобиль стоял какое-то время, и я была уверена, что они ворковали внутри.
