Барбара Вуд - Пророчица
Кэтрин решила, что необходимо позволить этому человеку смаковать вкус победы. Тем самым она выиграет время.
Направившись в кухню, она увидела небольшой сверток, лежавший поверх скопившейся почты. Простая оберточная бумага коричневого цвета. Обратного адреса не было. Американские печати. В левом нижнем углу красными чернилами было написано: «СРОЧНО».
Кэтрин открыла посылку и обнаружила в ней небольшую книгу. К ней не прилагалось ни письма, ни записки. Не было также надписи, сообщавшей имя отправителя и причину, по которой непременно нужно было прочесть ее.
И тогда она увидела заглавие: «SACRE GROTTE Y SCAVI SOTTO SAN PIETRO» – «Священные гроты и археологические раскопки под собором Святого Петра». Напечатано в собственном издательстве Ватикана «Либерия Эдитриче Ватикана». Дата выпуска – 1953 год.
Текст был написан на итальянском, однако черно-белые фотографии вернули горестные воспоминания четырехдневной давности, хотя в книге рассказывалось о раскопках, произведенных много лет тому назад. Кэтрин нахмурилась. Зачем ей послали эту книгу? И кто?
Она снова посмотрела на оберточную бумагу и увидела почтовый штемпель, едва различимый за печатями.
Штат Вермонт.
Она посмотрела на дату.
Посылка была отправлена две недели назад. В тот день, когда она уехала из аббатства.
Снова открыв книгу, она стала листать ее более внимательно, рассматривая изображения Христа в роли Аполлона и образ молящейся Эмилии Валерии. В конце она увидела снимок группы археологов. Поднеся книгу к свету, она вгляделась в семь крошечных лиц. Люди ей были незнакомы. Затем она прочла имена. Они ей тоже ничего не говорили, за исключением…
Гертруды Мейджорз.
Кэтрин нахмурилась. Где она слышала это имя раньше? В памяти зазвучал голос: «Теперь я матушка Мэри Элизабет, но до вступления в орден в 1966 году я была…»
– О боже, – прошептала Кэтрин. Она поняла, что смотрит на лицо настоятельницы – такое, каким оно было сорок шесть лет тому назад, когда, будучи археологом, женщина занималась раскопками гробниц под собором Святого Петра.
Кэтрин побежала к телефону. Майкл отбывал исправительный период в цистерцианском монастыре какой-то святой. Совсем рядом с Торонто.
Святой Солангии!
Позвонила в справочную и три минуты спустя уже набирала номер монастыря.
– Будьте добры, попросите к телефону отца Майкла Гарибальди. Я по срочному делу.
Когда он наконец взял трубку, минула целая вечность.
– Майкл, – произнесла она взволнованно, – седьмой свиток существует, и на этот раз я знаю, где его искать!
Майлз быстро набрал номер Титуса.
– Она совершила ошибку, которую я ожидал, – сказал он. – Доктор Александер забыла, что ее телефон до сих пор прослушивают. Я знал, что если седьмой свиток существует, то она непременно найдет его. И, видимо, так и случилось – Гринсвилльское аббатство в Вермонте. Как быстро твой человек доберется туда? – Он улыбнулся. – Замечательно. Я буду ждать твоего звонка.
Кэтрин знала, что за ней следят.
Она слишком поздно поняла, что должна была звонить Майклу из телефона-автомата. Преследовавшие ее в течение последних трех недель – Майлз Хэйверз, ФБР, Ватикан – наверняка до сих пор следили за ней, прослушивали телефон. Но останавливаться было нельзя. Ни на минуту.
Почувствовав, что «Боинг» пошел на снижение, она посмотрела на журнал недельной давности, лежавший у нее на коленях. Заголовок гласил: «НЕУЖЕЛИ ПРИБЛИЖАЕТСЯ КОНЕЦ СВЕТА?». Четыре дня назад, когда часы пробили двенадцать, конец света так и не наступил, но новогодняя лихорадка снова захватила людей, когда те поняли, что двухтысячный срок не истек 31 декабря 1999 года, а истечет лишь 31 декабря 2000 года. Она почувствовала, как самолет содрогнулся. Посмотрев на облака, пеленой лежащие далеко внизу, Кэтрин подумала, что пролетала, видимо, над Нью-Йорком. Она закрыла глаза и стала мысленно отсчитывать километры, безмолвно подгоняя самолет.
– Да, – проговорила настоятельница, – я была одним из археологов, проводящих раскопки в гробницах под собором Святого Петра.
Кэтрин и Майкл находились в библиотеке аббатства. Свет январского солнца пробивался сквозь покрытые свинцом окна. Они встретились в аэропорту Монтпилиера и взяли напрокат автомобиль, чтобы доехать до аббатства. Настоятельница встретила их, нисколько не удивившись новому визиту гостей.
– Я знала, что вы вернетесь, как только увидите книгу. Я не рассказала вам о седьмом свитке раньше, потому что не была уверена, что имела на это право.
– Право? – спросил Майкл.
– Простите, отец. Наверняка это звучит странно, но я не имела намерения забирать что-либо из тех раскопок. Раньше я никогда ничего не крала и, уж конечно, не забирала с места раскопок найденный артефакт. Я всегда осуждала подобные разорения. Но мной овладело нечто необъяснимое. Увидев свиток, находящейся в урне, что стояла в нише, я не смогла удержаться. Я думала лишь о том, что если не возьму свиток, его похитит или испортит какой-нибудь недобросовестный коллекционер. Я поняла, что должна стать хранительницей свитка.
– Матушка, – сказала Кэтрин. – Вы знаете, почему Эмилии не было в той гробнице?
Настоятельница закрыла глаза и перекрестилась, прошептав:
– Да простит меня Бог. Майкл с Кэтрин переглянулись.
– В урне, где находился свиток, лежал и прах. Матушка Элизабет смотрела на посетителей с глубочайшей печалью.
– Я выкинула прах, словно мусор. Господи, прости меня. Прости меня, Господи. Я не знала. Я думала, это прах язычника.
Мрачным голосом Майкл произнес:
– Члены семьи все-таки кремировали Эмилию? Несмотря на то что создали для нее христианскую гробницу?
– Возможно, – предположила Кэтрин, – так было приказано властями. Ведь могли начаться гонения.
– Когда я принесла свиток домой и перевела его, – продолжала настоятельница, – я подумала, что нашла утерянное Евангелие. И тогда у меня появилась идея фикс: найти первую часть, ведь я и понятия не имела, что существовали целых шесть свитков. Двадцать лет я искала нити, способные привести меня к свитку, и вот однажды узнала о рукописи Фомы Монмутского. Она находилась здесь, в архивах аббатства, и, прочитав ее, я обнаружила некоторые ошибки. Тогда мною овладело еще большее желание узнать автора свитка, поэтому я и осталась здесь.
Она захрустела пальцами.
– Меня начали терзать угрызения совести, когда поняла, что на самом деле выкинула прах христианки. Я была ярой приверженицей христианства и даже несколько тщеславна, считала, что нет ничего плохого в подобном обращении с прахом язычников.
Она посмотрела на Майкла.
