Надбавка за вредность - Вера Эпингер
— Проходи, — отозвалась я. Как бы не ляпнуть это вслух. Хотя, может, и стоит? Ведь я только хуже сделаю, если себя накручивать буду.
Едва оказавшись в квартире, Кирилл тут же нагло сцапал меня в объятия, целуя и сетуя на то, что очень соскучился. А у меня в голове лишь мысли: интересно, Лину он так же к себе притягивал?
— Кира, что опять? — сразу же верно расценил мою заторможенность Воронцов. Нахмурился и чуть отстранился, чтобы видеть мои глаза.
— Почему ты бросил Лину? — выдала я.
— Кажется, еще вчера ты не хотела слышать ответ на этот вопрос, — спокойно отозвался Кирилл. — Но я вижу, что ты целый день только об этом и думаешь. Что ты себе напридумывала?
— Ничего, — покачала головой я. Скажи ему свои мысли, а они будут неправдой — выйдет глупо… так что лучше сначала услышать ответ.
— Ты не умеешь врать, — спокойно произнес он. — Помнишь, ты брала с меня обещание всегда выслушивать твою версию? Я повел себя глупо.
— Почему? — вылетело у меня.
— Нужно было и с тебя требовать такие слова. Ты остаешься маленькой доверчивой девочкой, как бы ни старалась показывать себя сильной. Но ты — моя девочка, и прежде всего тебе следует слушать меня. Державин воспользовался твоей слабостью. И не твоя вина в том, что ты не смогла ему противостоять. Вчера я тебе сказал, что…
— Кирилл! Лина беременна от тебя? — не выдержала я, прерывая Воронцова. Уставилась на него. Стоит… смотрит внимательно.
— Так, — еще больше нахмурился Кирилл, хотя казалось бы, куда еще больше… — С чего ты вообще взяла, что она беременна, и почему именно от меня?
И на кой ляд связалась с юристом? Да ему же меня запутать — как нечего делать. Но и мы не лыком шиты…
— Я первая задала вопрос. А с чего взяла… детальный анализ ситуации и поведения, Кирилл. Ты же меня учил этому, а учусь я быстро, — другими словами, сама накрутила себя, да.
— Идем в комнату или ты так и собираешься меня в коридоре держать? — спокойно заметил Воронцов.
— На кухню, — кивнула головой в сторону.
Зашли, сели. На кухне стоит головокружительный запах корицы и свежей выпечки.
— Так что там с Линой? — переспросила я, цапая одну из булочек, выложенных в корзинку посреди стола.
— Да, Кира, она беременна, — смотря мне в глаза, медленно произнес Кирилл.
А я… я, как ни в чем не бывало, запускаю зубы в выпечку. Потому что не удивлена. Целый день об этом думала.
— Ну вот, неужели так сложно было это сказать? Я ведь спрашивала тебя несколько раз, а ты… молчал. И поэтому она ревела?
— Там все не так просто, — Воронцов, похоже вдохновленный моим примером, тоже решил угоститься. Молча встала, налила чай и поставила перед Кириллом.
— Что же там такое ужасное, что ты просто не мог мне сказать? — смешно… сама начинаю ссору. Молодец, Державин! Отлично сработано. Знал, куда давить. И я дурочка. Повелась… — А, я забыла, — насмешливо хмыкнула я. — Это же меня не касается. Извини, Кирилл, что лезу не в свое дело.
— Значит так, Кира, — резко встал Кирилл и вплотную подошел ко мне. Я даже булочку отложила и да, тоже встала. — Я не сказал тебе, потому что не было смысла тебя волновать. Это дело прошлое и повлиять ни на что не может. И на наши отношения тем более.
— Не может? О чем ты? У тебя будет ребенок, а меня это не касается? Нет, Кирилл, я понимаю, что это ваши отношения с Линой и только. Но сказать ты мог. Ничего страшного бы не произошло.
— Господи, Кирюш! — сжал зубы Воронцов. — Ты действительно мне не веришь и не доверяешь? Если я говорю тебе, что это ни на что не влияет, значит, так оно и есть. Или я давал повод усомниться в себе?
На мгновение прикрыла глаза, стараясь взять себя в руки. До вчерашнего дня — нет… но стоит мне только начать думать о них двоих… нет, троих, как будто с ума схожу.
— Не давал, — вздохнула я. — Но, пожалуйста, ты можешь мне все объяснить? Чем больше я думаю, тем…
— Я уже вижу, — Кирилл очень осторожно и нежно погладил меня по щеке. — А теперь слушай меня. Да, я не так выразился, когда говорил о наших отношениях с Линой. Мы с ней взрослые люди, Кира, и давно вышли из того возраста, когда над действиями властны эмоции. Это должен был быть удобный для обеих сторон союз. Во — первых, выгодное сотрудничество с фирмой ее отца. Во — вторых, условия наших отношений устраивали и меня, и Лину. По началу. Она полная копия отца, Кира. Расчетливая и извлекающая из всего выгоду. Сотрудники называли ее змеей и не знали, насколько правы.
Мы планировали брак. Но его целью было не создание семьи. «Немезис» и «ЮрИнвест» — две самые крупные юридические фирмы на область, и нас это полностью устраивает. Но представляешь, какие перспективы открываются, если «Немезис» и экспертное бюро Крыловых начнут очень тесно сотрудничать?
Но при этом мы оба были свободны. Мы не были обременены чувствами, Кира. Нам было удобно друг с другом.
— Секс и бизнес, — все-таки вставила я. Но уже не ехидно, а как-то… обреченно.
— Можешь называть и так. Но Ангелина быстро попыталась взять ситуацию в свои руки. Ее стало выводить из себя, что я не особо держусь за нее. Я изменял ей и не скрываю этого. Она же вдруг поняла, что ей мало имеющегося. Она захотела настоящую семью. И могу ли я ее осуждать за это? Она хотела быть любимой, но дать этого я ей не мог. Поэтому я медлил с регистрацией наших отношений. Все пошло совершенно не так, как должно было.
Возможно, она и правда влюбилась и решила взыграть на моем чувстве ответственности. Она несколько раз пыталась забеременеть, Кира. Именно поэтому я ушел от нее. Я не доверяю женщинам, нарушающим условия договора. Дети в наш план не вписывались. По крайней мере не сейчас. И позволить ей в последствии управлять мной посредством ребенка я не мог. Я не мерзавец, Кира. В любом случае я бы нес ответственность за совершенное.
Вчера же она заявилась ко мне, уверяя, что беременна. И я абсолютно точно уверен, что ребенок не мой, Кира. Я предложил ей сделать ДНК — анализ, когда срок достигнет восьми — девяти недель. Она отказалась, сославшись на опасность для ребенка.
И если
