Всегда лишь ты (СИ) - Джолос Анна

– Пару месяцев назад. В одной из тайландских деревень. Туда можно было выбраться один раз в четыре недели.

– Боже, это так красиво…

Никогда не считала татуировки привлекательными, но то, что я вижу, изумляет и поражает воображение.

Чёрно-белая птица Феникс. Мощные крылья раскинулись на верхней части грудной клетки. Хвост спускается ниже, закрывая почти всю левую часть живота.

А как детально прорисована эта гордая, неземная птица! Мои пальцы непроизвольно обрисовывают контур пылающего огнём крыла.

– Как символ возрождения… да?

Нахожу шрамы от пуль, и горло сковывает спазм.

– Иди сюда, малыш, далась тебе эта чёртова птица!

Подхватывает меня под ягодицы, сажает на подоконник, пододвигает к себе, и я снова оказываюсь в плену его сильных рук.

– Ты опять плачешь! Так не годится, – собирает губами влагу и качает головой.

– Никогда больше… не оставляй меня, – шепчу сквозь слёзы.

– Не оставлю… обещаю, – зажимает лицо в ладонях.

И я ему верю. Сегодня. В эту минуту. Сейчас.

– Но придётся выйти за меня замуж, – смотрит прямо в глаза. – На этот раз тебе точно не отвертеться!

Улыбаюсь сквозь слёзы.

Это что же… выходит, снова зовёт меня замуж?

Моя копилка счастья пополняется ещё одним моментом.

Дрожа, льну к нему всем телом. Нежно и страстно целую, желая отдать всю себя. Всё, что могу… и дальше больше.

Мне хочется срастись с ним. Пустить корни в самую глубь. Чтобы навсегда остаться с ним единым целым.

Спины касается мягкая, холодная постель.

Кожа к коже. И сердце бьётся на износ. Рвётся к нему… Всегда только к нему!

Как же сильно я тосковала по Тебе…

Как сильно люблю…

Язык чувств. Прикосновений.

До сладкой истомы разгорающейся внизу живота. До болезненной ломоты.

Так остро. Так ярко. Так необходимо.

Глаза в глаза.

Немая мольба.

Просто люби меня вечно. Хотя и этого, наверное, будет мало.

*********

Картер лежит на спине, закинув одну руку под голову. А я уже которую минуту, стараясь его не разбудить, разглядываю не дающую мне покоя птицу.

– Что такое? – вдруг спрашивает обеспокоенно, застукав меня с поличным.

Да. Раннее утро, а с учётом того, что спать он мне не дал от слова совсем, моё странное состояние вызывает определённые вопросы.

– Эй, – пропускает прядь волос меж пальцев.

– Она такая… страшно-великолепная, что взгляд не оторвать.

– Страшно-великолепная? Онил, завязывай уже.

– Хотя, может, дело не только в этом, – загадочно улыбаюсь и с чувством целую рельефный живот.

– ***ть… Иди сюда.

– Ужас, Лерой. Перестань выражаться! – наигранно недовольно журю его, забираясь наверх. – Не пьёшь, не куришь. Теперь только от нецензурной речи осталось избавиться.

– Или, как вариант, снова начать пить и курить.

– Если честно, я переживала, что ты уйдёшь в монахи насовсем, – выдаю опасливо.

Пауза, а потом тишину разрывает приступ его хохота.

– Но после этой ночи поняла, что зря переживала, – довольно ухмыляюсь, ткнув его под рёбра.

– В монахи. Насовсем. Размечталась…

Стискивает моё бедро и сгребает ткань футболки в кулак.

– Ну ты хоть думал там обо мне?

– Нет, Онил. Пока ловил дзен, о тебе ни дня не думал, – заявляет равнодушно.

– Ах вот как! – хитро прищуриваюсь. – То есть… ещё, скажем… пару лет смог бы провести вдали от всего этого?

Стаскиваю с себя его футболку, эротично изгибаюсь, выпрямляя спину, и поднимаю волосы наверх.

Куда, спрашивается, делась моя стеснительность?

Отъехала на курорт. Или просто отъехала.

А если серьёзно, когда любимый мужчина внушает тебе тот факт, что ты прекрасна, это чудным делом начинает работать…

– Запрещённый приём, – в его глазах мгновенно начинают плясать бесенята.

– Ты подумай, Лерой… – наклоняюсь к нему, нарочно легонько прикасаясь своей грудью к его. – Может, назад… в Тай…

Лизнув солоноватую кожу шеи, кусаю его. Так, чтобы без следов, но ощутимо.

– На природу… К Учителю… Наставнику… Карпам…– бессовестно прижимаюсь бёдрами к паху.

– ***дец, кто эта женщина? – спрашивает, рвано выдохнув.

– Это всё ты виноват. Совратил. Испортил. Научил плохому. Больше некого винить.

– А мне всё нравится…

Его руки отправляются в отчаянное путешествие по моему телу. Снова гладят плечи, сминают грудь. После чего там оказываются и его жаждущие губы.

– То есть… – задыхаясь от ощущений, продолжаю я. – От плотских утех отказаться ты в итоге не смог бы?

– От плотских утех с тобой – точно нет.

Рывком переворачивает меня и подминает под себя.

– Вот так бы сразу, – намертво смыкаю ладони на его шее и блаженно прикрываю глаза.

*********

Блу Бэй встречает нас мелким дождиком и жарким солнцем. Оставляем машину во дворе Бруксов и заходим в дом.

– Матерь божья! Ну наконец-то! И одеты уже как надо! Молодцы!

В гостиную выплывает Дженнифер, заметившая нас ещё из окна. Реакция Картера на её появление просто бесценна!

– Отомри, Лерой. Да, я – бегемотище! И что? – зевая, потирает спину Смит.

– Ты… беременна, – наконец отвисает он. – Глубоко беременна.

С интересом осматривает её пузо.

– Ага. Спасибо твоему другу по имени «всё под контролем», – раздражённо отзывается Джен.

Осторожно наблюдаю за Картером, но он только обескураженно улыбается и щупает её живот.

И где-то в этом месте я… расслабленно выдыхаю.

Может он и скрывает свои истинные чувства, но тот Картер, который стоит передо мной сейчас, однозначно не похож на того разбитого Картера, которого я провожала в Тайланд. Хорошие перемены бросаются в глаза…

– А мы тебя тоже сейчас удивим! – кидаю сумку на диван и принимаюсь расстёгивать пуговицы на его рубашке.

– Так… Не-не, Онил! Что ты удумала! Мне вот щас вообще нельзя перевозбуждаться! – протестует подруга, закрывая глаза рукой.

– Да ты только посмотри на это!

– Не-не! Я вон на отца своего ребёнка стараюсь не смотреть, а тут ещё один горячий калифорниец на мою голову. Прекрати надо мной издеваться, Онил!

– Ну Джен!

Она обречённо вздыхает и сдаётся. А потом выдаёт такой поток… восторга, что уши в трубочку сворачиваются.

– Святые небеса…

– А чё, собственно, происходит? – интересуется появившийся в дверях «отец ребёнка».

Джен в этот самый момент поглаживает феникса, поэтому да, картина весьма неоднозначная. Сюр.

– Брукс, тащи сюда свою задницу. Глянь!

– Чё за… Ты совсем обалдела, Смит?! Гормоны в мозг ударили?

– Да посмотри ты!

– Ни хера себе! – присвистывает Рид, всё-таки отодвигая Дженнифер в сторонку.

– Круто.

– Привет, брат.

– Привет…

Крепкое мужское объятие – и вот Брукс заботливо застёгивает на Картере рубашку.

– От греха подальше, – кивает на жену.

– Брукс…

– Татуха – огонь, Лерой, но твоё вертикальное положение… радует, слов нет, – ободряюще хлопает друга по плечу.

– Если бы не ты…

– Даже не думай опять заводить эту шарманку. Но да, я помню, ты мне по гроб жизни обязан. И монахам этим своим.

Они снова обнимаются. И у меня на сердце становится тепло-тепло.

– Папаша значит? – прищуривается Лерой.

– Ну. Да. Так вышло, – краснея, оправдывается перед ним Рид. – Все вопросы к Джен. Это она виновата.

– Ой, ну я не могу с вас! – громко смеюсь.

Так забавно стрелки переводят.

– Где мои лимоны? – вопит Смит на весь дом.

– В пакете.

– Ооо, – достаёт один и принимается его нюхать.

– Доконала меня этими лимонами, – потирая глаза, устало признаётся Рид. – Позавчера в ночь пришлось за ними ехать. Как начала ныть…

 – Немедленно хочу!

– Потом опять будешь вся чесаться…

– Отстань, – отмахивается она. – И вообще, пошли одеваться. Мы уже опаздываем.

Гонит Брукса наверх, сама поднимается следом, а я, пользуясь моментом уединения, ворую у своего сногсшибательного парня ещё один поцелуй.