Точно в цель (СИ) - Энни Джой
Я привлекаю её за талию к себе ближе, а Ария в свою очередь обвивает руками мою шею. И как только наши губы соприкасаются, то мы оба понимаем что мы не остыли от того что произошло между нами в машине. Напротив, внутри всё раскалилось намного сильнее. Нестерпимая жажда, напоминавшая безумие выливалась наружу в виде горячих поцелуев, отключающих нас от реальности.
Мои руки моментально скользят по её талии ниже и я подсадив её усаживаю на столешницу. Меня в очередной раз дико раздражает, что на ней не платье, ведь было бы куда проще. А желания её куда-то нести или менять место сближение определённо нет. Впрочем, как и у неё тоже.
Нас просто уносит с головой, и мы без лишних раздумий принимаемся стягивать с друг друга одежду, мимолётно отрываясь от глубоких прерывистых поцелуев вперемешку со сбитым дыханием. Это не было похоже ни на наш первый раз, ни на второй. Сейчас всё шло только на инстинктивной волне желания без доли здравого рассудка.
В голове не осталось ничего разумного за что можно было зацепиться. Сейчас существовала только Ария. В этот момент я просто дышал ею, надеясь утолить свой дикий голод. Мне очень не хватало её тепла. Весь этот день. Всю неделю. А может и вовсе всю мою жизнь.
В данный момент я даже не пытался анализировать её телодвижения, а просто плыл по этому мощному течению на одной волне вместе с ней. Прижиматься друг к другу без лишних препятствий кожей к коже было самым высшим удовольствием в этот момент. Наши руки гуляли по телам друг друга наслаждаясь теплом, тактильностью, выдавая спектр эмоций в силе ладоней, сжимающих под собой кожу. Только мышцы настолько ныли, будто нуждались в этой твёрдой силе пуская расслабляющую волну удовольствия от каждого прикосновения.
Когда разгоревшийся, между нами, огонь дошёл до определённо пика, а одежды на нас и вовсе не осталось мои руки начали плавно спускаться по её телу ниже выжимая попутно скопившееся напряжение. Сжав ладонями ягодицы, привлекаю её к себе достаточно плотно, попутно входя в неё одним резким, но плавным движением.
Как только я целиком оказываюсь в ней получив в качестве приветствия стон мы замираем. Чуть отстранившись наши глаза начинают изучать лица друг друга. Мне безумно хотелось зафиксировать в памяти её взгляд полный дикого желания, эти распухшие губы от горячих поцелуев, этот румянец на щеках появившийся от разлившегося по телу жара возбуждения. В этот момент Ария была красива как никогда. И за её взгляд полный эйфории, жажды и обожания я бы отдал всё на свете. От того ещё сильнее хочу запомнить этот момент. И по всей видимости Ария хочет того же.
Когда её пальцы несмело в какой-то уже привычной манере начинают изучать моё лицо, наш обоюдный стоп-сигнал ломается и мы уходим в очередную бесконтрольную волну всепоглощающей страсти. Всё же хорошо, что мы это затеяли на кухонной столешнице, а не на столе. Ведь с каждым новым толчком в крепости стола я бы усомнился. Возбуждение накрывает насколько, что происходит пусть с одной стороны быстро и резко, но достаточно горячо и так как нам двоим было нужно в этот момент. Будь кто из нас двоих сейчас медленнее или нежнее, то искра пытающаяся зажечь огонь затухла бы сразу. Прерывистые поцелуи от недостатка дыхания, сменили прерывистые шумные вздохи вперемешку с неконтролируемыми стонами такой громкости, что боюсь Лика просто не может их не услышать. Но мне настолько глубоко на это плевать, ведь звуки удовольствия самое лучшее музыкальное сопровождение в таком деле. А слышать стоны Арии и вовсе для меня высшая награда.
Когда мы одновременно доходим до яркой финишной прямой, то замираем, уткнувшись друг в друга лбами пытаясь отдышаться. Наши тела так трясёт словно лихорадит. Реальность мутными очертаниями начинает проявляется в голове, словно фото на плёнке. Первым делом я замечаю подрагивающие губы Арии, которые складываются в вопрос.
— Что ты со мной делаешь?
— У меня к тебе такой же вопрос, — парирую ей в ответ зарываясь рукой в её волосы на затылке и прижимая её к себе сильнее.
Когда более-менее отдышавшись мы начинаем приходить в себя, то решаем молча скрыть следы нашей близости на кухне. Всё-таки будет неловко если сестра случайно войдёт. А она рано или поздно сюда войдёт, когда бутылка закончится. Приведя себя в порядок, мы молча переглядываемся, не зная с чего начать.
В конечном итоге я решаю неловкую минуту молчания прервать при помощи виски. Разлив благородную янтарную жидкость по стаканам один, я ставлю прямо перед Арией.
— Уверен? — вопросительно изгибает свою бровь она, зная как я отношусь к формуле в которой главные составляющие это женщины плюс алкоголь.
— Не настаиваю, — пожимаю плечами. — Разговор будет не лёгкий.
Ария всё же берёт свой стакан мы чокаемся и вместе осушаем каждый свой залпом. С характерным звоном мы одновременно возвращаем стаканы на столешницу. Кажется даже первичное действие алкоголя ничего не изменило. Не зная с чего начать диалог, придумываю только один вариант.
— Ещё?
— Давай.
Наша немая атмосфера сдержанности и некоторого напряжения перед предстоящей беседой выглядит по-своему странно. Я наливаю снова, но пить мы не торопимся.
— Можно вопрос? — решает вступить Ария.
— Конечно.
— Почему ты не уверен в том, что это Егор? Или как вообще вы решили, что это он? А если есть какие-то факты, то тогда откуда сомнения? — видно, что этот вопрос ей не давал покоя ещё с машины.
— Пожалуй с этого вопроса мы беседу и начнём.
Глава 15.09 «Стоит ли начинать отношения с секретов?»
— Пожалуй с этого вопроса мы беседу и начнём, — в какой-то степени облегчённо вздыхаю, понимая что начало наконец положено. — Из аргументов, подтверждающих факт его вины у нас только, то, что на месте преступления его видела Соня и то что сам Егор неоднократно хвастался этим «достижением». Он слал мне письма с угрозами ещё когда я в больнице лежал. Что-то вроде: «мне не удалось тебя убить в тот раз, но я не промахнусь в следующий». Потом как-то раз заходил лично, чтобы убедиться в том понравилась ли мне его писанина или нет. Плюс у него мотив и отсутствие алиби.
— И что тогда тебя смущает?
— То что на месте преступления нашли отпечатки пальцев. Чьи неизвестно, но то, что они принадлежат поджигателю сто процентов. Ну или около того. В добавок Егор так искусно умеет убеждать, что виновен в подобных грехах, что
