Доминик Данн - Строптивая
Симс повернулся к Паулине.
– Вы должны понять, Паулина, что это за человек. Она не остановится ни перед чем.
Паулина прекрасно знала о способности Симса Лорда не краснеть при подобных обстоятельствах. Она лишь кивнула головой.
– Я не верю, что мисс Марч что-нибудь знает, – сказал Симс.
– Мисс Марч знает, кто убил Гектора Парадизо, – проговорила Фло и, не обращая внимания на Симса Лорда, продолжала, обращаясь к Паулине: – Мисс Марч знает, потому что мистер Мендельсон привез убийцу к ней в дом, чтобы спрятать его на шесть часов в то утро, когда было совершено убийство, пока сам ездил обделывать делишки, чтобы скрыть преступление и представить его как самоубийство.
Паулина побледнела, но не сказала ни слова.
– Никто этому не поверит, – сказал Симс.
– Поверят, если возьмут на анализ кровь, оставшуюся на подушке от моего дивана, капли которой попали туда из выбитого переднего зуба, – сказала Фло, не отрывая глаз от лица Паулины. Паулина опустила глаза.
– Я многого не прошу, миссис Мендельсон. Я хочу получить только то, что Жюль мне оставил: дом на Азалиа Уэй и доход от одного из его вкладов, чтобы я могла жить так, как он хотел. Вот и все. Ни цента больше. При всех ваших баксах, это совсем немного. Подумайте. И если вы проявите желание поговорить со мной с глазу на глаз, без Симса, то мисс Мейпл даст вам мой номер телефона.
Она открыла дверь зала для конференций в офисе Жюля и вышла.
Несколько минут Симс и Паулина сидели молча.
– Выплати ей, Симс. Дай ей все, что она просит. Бог свидетель, я могу себе это позволить, – сказала Паулина.
– Это никогда не кончится, если заплатишь хоть раз, ты же знаешь, – возразил Симс.
– Заплати ей, – повторила Паулина.
– Ты делаешь ошибку, Паулина.
– Что ты хочешь сказать? – спросила Паулина, все еще потрясенная разговором с Фло.
– Ты согласишься сейчас, на следующий год она снова придет. Это своеобразная форма шантажа. Я знаю подобные случаи. О чем она говорила? О выбитом зубе? О крови на подушке? Я ничего не понял.
Паулина покачала головой.
– Не знаю.
– Я сделал вывод, что она не только лгунья, но и маньячка, стяжательница, и опасна для тебя и памяти Жюля, – сказал Симс.
– Значит, ты считаешь, что нет необходимости ей платить? – спросила Паулина.
– Разве ты не этого хочешь?
– Но я думала, что ты одобряешь выполнение распоряжений Жюля.
– Теперь нет, – решительно ответил Симс.
Ответ встревожил Паулину. Она боялась продолжать разговор из опасений, что всплывет имя Киппи. Она взяла сумочку и встала. У двери она повернулась к Симсу и спросила:
– Как ты думаешь, что с ней будет?
– Она будет забыта, никто о ней больше ничего не услышит, это несомненно.
Магнитофонная запись рассказа Фло. Кассета № 23.
«Жюль всегда разделял свою семейную жизнь и жизнь со мной; он не любил говорить со мной о Паулине, и я уважала его за это. Но я многое узнала о ней за пять лет, что была любовницей Жюля. Собирала по каплям, а потом соединяла в целое. Ты говоришь о привилегированной жизни. У нее она была, была всегда. Например, когда ей было шестнадцать лет, она училась в лучшей школе для девочек Виргинии, я не помню, как она называется, но там все девочки учатся кататься на лошадях. Она прекрасно ездила на лошади и брала препятствия, поэтому принимала участие в соревнованиях в Мэдисон-Сквер Гарден в Нью-Йорке и получила голубую ленту, или что они дают за первое место. И все в таком роде. Казалось, она все делает правильно. Единственную ошибку она совершила, выйдя замуж за первого мужа, потому что была предназначена для большего, чем этот брак.
Послушай, надо быть реалистом. Она была превосходной женой для Жюля. Плохо, что мы не смогли выработать нечто вроде соглашения между нами тремя, как это делается у европейцев. Я бы согласилась на это не задумываясь. Все говорят, какая она замечательная женщина. Так это и было, пока она не услышала обо мне. Думаю, будь я на ее месте, то возненавидела бы меня тоже».
ГЛАВА 24
В скором времени до ушей Сирила Рэтбоуна дошли слухи о плачевном финансовом положении Фло Марч. Несчастья других – разводы, потеря работы, рак, СПИД, разорение, арест, самоубийство, адюльтер, сексуальные извращения – для Сирила Рэтбоуна были удачей. Выслушивая от своих информаторов скорбные повести о бедах людей, он обычно говорил с озабоченным видом: «О, дорогой (или дорогая), как печально, ужасно печально», но при этом обдумывал, как подаст эту новость в своей колонке. Однажды он сказал своему большому другу Гектору Парадизо: «Какой смысл в секрете, если держать его в секрете?». Людские несчастья и слабости были «гвоздем» его колонки и привлекали больше внимания читателей, чем его репортажи о приемах и общественных мероприятиях. Ради этих сообщений читатели журнала первым делом открывали страницу с его колонкой.
Что касается Фло Марч, то его планы были грандиознее, чем простое упоминание ее дела в колонке, потому что с ним были связаны имена Паулины и Жюля Мендельсона, а также их блестящего окружения, среди которых были знаменитости и знать. Девушка, глупое создание, сидела на золоте, но не понимала этого. Хотя Фло не работала официанткой уже пять лет, Сирил не мог устоять, не упомянув о ней как о «бывшей официантке Фло Марч», как бы объясняя ее неспособность понять силу своего положения. Он загорелся идеей написать о ней книгу и сделать мини-сериал на телевидении. Он даже представлял ее появление в программе Амоса Свэнка «После полуночи», одетой в один из ее шикарных костюмов от «Шанель» и рассказывающей о мелочной Паулине Мендельсон, лишившей ее законного наследства. Это появление на телевидении, по его мнению, гарантировало Фло, что книга о ней, если она согласится участвовать в ее создании, займет верхнюю строчку в списке бестселлеров. Тогда возможности распродажи книги будут ошеломляющими.
Именно великая кинозвезда Фей Конверс, проявлявшая заботу о Фло, но не желавшая вмешиваться в ее положение – «В конце концов, я едва ее знаю, бедняжку. Я виделась с ней лишь однажды, когда она убила мою собаку», – рассказала Сирилу, что Фло почти не встает с постели, что нераспечатанные конверты со счетами грудой лежат на полу холла в ее доме.
– Не думаю, что она сможет долго оставаться в этом доме.
– Но откуда вы все это знаете? – спросил Сирил мрачно, пытаясь скрыть удовольствие от полученной информации.
– Глицерия, моя горничная, очень предана ей, – сказала Фей Конверс, всегда заявлявшая репортерам, что не любит сплетничать, но сейчас понизила голос до шепота, огляделась, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает, и сказала в телефонную трубку: – Я думаю, что она пьет. – Затем снова оглянулась и добавила: – Она в трансе, бедняжка.
