Мила Бонди - Желание близости

Лео рассмеялся, при этом поперхнувшись алкоголем. Марк решил не приходить ему на выручку, путь хоть упадёт к его ногам, моля о помощи.

– Она – это нечто! – откашлявшись, присвистнул Лео. – Чем ты её разозлил?

– Решил подарить драгоценность от Тиффани, – признался Марк.

– Идиот!

– Кажется, сегодня меня не оскорбил разве, что самый ленивый, – раздражённо пробубнил Марк.

– Такой женщине, как Серинда не нужны подобные знаки внимания.

– Спасибо… я уже это понял! – процедил Марк сквозь зубы. – Может, скажешь, чего я не знаю о ней?

– Для неё деньги ничего не значат.

– Вот как? – фыркнул Марк. – Ты хоть видел, в каком она живёт районе?

– Через пару лет её счета будут разморожены, и она станет очень… очень богатой женщиной, – пояснил Лео.

– Что? – казалось Марк в миг протрезвел.

– Её дед был главой русской мафии.

– Ке-е-е-м? – Марк был, мягко говоря, немного ошарашен услышанным.

– Ты же знаешь, что я не обсуждаю дела за выпивкой, – Лео покачал головой, жалея, что сболтнул лишнего.

– Да, плевать я хотел на твои принципы! – взорвался Марк. – Выкладывай, что узнал о ней!

– Ладно-ладно! – Лео поднял руки вверх, признавая капитуляцию. – Но я тебя предупредил… Твоя милая секретарша не так проста, как кажется на первый взгляд.

– Говори уже… – в голосе Марка послышалось лёгкое раздражение.

– Её дед – Виктор Ханин… чёрт… почему у всех русских такие плохо выговариваемые фамилии? – язык Лео и так «заплетался» от количества выпитого за вечер. – Будучи несовершеннолетним Ханин привлекался пару раз за мелкие правонарушения: кража, разбой, хулиганские выходки. В девятнадцать ограбил ювелирный салон. Его поймали, но деньги и украшения так и не нашли. Отсидел пять лет. – Голос Лео был сух, словно он зачитывал ранее заученную статью из уголовного кодекса. – Отсидев срок, Ханин не растерял воровские навыки, выйдя, он сразу же ограбил крупный салон ювелирных украшений. Как и в первом случае, полиция не смогла найти украденное. Снова отсидев свой срок, – Лео поморщился, – кажется, семь лет… он уехал из Америки и какое-то время прожил в России в каком-то богом забытом городишке. В середине девяностых вернулся в Штаты с женой, ребёнком и огромным состоянием. Лет десять назад полиции удалось провести параллель между ним и крупными поставками оружия в страну. Они стали следить за ним, но этот, сукин сын, умел ловко заметать следы своих махинаций. Официально у ФБР и нац.безопасности на него ничего не было.

– В каком смысле?

– Все свидетели в делах, в которых фигурировал или даже упоминался вскользь Ханин, либо кардинально меняли свои показания, либо устранялись…

– Каким образом? – Марк вскинул бровь, посмотрев на друга с сомнением.

– В прямом… – голос Лео стал тише. – Чаще, конечно, с ними происходили несчастные случаи, но некоторым не везло конкретно.

– Что ты имеешь в виду?

– Дружище, тебе надо хоть иногда смотреть сериалы с криминальным уклоном, – Лео резко выдохнул. – Того, кому не повезло больше всего, находили со вспоротым животом… руки скрещены на груди, а их собственные кишки обмотаны вокруг шеи… Это, своего рода, визитная карточка русской мафии.

Плечи Марка поникли, он никак не мог осознать реальность услышанного. В его голове не укладывался образ мужчины с фотографий, которые он видел в доме у Серинды.

– Она знала? – Марк прочистил горло. – Знала, кем был её дед?

– Возможно, – Леон слегка пожал плечами. – Даже, если не знала кем он был при жизни, то точно узнала после его смерти. Иначе откуда у неё связи, чтобы «крышевать» отца в тюрьме? – Лео даже фыркнул. – Единственный итальянец, за которым «присматривают» русские!

– Она им платит?

– П-ф-ф… естественно! – Лео сделал большой глоток виски. – Это – бизнес. Плати деньги и получай защиту. В противном случае, её отец не дожил бы до сегодняшнего дня.

– Но, где она берёт деньги, если все её счета заморожены?

– Серинда очень умная девочка, – не скрывая восхищения в голосе, тихо произнёс Леон. – В основном она продаёт картины отца. Ещё до того инцидента с карандашом, – Лео не смог сдержаться чтобы не подмигнуть другу, который, казалось, совсем не разделял его энтузиазма, – отец малышки Свон был довольно известным художником. После того, как он жестоко убил единственного сына сенатора Кейна, спрос на его картины значительно возрос.

– На сколько сильно?

– Ну… скажем, несколько его работ, особенно написанных впервые годы тюремного заключения, оцениваются некоторыми специалистами от одного до пяти миллионов. Кстати, одна из них висит на стене в твоём кабинете. – Лео отсалютовал Марку, испытав истинное наслаждение от того, что смог ошарашить своего друга. – Угу… а ты ей маленький бриллиантик решил подарить… – он едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.

– Не понимаю ничего… – Марк закрыл лицо рукой. – Она же сама говорила, что нуждается в деньгах…

– Это так, – голос Лео стал суше. – Большинство стоящих картин Серинда отдала в галереи и музеи. Она продаёт небольшие работы, но из-за кризиса мало кто сейчас стремится насладиться чувством прекрасного, покупая картины, написанные заключённым. На сколько могу судить, все вырученные с продаж деньги малышка Свон тратит на «защиту» отца в тюрьме, а также на адвокатов, – Лео прицокнул языком. – Она подаёт апелляции о досрочном освобождении отца, но всё бестолку.

– Из-за сенатора?

– Преимущественно из-за него… – Лео покрутил пустой бокал в руке, задумавшись на некоторое время. – Также малышка Свон выбирает слишком «правильных» адвокатов, – он резко сморщил лицо. – В этом деле нельзя работать по шаблону…

– Неважно как ты этого добьёшься, но ты, Лео, должен вытащить отца Серинды из тюрьмы!

– Он убил человека… сына известного политика… – как бы невзначай напомнил Леон.

– В состоянии аффекта! Непреднамеренно!

– Он воткнул карандаш ему в глотку и наблюдал, как бедолага истекает кровью!

– Это первое, что ему попалось под руку. Он не соображал, что делал, находясь под сильным эмоциональным напряжением!