Забудь его забудь - Ирмина Изфри
— Очнись — яркий свет возникает над головой, это тоннель по которому уходят души на тот свет, и она делает движение в его сторону, но ее держат. Грубые, сильные щупальца вцепились в неё, и мешают воссоединению с семьей. — Давай же девочка, очнись. Давай моя хорошая. — Голос наполняется силой, становится громче, грубее и ниже.
Свет от тоннеля удаляется, все те же страшные длинные пальцы с силой вытягивают ее из засосавшей трясины, она пытается сопротивляться, но силы явно не равны. Каждый вздох обжигает легкие, ну, когда уже она перестанет дышать? Сквозь прикрытые веки видно только какое-то мельтешение вокруг нее, темные тени снуют туда — сюда.
— Дыши — долетает до ее слуха, мягкий, спокойный голос, ему хочется подчиняться, и Юля делает вдох — умница. Пациентка пришла в себя.
Какая пациентка? Юля настроилась уйти из этого мира, как так получилось, что она оказалась в больнице?
— Юля — другой голос, принадлежащий мужчине, шептал совсем рядом с её ухом — как же ты напугала меня девочка.
Открыла глаза, но от слепящего света, прикрыла их снова. Кто это? Кто вспомнил о ее существовании? Только с третьего раза, она смогла рассмотреть того, кто сидел у ее кровати.
Незнакомец заботливо поправил ей подушку, и осматривал Веселову своими уставшими глазами.
— Почему я здесь — в горле как наждачкой прошли, она закашлялась, и мужчина поспешил дать ей воды. Отпив живительной влаги, она вернула внимание своему спасителю — я хотела к маме.
Слезы мокрыми дорожками побежали по щекам, но что-то делать, чтобы избавиться от них не было желания. Мужчина принялся утирать слезы рукавом медицинского халата одетого на нем.
— Эх, Юлька, Юлька — причитал незнакомец, слабо улыбаясь — что же ты наделала. Я же тебя маленькую на руках таскал, попку целовал, чуть сам не умер, переживая за тебя.
Волна нежности прошлась по всему телу, горечь, скопившаяся в груди, расползалась, этот мужчина позаботится о ней, почему-то Юля была в этом уверена. Облегчение затопило все ее существо, и она впала в глубокий сон, без сновидений.
Сутки, может чуть больше Веселова была в забытьи, но это время пошло ей на пользу. Силы вернулись, так же как голос и возможность двигаться. Девушка заворочалась на койке, решила осмотреться. Теперь она не сомневалась, что находится в больничной палате, светло бежевые стены, белые потолки, капельница в ее руке все говорило об этом. Воспоминание о мужчине, переживавшем за нее, стрелой пронеслись в глазах, привиделся? Оторвав взгляд от крашеной стены, повернула голову и испугавшись вскрикнула, обнаружив большое тело в кресле в углу комнаты.
Интересно, кто это? Вначале она приняла его за врача, но сейчас поняла, что ошиблась. Вглядывалась в мужчину, рассматривая довольно приятные черты лица. Ухоженный, взрослый, возраста ее отца, коротко остриженные темно — русые волосы, небольшая бородка, тонкие губы. Где-то она его видела, это точно.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, мужчина открыл глаза, встретившись с изучающими его синими радужками улыбнулся и соскочил с места.
— Юлечка — засуетился рядом с ней — Пить хочешь? Есть?
Юля прислушалась к своим ощущениям, ничего. Пустота внутри, словно ее выпотрошили, только гулко бьющее сердце говорило ей, что она жива.
— Кто вы? — продолжила следить за незнакомцем пустыми безжизненными глазами.
Мужчина остановился и удивленно посмотрел на больную.
— Не узнала — выдохнул. — Ну ничего удивительного, в последний раз мы встречались с тобой, когда тебе стукнуло четыре года. — Он снова улыбнулся кончиками губ, неуверенно прошелся ладонью по ее волосам. — Я Василий Дмитриевич Глезер — давний друг твоего отца.
* * *Вторая ночь в больнице, по стенам бегают тени, наводя на пациентку ужас. Нервное потрясение не отпускает, Юля трясется от каждого шороха, или просто неожиданного звука. Вроде спит, но мозг работает, закидывая в ее сновидения картинки из прошлого. Александр кричит на нее: «ты не имеешь права меня ревновать. Ты мне никто и я тебе никто. Я тебя трахаю, и как только твоя семья вернет мне долг, я отправлю тебя восвояси. Это ты поняла?»
Вот он настоящий Волков. Циничный, эгоистичный, безжалостный ублюдок. Его интересует только прибыль, только выгода, любовь, ха — ха, это не про него.
Всплывают в памяти слова Беккер: «Этот тип не умеет любить, главное в его жизни — деньги. Вот ради них он способен даже на убийство. А мы так, для развлечений.»
Её предупреждали, а она ничего не замечала, влюбленная маленькая дурочка. Ну ничего, этот горький опыт она запомнит до конца своих дней. Волков пожалеет, что так поступил с ней, пусть это случится не завтра не через месяц, и даже не через год, Юля не оставит этой мысли, и сделает так, чтобы Алексу было больнее в тысячу раз, чем ей сейчас.
Сама не заметила, как всхлипнула, и тут же оказалась в теплых объятиях, словно сам папа пришел утешить ее.
— Тише девочка — Глезер все время находился рядом, он отказался спать в соседней палате, так и продолжал ютиться в маленьком кресле. — Я рядом, тише. Не плачь. Я все сделаю что не пожелаешь, что ты хочешь. Юлечка?
— Я — ее порвало на эмоции, озлобленность на Волковых, и жажда расквитаться за свои страдания не могли вместиться в ее маленькой головке, она выдала все как на духу. — Я хочу мести, я мечтаю уничтожить Волкова, забрать самое ценное, его биржу. И вернуть моего сына.
* * *Неделю Юлия пролежала под капельницами, принимать пищу не хотелось, желание жить не возвращалось, апатия захлестнула ее с головой. Психолог приходила ежедневно и по два часа пыталась добиться от пациентки хоть каких-нибудь эмоций.
Юля не собиралась откровенничать с незнакомой женщиной, то, что у нее внутри бушует буря, все затянуто мраком, этого мозгоправу знать не положено. Веселова приняла факт того, что будет жить, осталось найти смысл, ради которого нужно продолжать это делать. И нашла. Месть. Волков и его жена долго пудрили мозги глупой девчонке, с одной целью — забрать ее ребенка. Александр так вообще разыграл целое представление, заставил готовиться к свадьбе. Делал такие влюбленные
