Мое темное желание (ЛП) - Хантингтон Паркер С.
Пародист Элвиса поворачивается ко мне, держа в руках книгу, которая, я на девяносто процентов уверена, является инопланетным романом, за чтением которого я однажды застала Даллас.
Загадочные пятна устилают красный ковер часовни. Из пыльных ваз Dollar Tree сыплются пластмассовые цветы. Розовый потолок с фламинго возвышается над нашими головами, наблюдая за всей церемонией.
Элегантно? Нет.
Идеально? Безусловно.
Я ухмыляюсь Заку.
— Беру.
Он не видит меня в моей фехтовальной маске. На самом деле мы оба одеты в фехтовальное снаряжение с ног до головы.
Правда, мы собирались, по крайней мере, выбрать подходящее платье и костюм, но в итоге провели последние три недели в постели, отвлекаясь на что-то гораздо, гораздо большее.
Никому из нас нет до этого дела.
Я хотела, чтобы все мои дорогие друзья смотрели, как мы выставляем себя полными дураками, и Зак исполнил это желание.
Элвис поворачивается к Заку и смотрит на него сквозь огромные солнцезащитные очки.
— А берете ли вы, Закари Ибо Сан, эту женщину в законные жены?
— Беру.
— Вы можете поцеловать невесту.
Мы оба снимаем маски, потные и ухмыляющиеся.
Он снимает перчатку, бросает ее за спину и, зарывшись пальцами в мои волосы, целует меня под звуки улюлюканья и криков нашей семьи.
Констанс бросает в нас цветы.
Селеста кружится в своем шикарном бальном платье за семнадцать тысяч долларов.
Даллас и Фрэнки бросают в меня конфеты.
Ари и ее жених ухмыляются друг другу.
Когда мы, наконец, прерываем поцелуй — в основном для того, чтобы не смущать нашу семью, — у меня все еще перехватывает дыхание.
Мое сердце бьется слишком быстро, слишком громко. Я чувствую себя как желе, слишком тепло, чтобы стоять. Зак ловит меня за локоть, когда у меня подкашиваются колени.
Я жду, что он подхватит меня, как невесту.
Вместо этого он обхватывает меня за талию и прижимает к своей груди, неся меня с ногами, обхватившими его торс. Плюсы фехтовальной формы.
Я откидываю голову назад, мне тепло и уютно и, как я понимаю, я по-настоящему, беззастенчиво, безмерно счастлива.
Он целует меня в лоб и легко идет к алтарю. Я расслабляюсь в объятиях мужа. Единственный настоящий дом, который я когда-либо знала.
— Зак?
— Да, жена?
— Расскажи мне что-нибудь об осьминоге.
— Я расскажу тебе кое-что получше.
— О? Что это?
— Последние слова моего отца.
Я замираю.
Он прижимает поцелуй к моему виску, а затем наклоняется к моему уху, шепча слова, которые могу услышать только я.
Подвески объединяют две души. Судьба знает то, чего не знаем мы.
БОНУСНЫЙ ЭПИЛОГ
Зак Сан:
Кто-то прислал мне пестик?
Фэрроу Сан:
Это что шутка?
Ты уверен, что это не анальная пробка?
Олли:
Ах. Я вижу ты культурная женщина.
Ты женился на ней @ЗакСан.
Кстати, сделай мне одолжение, подержи это у себя, пока я не вернусь из поездки.
Даллас Коста:
Есть ли причина, по которой ты не можешь отправить его, ну, не знаю, в свой собственный дом?
Олли:
Да, вообще-то. На Дороге Темного Принца завелся вор.
Фэрроу Сан:
Повторяю в последний раз: это не кража, если оно принадлежит мне.
Это поиск.
Олли:
Похититель посылок.
Клянусь, я не могу вспомнить, когда в последний раз что-то, что я отправлял к себе домой, действительно прибывало.
Ромео Коста:
Поэтому ты попросил у меня записи с камер наблюдения за последние две недели?
Олли:
Мне все еще обидно, что ты отказался.
Ромео Коста:
Мне все еще обидно, что ты думаешь, будто я дам тебе больше материала для дрочки.
Олли:
Это не я решил поставить голую телку в конце своей подъездной дорожки.
Ромео Коста:
Это не голая телка, ты, бескультурная свинья.
Зак Сан:
Это отреставрированная скульптура Поликлеитоса. Ты должен быть удостоен чести увидеть ее.
Олли:
Уверяю тебя, моя нижняя часть была ОЧЕНЬ польщена.
Нэнси Нур:
Простите? Этот групповой чат предназначен исключительно для соседского дозора.
Зак Сан:
@Олли, я не помню, чтобы у тебя была тетя Мэй.
Ромео Коста:
У него и нету.
Но у него есть дядя Макс.
Нэнси Нур:
Не могли бы вы перенести этот разговор в другое место?
Даллас Коста:
Я не знал, что у Оливера вообще есть семья. Он сказал мне, был произведен на свет путем непорочного зачатия.
Олли:
Нет, я сказал, что мои навыки зачатия непорочны.
Нэнси Нур:
О, боже. Я сдаюсь.
Даллас Коста:
Почему мы снова говорим о фальшивой тете Мэй Олли?
Зак Сан:
Потому что в посылке была подарочная записка.
Зак Сан отправил вложение.
Фрэнки Таунсенд:
Кто-нибудь, дайте мне краткое содержание. Я за рулем.
Нэнси Нур:
Мэм, вы вообще живете в этом районе?
Фэрроу Сан:
Там написано: "Привет, приятель. Мне жаль, что ты не смог увидеть дядю Макса в больнице перед тем, как он перешел по радужному мосту. Я знаю, что ты любил есть его гуак в воскресенье на Суперкубке, поэтому я послал тебе этот пестик и отправил по электронной почте его секретный рецепт. Не унывай, малыш. Нам всем больно видеть, как ты плачешь. С любовью, твоя тетя Мэй".
Олли:
Черт возьми, ребята.
Это должно было отпугнуть соседских воришек.
Или, по крайней мере, заставить их вернуть украденное.
Как можно сорвать мое прикрытие в публичном разговоре.
Хватит. Восстанови наш групповой чат, @ЗакСан.
Нэнси Нур:
Да.
Пожалуйста.
Фрэнки Таунсенд:
Почему я здесь в команде Вора?
Даллас Коста:
Потому что Оливер забрал свою кредитную карту после того, как ты использовала ее для покупки вещей сомнительной легальности, и его посетили четыре разных федеральных агентства?
Зак Сан:
Я болею за вора.
Фэрроус Сан
Я знала, что у тебя есть вкус.
ЗАК
— Над твоей женой издеваются. — Оливер поднял свой бокал с вином в сторону Фэрроу. — Ты собираешься что-то с этим делать?
Фэрроу стояла на краю трассы и зевала, пока отец-вертолетчик кричал ей в лицо о ее так называемой неспособности понять правила фехтования. Он осыпал ее проклятиями каждую секунду, в то время как никто не сделал и шага, чтобы помочь моей жене.
Парень рванулся вперед, почти вплотную к Фэр.
— Ты хоть что-нибудь знаешь о фехтовании?
Еще один шаг.
Он ткнул ее в плечо сильным пальцем. Как и подобает Фэр, она не сдвинулась с места.
Белая ярость выплеснулась из меня, вылилась из груди на пальцы ног. Их покалывало от желания броситься вниз по ступенькам и оставить след в виде кулака на его самодовольном лице.
Нам не следовало приходить сюда.
Единственная причина, по которой я поднялся с постели (и из своего любимого места — тела моей жены) и поплелся в этот промерзший спортзал в семь утра, заключалась в том, что Осьми настаивала на том, что ее гражданский долг — быть добровольцем в качестве судьи по фехтованию на юношеских турнирах.
Насколько я понимал, ее гражданский долг заключался в том, что она была обязана заниматься фехтованием на наших телах, на потных простынях и абсолютно без одежды.
Но что Фэрроу хотела, то Фэрроу и получила.
Раз.
Два.
Три.
Я сделал несколько вдохов и заставил себя остаться на месте. Фэрроу бы не понравилось, если бы я ввязался в это на глазах у всех. Она проводила этот открытый турнир раз в месяц и тратила абсурдное количество времени на то, чтобы он прошел без сучка и задоринки.
Я закинул одну ногу на спинку скамейки перед собой и взял в руки телефон.
— Она справится сама.
Оливер налил себе еще один бокал Romanée Conti, выглядя не к месту в своем бархатном костюме-тройке и с контрабандной выпивкой. Он потягивал вино, не отрывая глаз от зрелища перед нами.
