С. Стивенс - Влюбленные
Келлан снова отвел взгляд.
– Как только закончится эта поездка, в мае, нам придется поехать в Лос-Анджелес, чтобы записать альбом, это требование фирмы. – Он опять взглянул на меня, и вид у него был чрезвычайно виноватый. – Но сначала нам с ребятами придется какое-то время потратить на то, чтобы как следует отрепетировать все наши песни, выбрать лучшие, может быть, кое-что в них исправить, а потом уже представить все для записи. – Келлан пожал плечами. – Мы должны быть готовы к тому моменту, когда окажемся в Лос-Анджелесе.
Что-то легонько кольнуло мне в сердце, и я вздохнула:
– То есть ты хочешь сказать, что у тебя совсем не останется времени для меня? И довольно надолго.
Келлан нервно сглотнул и дернул плечом:
– Мне очень жаль… Но нам это нужно, так что я буду вырываться к тебе, когда только смогу. Мне очень жаль.
Я подумала о том, сколько моментов мы уже упустили, хотя могли бы быть вместе, и сколько нам еще предстоит упустить. Наш первый Валентинов день уже прошел, и те цветы, которые прислал мне Келлан, давно завяли. Приближалась годовщина нашего первого свидания – оно ведь было в середине марта, значит, оставалась лишь пара недель. А в апреле был день рождения Келлана, в мае – мой собственный. Потом выпускной…
– А ты сможешь вернуться в июне? – посмотрела я на него повлажневшими глазами.
Келлан кивнул и погладил меня по щеке.
– Я не пропущу твой выпускной… Чего бы мне это ни стоило. Мне плевать, если придется сбежать прямо посреди записи. Я не пропущу его, Кира.
Улыбнувшись, я кивнула, думая, что хотя бы через три месяца увижу его наверняка. А потом, возможно, им снова придется отправиться в турне, чтобы рекламировать свой альбом. Меня охватила легкая грусть, а Келлан обнял меня крепче и погладил по спине. Так тихо, что я с трудом расслышала, он прошептал:
– Но ведь и ты хотела что-то мне сказать…
Окаменев, я поняла, что не желаю говорить ничего. Келлан не поедет в Лос-Анджелес, если поймет, что друг, с которым я время от времени обедаю, – Денни. Мне не хотелось говорить об этом Келлану прежде всего потому, что я почувствовала: он снова солгал, он должен был рассказать мне нечто совсем иное. Конечно, его объяснение долгого отсутствия в будущем – чистая правда, и он действительно собирался об этом упомянуть, но я не сомневалась, что вчера вечером он думал совсем о другом. Предстоящая поездка в Лос-Анджелес не была связана с тем, кто звонил ему и посылал сообщения.
Не зная, что сказать, я прикусила губу и покачала головой, чуть приподнявшись, чтобы посмотреть на Келлана.
– Я люблю тебя, Келлан, и тебе абсолютно не о чем беспокоиться во всем, что касается меня, но мне кажется, лучше сейчас ничего не говорить.
Келлан нахмурился и оперся на локоть:
– Что такое? Почему нет?
– Ты просто должен верить мне, – сказала я, чувствуя себя виноватой.
Келлан слегка разинул рот, бросил быстрый взгляд в сторону телефона – и тут же я увидела: он все понял. Он знал, что я догадалась: он далеко не во всем мне признался. То, о чем он хотел сказать вчера, под влиянием момента, и то, что сказал сегодня, никак не было связано. Едва не плача, я ждала, что Келлан все же откроется, скажет мне правду, но он просто смотрел на меня, и его глаза подозрительно блестели.
Наконец он кивнул.
– Ладно, все в порядке, – шепнул Келлан, и мое сердце провалилось куда-то глубоко-глубоко.
Мы еще пообнимались и поцеловались, но больше почти не разговаривали. Между нами как будто вбили клин, и мне страшно было расставаться с Келланом на такой ноте. Меня пугало это, потому что разрыв мог лишь усилиться, пока мы будем вдали друг от друга. Но Келлан не открылся мне до конца, и я не могла открыться ему. Был только один способ преодолеть это: один из нас должен был решиться. Но я знала, что этого не произойдет, во всяком случае, в то малое время, что нам осталось.
Накануне ночью, пока я спала, Келлан умудрился купить билеты для нас с Анной. Когда автобус наконец добрался до точки назначения, он где-то раздобыл машину, чтобы днем отвезти нас в аэропорт, сделав все, чтобы мы могли как можно дольше побыть вместе. Как ни удивительно, когда пришло время отправляться в путь, Гриффин тоже поехал проводить нас. Мне хотелось видеть в этом добрый знак, но на самом деле басисту, похоже, просто хотелось немножко проветриться.
Прощаясь в аэропорту, я всматривалась в лицо Келлана, молча умоляя его рассказать все и в то же время отчаянно боясь услышать его признание. Обхватив ладонями мое лицо, он расцеловал меня в обе щеки, а потом прижался лбом к моему лбу.
– Не сердись из-за билетов, – пробормотал он.
Я мрачно глянула на него, увидев, что значится на табло. Келлан купил нам билеты прямиком до Сиэтла, так что мой обратный билет из Бойсе был теперь не нужен. Не обращая внимания на выражение моего лица, Келлан улыбнулся:
– Тебе ведь сегодня на работу. Я не хочу, чтобы ты устала от пересадок.
Решив, что в общем он прав, я вздохнула. Покачав головой, я поцеловала Келлана:
– Понимаю… Спасибо тебе.
– Это того стоило, – шепнул он, отвечая на поцелуй.
Немного отодвинувшись от него и не обращая внимания на Анну и Гриффина, облизывавших друг друга рядом с нами, я вскинула голову:
– Келлан?..
Он приподнял одну бровь, и вид у него стал обеспокоенным и упрямым.
– Да?
Мне очень хотелось протянуть вперед руку и попросить дать мне его телефон, в особенности потому, что сегодня утром, когда мы завтракали, этот чертов телефон снова напомнил о себе. Келлан проигнорировал его, как и прежде, и это опять довело меня до бешенства. Но требовать телефон значило стать совсем не той подругой, какой мне хотелось быть. Я ведь просила Келлана верить мне, значит и сама должна ему верить.
Медленно выдохнув, я прошептала, качая головой:
– Я буду так по тебе скучать…
Келлан улыбнулся с явным облегчением:
– Я тоже буду скучать. Позвоню тебе сегодня вечером, ладно?
Согласно кивнув, я в последний раз поцеловала его, перед тем как отправиться к выходу на посадку. Келлан махал мне рукой, пока я шла по проходу, таща за собой сестру. Наконец парни исчезли из виду, и лишь тогда Анна шагнула поближе ко мне и подхватила меня под руку:
– Вот видишь, Кира, я же говорила, что это будет настоящий взрыв!
Я сдержала разочарованный вздох. Да, случилось многое, и хорошее, и не очень, но я не назвала бы это взрывом. Разве что само выступление – сколько пришло поклонников! А то, что я наконец смогла обнять Келлана, поцеловать, заснуть рядом с ним, снова ощутить его запах, – это было здорово.
