Эль Море - Нити Жизни

Я превращаюсь в пепел,

И ветер, развеивая, уносит мои слёзы.

Так холодно и одиноко.

В этой пустоте вы протянете руку мне?

Ведь, я иду к Вам навстречу…

Ритмично работает аппарат искусственного дыхания. Я лежу — без сознания, дыхания, пульса и сердцебиения, с отсутствием зрачковой реакции на свет, почти холодная и чужая.

Нужно только выключить все аппараты. И разойтись.

Но, никто до сих пор так и ни сказал слово: остановите.

Они вошли друг за другом в операционную.

И вот стоят рядом, смотрят на меня, безжизненно полулежащую, и трясутся от страха перед таким зрелищем.

Затем движение и мама кидается к телу, берет меня за руку и молит восстать. Она — не признает смерть. Она зовет меня. Зовет.

Папа падает на колени, обхватив голову руками. Он — стонет.

Они — плачут. Все.

Не знаю, где я. Всё смешано.

Меня нет в этой материи, но через трещину я просачиваюсь в виде энергии…

Отголоски. Тонкие нитки, что ведут меня к ним — сплетают нас воедино.

Мне чудится, что я стою напротив, что это я, как будто, «под их кожей», у всех сразу и у каждого отдельно, чувствую эмоции каждого, и всех вместе одновременно, что я живу этой жизнью, этими страданиями и всей той радостью, что выпала на нашу долю.

Их боль — моя боль, их счастье — моё счастье, их жизнь — моя жизнь…

Мир по-прежнему вращается.

В нем всё идет чередом — это бесконечный цикл.

Осень, зима весна, лето.

Земля вокруг солнца: день за днем, год за годом, столетие за столетием.

Задумано свыше — жизнь на смену смерти.

И мы рождаемся в тот момент, когда кто-то делает свой последний вздох.

Небо беззвучно пересекает самолет, за ним тащится шлейф длиною в километры. Он развевается и растягивается. На чистой голубой поверхности ни облачка. Мягкий свет приглушенно заливает небосвод.

Не плачьте, не сожалейте, а возвращайтесь к нам. Мы здесь и ждем вас.

Эпилог

В это живописное место покоя и вечного сна, которое больше похоже на парк для прогулок. Вот уже не один год подряд приходят одни и те же люди, связанные временем и историями. Это одна семья. Одни — были рождены в ней, другие — в неё вошли. Но все они — едины в своих чувствах к тому, кого однажды, встретив, вынуждены были отпустить.

И сейчас, в этот морозный день, когда солнце заливает дорожки кладбища, снег плотным саваном укрывает склепы. На холме, откуда видна Статуя свободы и залив, они стоят все вместе перед надгробием, на котором сбоку статуэтка бронзовой женщины, приоткрывающая дверь в иное… На двери круглый портрет — девушка, посылающая поцелуй смотрящим на неё. Под ним выгравирована надпись, слова гласят:

  «Глубоко в её душе,  Дремлет материя жизни.  Она возьмет своё,  На пути к Вселенной.  Пройдя сквозь тысячи жизней.  Она найдет то, что принадлежит ей».

— Двадцать лет — это очень короткий срок, — говорит молодая женщина с серо-голубыми глазами, в которых застыли крохотные слезинки.

Мужчина, на безымянном пальце которого одето обручальное кольцо, обнимает её.

— Качество жизни ценнее, чем её количество, — отвечает он ей.

Она подносит ладонь к уголкам глаз и смахивает капли, чистые, как кристаллы.

— Я никогда её не забуду. Никогда!

— Никто из нас… — говорит высокий мужчина, стоящий позади. Миниатюрная девушка, держащая его под руку, повторяет:

— Никто из нас.

Пара оборачивается.

— Брат, Кристина! — одновременно произносит семейная чета и спешит обнять их, — какой чудесный сюрприз!

— Вижу, вы не меняетесь, — ухмыляясь, произносит кареглазый знакомый, — всё такие же подростки.

Девушка тут же хмурит носик, хмыкает и целует в щеки его попутчицу.

— Эй, старичок, — одергивает его младший брат, — завидуешь? Завидуй молча. — Они раскрывают друг другу крепкие объятия.

— Дядя Нейл, — раздается мальчишеский голос, чей обладатель сидит на плечах у дедушки. Двое пилотов, изображая самолет, идущий на посадку — резво сбегают с пригорка.

— О… — выдыхает девочка, складывая руки перед собой, — сейчас начнется…

Нейл приседает рядом с семилетней племянницей и дотрагивается до её носика. — Что за недовольство, юная леди?

Девочка впивается в него глазами и, прищурившись, выдает:

— Дядя Нейл, если вы еще раз так сделаете, я отгрызу вам палец.

— София, что ты говоришь такое? — одергивает её бабушка, по внешнему виду похожая скорей на мать, нежели представительницу предыдущего поколения. — Негодная девчонка, вот подожди, я за тебя возьмусь! — наигранно страшит бабушка.

Девочка строит ей гримасу.

Все присутствующие переглядываются и предаются смеху.

В этот момент, на спину Нейла запрыгивает мальчик с криками:

— Дядя Нейл! Дядя Нейл! Покружи. Самолетик. Ну же…

— Так, первый пилот управление второму сдал. Удачных летных часов, — говорит глава семейства и подмигивает.

Нейл перехватывает пацаненка на руки:

— Ну что, пассажир Константин, к полетам готов?

Беззубый рот радостно открывается:

— Дя!

В тот же момент Нейл начинает крутить мальчугана в воздухе, выполняя пилотажные трюки. Трехлетний малыш довольно визжит:

— Еще! Еще! Еще!

— Совсем разбаловали детей, — замечает бабушка. Её муж прижимает её к себе:

— Не бурчи.

Девушка в черном пальто, с ласковой улыбкой наблюдает за своим возлюбленным. С годами она становилась более сентиментальной. «Вот уже три года, как они вместе, — думала она, — и соединила их её лучшая подруга». Она стала её ангелом. После окончания колледжа и двухгодовой стажировки в дизайнерской компании, она, наконец-то, добилась признания и финансовой независимости. И вот, приземлившись в Нью-Йорке, она мечтала лишь об одном — встретиться с ней. Взяв такси, поехала прямиком к ней. Возле ворот встретилась с её сестрой. И придя к назначенному месту, обе девушки переглянулись. Им было о чем вспомнить: порадоваться и поплакать. Алина ушла первая, рабочие дела не ждали. Через час, когда Кристина уже собиралась уходить, она почувствовала, что кто-то подошел сзади. Она обернулась — это был он. Тот, кто теперь стал ей мужем.

— Ну, а вы когда порадуете нас племянниками? — пропела Алина на ухо жене своего деверя.