Савански Анна - Триумф и Трагедия
Он ушел в спальню, оставив ее одну со своими мыслями, и она понимала, если она сейчас не сделает то, что захотела, даже если она не попытается, то жизнь пройдет мимо нее. Бетти решила сделать этот шаг навстречу жизни. Она прошла в спальню и остановилась в дверях, он замер, не зная чего ждать. Бетти расстегнула молнию, и ее платье упало на пол, она осталась в черном нижнем белье и чулках. Подойдя к нему, ее губы обожгли его. Бетти повалила его не кровать, и стала покрывать поцелуями изгибы его подбородка и шею, а он пытался ловить губами ее рот. Она грациозно откинула волосы и сняла бюстгальтер, распахнула его рубашку, он чувствовал ее горячие поцелуи, прикосновение ее теплых нежных рук. Она нагнулась его поцеловать и ощутила, как две сильные руки легли к ней на плечи, и перевернули ее. Они смотрели друг другу в глаза несколько минут. Теперь он решает, что будет дальше, либо будет продолжение, либо он оттолкнет ее, и она примет эту боль. Но Фредди впился в ее губы.
Они снова были вместе, снова его объятья, которые помогали ей забыть все, заполнить эту пустоту. Фредди вдыхал запах ее волос, запах ее тела, у нее все тоже божественное тело. Он понимал, что лучше Бетти в этом мире нет, она для него все. Она осыпала его ласками, ему казалось, она стала еще искусней. Бетти закрывала глаза, и он возносил ее на седьмое небо.
Он слушал ее прерывистое дыхание, и пытался ловить руками ее волосы. Ее ногти впивались в его грудь, а потом в колени, Фредди скинул ее с себя, и она оказалась среди подушек. Он накрыл ее своим могучим телом, и снова как тогда ощущал ее дыхание на щеке, тело, выгибающиеся под ним. Она дрожала от удовольствия, и это ему нравилось.
- Я люблю тебя, - произнесла она, - и всегда любила.
- Но это не мешает пудрить всем мозги.
- Не говори так!
- Зачем тебе все это?
- Я знаю только одно между нами сумасшедшая любовь.
- Ты меня прощаешь? – спросил он.
- Может быть, - прошептала она под его губами. - Они снова предались любви, опять его руки и его губы, ее дыхание на его щеке, и запах ее волос, и жизнь, растекающиеся по жилам, все, что им нужно было в этой жизни. Ведь никогда не знаешь, что будет завтра. Прошло уже пятнадцать лет, а они любили друг друга как тогда, тогда когда их любовь только начиналась. Начало светать и только, тогда они заснули в объятиях друг друга. Завтра снова боль, жестокая реальность, но именно сейчас они живут, но все может быть по-другому, потому что когда два сердца бьются в унисон, то тогда все возможно, главное только захотеть…
₪
- Роджер! – она кинулась в его объятья, но быстро осеклась, что же она делает, ведет себя, как распущенная девка. Она разжала объятья, он отпустил ее, смотря в ее глаза, - привет…
- Дженни, - прошептал он, заглядывая в ее глаза, - сто лет не видел тебя. Как у тебя дела?
- Все хорошо, - он оглянулся, они встретились в маленьком бутике, где Дженнифер подбирала себя вечерние платье, - все просто хорошо. Помоги мне выбрать платье, у Виктора будет праздник…
- С радостью, - он подал ей коралловое узкое платье, - померяй его, будешь в нем просто красавицей.
- Красавицей будет Бетти, - возразила она, но все равно зашла в примерочную. Когда Роджер откинул шторку, перед ним предстала обворожительная сексуальная испанская красавица, - вульгарно?
- Нет, - он потянулся к ней, прижимая к стене, опуская штору, чтобы скрыть их, - я хочу тебя, я с ума схожу по тебе много лет, Дженни, - его губы скользнули по ее шее, языком прикасаясь к пульсирующей жилке. Стянул тонкие лямки платье, обнажая грудь, целуя ее, опаляя ее жаром. Она сама стала искать молнию на его брюках, она хотела ощутить его в себе. С той страной ночи прошло уже много бессонных ночей, много пустых дней. Дженни направила его плоть в себя, обвив его ногами, сдавлено прошептав его имя, жадно приникая к его губам. Она вздрагивала от каждого его резкого движения, наслаждалась движением его плоти, ощущая себя наконец счастливой, - будь моей…
- Я не могу, - пролепетала она, - у меня есть муж.
- А у меня жена, но все можно изменить, я умоляю тебя, - он застегнул брюки, - я видел вчера Лили Роуз, - она задрожала, - я пришел к некоторым выводам, она моя дочь. Только не отрицай этого…
- Роджер… - она приникла к нему, - Роджер… я… я… - она заплакала, он крепче прижал ее к себе, - я не могу уйти от него.
- Я не прошу этого делать, просто быть иногда вместе. Ты несчастлива с ним, это написано на твоем лице, - Роджер стер слезы с ее лица, - просто любить друг друга.
- Что мы будем делать дальше? – спросила тихо она, - как жить?
- Я буду ждать, когда ты решишься наконец стать окончательно моей, - он поцеловал ее, - я люблю тебя.
- Ох, Роджер, ты не должен так говорить, ты просто хочешь меня, - она вышла из примерочной, смотря на себя в зеркало, она опять совершила необдуманный поступок. Снова оступилась, - все останется, как есть, - прошептала она, - я не могу быть безумной.
Роджер оставил ее, зная, что его время еще не пришло, он хотел быть с ней, но пока внутри нее живут сомненья, то она никогда не сможет спокойно лежать в его жарких объятьях, наслаждаться его теплом, думая о нем. Теперь Роджер знал о дочери, и теперь он будет еще сильнее стремиться к Дженни Морган, желая навсегда ее сделать своей.
₪
Весна - осень 1980.
Весна в Монтре похожа на сказку. Дому было уже сто лет, Бетти помнила, как Фредди уговаривал ее купить его, не потому что здесь хорошие студии, или абсолютный покой, у этого места была какая-то особая магия. Женевское озеро с его вечными загадками, и вечными не утихающими романтическими порывами, порождающиеся ими сами, и это место, где все всегда были счастливы. Наверное, это от магии всей природы.
Жизнь там была тихой и размеренной, их не замечала публика, хотя в родном Лондоне привыкли к мирно прогуливающимся знаменитостям. Но здесь воистину ощущал себя свободным, словно птичка. То ли это было от волшебства этого места, то ли от голубых гор, опутанные вуалью загадки, то ли от легко воздуха, или же от очарования города. Но именно здесь все становилось простым и понятным. Они бывали там столько раз, и порой думалось, что в первый раз. Швейцария всегда для них островных англичан была притягательна своим духом, потому что она сама была островком рая в бурлящей Европе.
Фредди подошел к Бетти, обхватывая ее округлый живот. Она снова ждала ребенка, но в этот раз она не могла работать, потому что порой чувствовала себя скверно. Фредди узнав о ее беременности, был готов исполнять ее любые прихоти и капризы. С ней было порой трудно, но ему очень хотелось еще одного ребенка. Бетти вздохнула и обернулась, Фредди улыбнулся, и Бетти положила руку к нему на щеку. Когда в феврале она сказала ему об этом, то он ощутил счастье.
