Когда сбываются мечты - Ханна Грейс
Подождите-ка.
Откидываясь назад, я хмурюсь.
– А что насчет твоего рейса?
– Я позвонила маме и сказала, что не хочу ехать. Она подумала, что, возможно, что-то случилось, но я честно призналась, что присутствие Эллингтонов негативно на мне отразится, и я решила не подвергать себя такому мучению только ради того, чтобы все остальные были счастливы.
Я горжусь ею.
– И что она сказала?
Хэлли сияет.
– Она, конечно, расстроилась, что не сможет провести со мной время, но сказала, что, если я захочу поехать с ними в отпуск в следующем году, мы можем это сделать своей семьей – без Эллингтонов. Она рада, что я в первую очередь забочусь о своем благополучии, и собирается привезти моих сестер в гости на Пасху.
– Хэлли, это невероятно. Я очень рад за тебя.
Она кивает, и видно, что она тоже за себя счастлива.
– Да, она очень старается.
Хэлли обвивает руками мою шею, а я – ее талию, и мы просто сидим в объятиях друг друга.
– Значит ли это, что эту неделю ты проведешь со мной?
– Э-э, нет. Вообще-то, мне нужно убегать минуты через две.
Я так быстро поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в лицо и понять, шутит ли она, что она чуть не падает с моих колен.
– Куда ты собираешься?
Она широко улыбается, и я знаю, что, какой бы ни был ответ, я переживу, главное, видеть ее такой счастливой.
– Я собираюсь в свою первую девчачью поездку! Я позвонила Авроре, когда уезжала из аэропорта Лос-Анджелеса, и она сказала, что я все еще могу поехать с ними. Мне просто нужно поторопиться и добраться к ним со своим паспортом. Я так нервничаю, но в то же время взволнована, хотя ничего не смыслю в гоночных автомобилях. А еще Аврора сказала, что мы должны будем поддерживать команду, и что их цвета мне очень подойдут, но, ей-богу, это не та команда, которую спонсирует ее семья, и я много болтаю, потому что взволнована, но мне на самом деле пора идти.
– Да, это целая история, я уверен, она расскажет тебе в самолете. Ты будешь звонить мне по видеосвязи, пока тебя не будет? Я скучаю по тебе, когда не вижу твоего лица. В последнее время я так часто рассматривал твои фото в своем телефоне.
Она целует меня раз, другой.
– Разумеется. Я тоже по тебе скучаю. Я вернусь через неделю.
Она слезает с меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не вцепиться в нее. На самом деле я рад, что она делает что-то для себя. Думаю, иногда я смогу делить ее с Авророй. Я смотрю на ее задницу, пока она уходит, и тут вспоминаю, что должен сказать ей еще кое-что.
– Кэп?
Хэлли оборачивается, чтобы посмотреть на меня.
– Да?
Я откашливаюсь.
– Могу я быть твоим парнем?
Никогда не свыкнусь с мыслью, что именно я заставлю ее так широко улыбаться. Она быстро подходит ко мне и бросается в мои распростертые объятия, и я падаю на спину на кровать. Хэлли целует меня, прежде чем ответить.
– Да.
Она скатывается с меня и прижимается ко мне сбоку, а затем садится и хмурится.
– У тебя над кроватью висит картина! – Она встает, чтобы как следует рассмотреть холст, и я присоединяюсь к ней. – Как, черт возьми, я не заметила такую громадную картину, когда вошла сюда пять минут назад?
– Наверное, слишком отвлеклась на мою красоту.
– Что еще ты нарисовал? Какие еще работы я не заметила? – спрашивает она, оглядывая комнату. Но ничего не находит, есть только эта.
– Я наконец-то нашел то, на что хотел бы смотреть каждый день.
Она наклоняется вперед.
– Подожди, это та, ну, знаешь. Та, где мы? На полотне?
– Да, это то полотно, на котором мы трахались.
У нее отвисает челюсть.
– Она такая клевая! Честно говоря, я ожидала, что получится полная хрень. Я знаю, что ты талантлив, но в таких обстоятельствах не всегда возможно контролировать свой талант.
– Ты меня недооцениваешь. – Я чувствую, как отведенное нам время ускользает, хотя благодарен, что она вообще пришла.
– Что ты чувствуешь, когда смотришь на нее? – спрашивает она.
Обняв Хэлли за плечи, я целую ее в висок.
– Любовь.
Эпилог
Хэлли
Три месяца спустя
– Это очень похоже на вопрос: «Могу ли я скопировать твое домашнее задание, если немного изменю его?». У меня есть серьезные опасения, что содержание этого письма в точности совпадает с содержанием моего.
По улыбке Ками я понимаю, что права.
– Тебе когда-нибудь говорили, что ты слишком много волнуешься?
– Да, все и постоянно. Пит подумает, что мы над ним издеваемся, если обе уволимся в один день, – говорю я. – Может, нам стоит сделать это в разные дни?
– А может, Пит этого заслуживает после того, как предложил той женщине, которая обозвала тебя стервой в кардигане, улучшенный номер, – возражает она, беззаботно нанося помаду. – Об этом ты не думала? – Мне все еще немного не по себе, когда приходится отказывать людям.
Конечно, Пит не раз вызывал у меня желание сжечь отель дотла, но так он неплохой парень.
– Ты увольняйся. А я подожду неделю, – предлагаю я.
– Хэлли Джейкобс, мы увольняемся с этой дерьмовой работы и переходим к лучшей жизни. Это – вино и книги. Давай покончим с этим вместе.
Выйдя из моей машины на парковке отеля «Хантингтон», мы с Ками находим Пита в его офисе и вручаем ему, как мне кажется, письма с одинаковыми формулировками (так получилось, потому что Ками попросила просто взглянуть на мое, как она выразилась для «вдохновения»). Пит сказал нам никогда не возвращаться и уволил без уведомления, и к тому времени, как мы подходим к машине, я соглашаюсь с тем, что он все-таки, возможно, заслуживает того, чтобы над ним немного поиздевались.
Книжный магазин «Зачарованный» процветает. Настолько, что Инайе пришлось подумать о найме еще одного сотрудника. Прежде чем разместить объявление для всеобщего обозрения, она спросила меня, не хочу ли я занять эту должность. После того как все мои друзья приложили к этому некоторые усилия, я согласилась.
Устав от словесных оскорблений и приставаний со стороны высокомерных богатых бизнесменов, иногда в одном и том же разговоре, Ками решила, что если я рискнула, то и она тоже рискнет. Это решение привело ее в винный бар по соседству.
Теперь, когда я избавилась от части обязанностей, которые делают меня несчастной, мне стало легче, и каждый раз, когда я в первую очередь думаю о себе, Генри относится ко мне так, словно
