Ася - Леля Иголкина
— Не-е-е-т, — пырснув, теперь жена задушенно смеется.
— Да-а-а-а, — а я ее копирую. — Только знай, предусмотрительная ты, женщина, я не намерен разводиться третий раз.
— А как быть? — толкается в попытке отклониться. — Костя, отпусти.
— Будем жить, как умеем, Красова. Подстроимся друг под друга. Найдем что-то общее, перезапустим отношения, но для начала ты должна поправиться. Я, кстати, переведу тебя в отдельную палату.
— Куда?
Да какая, на хрен, разница! Лишь бы подальше и с глаз долой, прочь от любопытных пациентов. А нас, похоже, кто-то обсуждает, потому как у меня горят уши и чешутся ладони, которыми я непрерывно глажу жарко-влажную обнаженную спинку. У жены раскрылась больничная одежда. М-м-м, как интересненько!
— Ты голенькая там? — шепчу ей в ухо, пока играю пальцами по нежной коже.
— Наверное, — Ася пожимает плечами, сдергивая больничную рубашку. — Костенька?
— Да?
— Ты не ушел?
— Нет.
— Не оставил?
— Нет, конечно.
— Теперь и умереть спокойно можно, — ластится, потираясь щекой по моей шее. — А Тимошка…
Он здесь, здесь, здесь. Все здесь!
Умереть хочет? Аж туда намылилась убраться?
Что за бешеная женщина!
Глава 25
Перезагрузка… Там я все скажу!
«Минимум семь дней» — так же мне сказал этот врач? А сейчас что? Пошла как будто бы вторая неделя. Вернее, десять полноценных суток, как Ася находится в хорошо оснащенном стационаре — один и круглый ноль! А такое впечатление, что минула гребаная вечность и…
«Ещё три дня!» — если больше ничего неординарного не произойдет.
Отдельная палата, удобная кровать, телевизор, диван, два здоровых кресла, письменный стол — необходимый для моей дневной работы, удобный стул под беспокойный зад, зеркало в пол и вылизанное до блеска служебное помещение, где она могла бы привести себя в порядок: принять душ, сполоснуть лицо, почистить зубы, причесаться и снова стать собой.
Нет, нет и нет… Нет в наших отношениях наметившегося потепления. Вероятно, не стоит на этом пока заострять особого внимания, да только не выходит, пока ни черта не получается. Я так просто не могу. А почему? Да потому, что не пойму. Не пойму, что теперь не так, где свистит, где сифонит, где фонит, где болит и почему никак не заживает, а главное, где персонально я дал охерительного маху. Я ведь провожу с ней все эти дни, регулярно, да чего уж там, постоянно, и всё время доставляю сына, балую помалкивающую пациентку запрещенными продуктами, рассказываю, как проходят наши вечера с Тимошкой, однако предусмотрительно помалкиваю о том, что мы живем с ним в гостинице, здесь, неподалеку от больницы. Наш дом, из-за моего желания, а также из-за бешеного, почти неконтролируемого, рвения Аксёнова угодить своему любимому начальнику и секретной важности проекта, который я передал его строителям, превратился в место, непригодное для жизни, а уж тем более с мелким сыном.
Детская, игровая комната, наша спальня, мастерская для жены требуют от Матвея колоссальных усилий, физических затрат и просто-таки адского терпения, ведь я придирчивый клиент: и это мне не то, и это мне не так, а здесь неплохо бы подкрасить и сделать в точности, как я сказал…
— Вы уже сообщили Асе, Константин? — он заглядывает мне в лицо, при этом странно изгибает шею. — Сохранять молчание становится весьма проблематичным занятием. В конце концов, такие игры не предусмотрены должностной инструкцией медицинского работника, на какой бы позиции он ни находился.
— Разве это должен делать я? — прячу взгляд и отворачиваюсь от врача. — То есть я хочу… — теперь отчаянно пытаюсь откатить назад.
— Хм? Вероятно, я что-то перепутал, но, если не ошибаюсь, это ведь было Ваше желание, — хмыкнув, громко заявляет. — Видимо, Вы забыли? Скорее, даже жесткое требование. Вы лично настаивали на этом: били себя кулаком в грудь и заявляли, что подобное получится лучше у близкого ей человека. По Вашей просьбе мы молча наблюдаем за женщиной, оказываем необходимую помощь в послеоперационный период, что-то отменяем, что-то добавляем, иногда корректируем дозу и предоставляем все услуги. Она получает достойную терапию, помимо роскоши, которой Вы окружили её. Возможно, наши действия почти незаметны на фоне того, в чём пациентка здесь купается, но тем не менее. Десять дней, Константин. Оттягивать не имеет смысла!
— В этом, что ли, дело? — шиплю и диковато ухмыляюсь.
— В чем? — откинувшись на спинку кресла, доктор выставляет руки и упирается нижней частью своих больших ладоней в острый край рабочего стола.
— В роскоши? Что ни день, то очередной упрёк! Немодно жить в достатке? Я перешел Вам дорогу, что-то украл лично у Вас? Одолжил — нажился — не вернул?
— Я об этом не сказал ни слова. Моя просьба касается исключительно своевременного информирования пациентки о состоянии здоровья. Вы же зачем-то переводите разговор в другое русло. При чем тут Ваши финансовые возможности? Каждому свое! Свои судьба, здоровье, успех, достаток и размещение-люкс. Это ведь не основное. Скажите правду и пойдем дальше.
— Палата, в которую перевели мою жену, официально взята на балансовый учёт больницы?
— Да.
— Всё законно?
— Да.
— Мы задерживаем смену? У Вас есть желающие занять это место?
— Нет.
— Не вижу проблем и Ваши язвительные замечания относительно какой-то роскоши просто необоснованны. Чужие возможности застят глаза?
— Это просто смешно. Прекратите передергивать. Детские отписки и Ваш тон свидетельствуют, что лично Вы не готовы сообщить ей о том, чего больше нет. Считаю необходимым разрешить сделать это медицинскому персоналу. Поверьте, всё будет грамотно, тактично и спокойно. Асе расскажут обо всём, не скрывая ничего. Ей обрисуют ситуацию, и всем определенно полегчает от осведомленности пациентки. Мы продолжим выполнять свою работу и наконец-таки прекратим играть в молчанку. Чисто по-человечески — это грубо, неправильно и некрасиво. Слыхали выражение: «За деньги здоровье не купить»? То, что удалено, самопроизвольно не регенерирует и не отрастёт, Костя. И дело здесь не в Ваших возможностях или обстановке женской комнаты. Не это главное.
— Кому как! У меня есть финансовая возможность и желание. Я не вор, не коррупционер и уж, конечно, не главарь местечковой мафии. У меня своё дело и свой доход. Всё честно, товарищ врач. Предлагаю ещё немножко подождать.
— Я Вас не осуждаю и не обсуждаю, но пациентка не владеет информацией относительно своего статуса. Ждать не имеет смысла. Это ведь не аппендицит, не пупочная грыжа, запланированная пересадка печени или еще что-нибудь в этом же духе. Зачем Вы оттягиваете неизбежное? При этом не предоставили возможности сделать это
