Мой обман - Ольга Тимофеева
— Привет, папа, — я сметаю снег с таблички с его именем, чтоб хотя бы так поговорить с ним. — Я давала тебе столько шансов. Каждый раз приходила и надеялась, что ты принял мое решение. Понял, что я выросла. Что сама буду выбирать, как мне жить. И я не ошиблась ни в чем. Ты думал, что я не могу жить не в роскоши? Смогла. Научилась видеть ценность вещей и людей. Пока долго лежала в больнице, напрактиковалась в рекламе так, что могу продать теперь все, что угодно. Сама и без твоей крыши. Я всего смогла добиться бы сама и раньше, если бы ты давал возможность и верил в меня. Я мечтала о том, чтобы ты гордился мной. Чтобы увидел свою внучку, чтобы она растопила твое сердце и там нашлось места для нас.
Я поднимаю руку и смотрю на часы.
— Мне пора. Через полчаса будут зачитывать твое завещание. Надеюсь, про Ваню это были шутки. Ты не мог просто лишить меня всего и отдать все какому-то китайцу.
Я ещё раз смотрю на ещё новые искусственные цветы в венках, заснеженные холмики и возвышающиеся над ними кресты и понимаю, что каждый тут скорее всего, что-то не успел доделать в жизни.
Возвращаюсь в машину, а мысли не отпускают. Интересно было бы с ним пообщаться теперь. Раскаивался бы он или понял, что сам спровоцировал это все? Или так и считал бы виноватой меня?
Хоть он и вел себя отвратительно в последний год, но мысль о том, что его не стало из-за меня то и дело поднималась из подсознания, чтобы я очередной раз сказала ему "спасибо".
Все, что он сделал плохого и говорил мне, перекрывалось одним только его поступком — он спас мою крошку и сохранил ей маму. Даже думать не хочу, как я жила бы без нее.
* * *Две недели прошло после похорон и все заинтересованные наконец смогли встретиться у нотариуса. Я обнимаю маму и замечаю Вана с девушкой-китаянкой. За этот год он повзрослел. Изменился. Когда-то мне казалось, что он тот, с кем будет все идеально. Но сейчас понимаю, что было бы пресно. Ни в чем он бы не стал лучше моего мужа. А скорее всего, это просто был не мой человек.
Раз он тут, значит, все-таки он тоже фигурирует в наследстве. А значит, папа, скорее всего, не врал, хоть я до последнего и думала, что это только угрозы.
Почему мое должно переходить ему? И пусть я ни в чем не нуждаюсь, как говорит Миша, но это все принадлежит нашей семье, а не постороннему человеку.
— Добрый день. Мы зачитываем завещание Орлова Олега.
Я сжимаю крепко ручки сумочки, чтобы не показывать волнение и медленно выдыхаю, когда нотариус надрывает конверт и достает записку.
— Конверты вскрывать в порядке очередности. — И следом разрывает конверт номер один. — С депозитного валютного счета номер *** средства разделить поровну между моими внуками, — я облегченно выдыхаю. Хоть про внучку подумал… — и выдавать тогда, когда они вступят в брак и проживут в нем минимум год.
Папа, блин. Что за детский сад?! А мне что, надо будет развестись, чтобы получить крышку от унитаза?
— Следующий конверт. Своей жене, Вере Орловой, я оставляю дом и сбережения на валютном вкладе. Третий конверт. “Самое сложное мое решение. Дочь свою я любил, всегда защищал и оберегал. Где-то сильно, где-то слабо, но она все равно не послушала меня”. — Не понимаю, зачем это все выносить на всеобщее оглашение. Я как перед казнью. — “Валерия все равно сделала по-своему. Вышла замуж за того, кто предал ее семью. Поэтому руководство своим холдингом я передаю своему деловому партнеру Ван Цзунь Хай. Человеку который меня не подвёл и был как сын”.
Я поджимаю губы, сдерживая весь свой гнев, чтобы не разгромить тут все. Хорошо, что на кладбище уже съездила, а то бы от его могилы и следа не осталось.
Даже сейчас отец успел напаскудить. Я поднимаю подбородок и встаю, чтобы самой перечитать последний документ. Мне не нужны его деньги. И без них справлюсь. Но отдавать все вот так неизвестно кому… Спасибо, папочка. Теперь мне действительно не понять тебя никогда. Наследства не оставляешь. Добиваешь своими угрозами. А потом благородно спасаешь и умираешь. Что ты хотел этим сказать?! Сам-то понял?
Перечитав то, что и так уже слышала, разворачиваюсь и выхожу из кабинета.
— Лера, — останавливает мама, — послушай, я продам этот дом и мы поделим все пополам. Мне одной хватит и квартиры. Я хочу, чтобы тебе тоже что-то досталось.
— Не надо мам, дело не в деньгах. Дело в его отношении. Пускай ему там будет спокойно, что он не оставил своей дочери ничего. Ты вообще слышала, какие условия он внукам поставил?
— Лера, — обращается по-английски Ван и зовет к себе. — Поговорим?
— Я отойду, мам, подожди меня.
— Конечно.
— Поздравляю. Ты теперь российский миллионер. — Складываю руки на груди и чувствую, как она начинает болеть. Пора уже дочку кормить, а не решать глобальные проблемы.
— Привет, — здоровается он, напоминая, что я забыла поздороваться. — Я ему еще при жизни говорил, чтобы он не делал этого. Ты его дочь и ты должна получить хоть что-то.
— Ты слишком благородный. А вот он… Мне не нужны его деньги. Но он мог оставить мне хоть что-то. Хоть ручку. А внукам поставил такие условия, что мне назло захочется кому-то устроить фиктивный брак.
— Валейлия, мне чужого не надо. Он мне, конечно, оставил все это, но я не хочу жить в России, не хочу чтобы всю жизнь кто-то меня проклинал. Я заберу себе филиал в Китае. От этого не откажусь, тем более, что там мои деньги вложены. У тебя семья, ребенок, мать, в конце концов. Я не такой плохой, как ты думаешь. И я хотел извиниться за тот случай. За два тех случая. В больнице и в Китае. Мне правда жаль, я пошел у него на поводу и думал, что так правильно. Считай, что это мои извинения и объявление мира.
— И что, ты откажешься от таких денег?
— Я
