Юлия Снегова - Мужчина из мечты

— Все понятно, но ты так всю жизнь будешь бояться верховой езды?

— А зачем мне вообще это нужно — кататься на лошади? Что, сейчас средние века, что ли? Я и так прекрасно обхожусь. Не сяду я на эту лошадь, и не уговаривайте.

— Ну Нинка, ну брось, что ты как маленькая, это же глупо! Тогда я, между прочим, тебя предупреждала, что ты выбрала коня с норовом. А сейчас я для тебя присмотрела смирную пожилую кобылку. Ты даже не заметишь, что верхом едешь. Будешь чувствовать себя как дома на диване.

Но Нина только ожесточенно мотала головой.

— Да что вы к ней прицепились, — заступился за Нину Федор, — не хочет человек, ну и не надо. Вы тут занимаетесь насилием над личностью.

— Вадим, ну хоть ты ей скажи! — не унималась Ирка.

— Нет уж, пусть сама решает, это ее частное дело. — Вадим предпочел остаться в стороне.

Нина демонстративно уселась на расстеленное пестрое одеяло и вытянула загорелые ноги. Пусть они говорят что хотят, она ни за что не сядет на эту дурацкую лошадь, пусть она хоть самая смирная в мире. На Нину иногда находили приступы совершенно иррационального страха, с которым она ничего не могла поделать. Она знала за собой это свойство, когда-то пыталась с ним бороться, но потом махнула рукой. Так она, прекрасно плавая, никогда не могла заставить себя нырнуть вниз головой. Таракан, ползущий по стене, мог исторгнуть из ее нежного рта истошный вопль. Теперь она боялась лошадей.

— Нин, пойдем отойдем, — Андрей поманил ее в сторону леса.

— Ну, что такое? — Нина нехотя поднялась и медленно пошла за ним.

— Послушай меня внимательно, — начал Андрей, серьезно глядя ей в глаза. — Я понимаю, что ты боишься и не хочешь рисковать. Я готов был согласиться с этим, если бы ты была тихоней, маменькиной дочкой, которая вечером одна из дому выйти боится. Но ведь все твои приключения в Израиле говорят об обратном. Я же знаю, что ты обожаешь приключения и не боишься рисковать. Просто тобой владеют страхи, от которых надо избавляться. Ты же помнишь, что я боялся заниматься любовью с тобой. Сколько у нас проблем было из-за этого. И так всегда, когда человек боится чего-нибудь, у него словно бы гири к ногам привязаны и мешают ему двигаться. — Тут Андрей почему-то вспомнил Татьяну, ее слова о пути вперед. Оказывается, он, сам того не осознавая, повторял их. — Ты понимаешь, о чем я говорю? Конечно, это пустяк — езда на лошади. Без этого в нашей жизни прекрасно можно обойтись. Но мы же становимся рабами наших страхов, если они овладевают нами. А мы должны стать свободными, и ты, и я. Я тоже много чего боюсь, но теперь я всегда буду преодолевать себя, ради нас, ради нашей любви…

— А чего ты боишься?

— Не скажу, надеюсь, ты этого никогда не узнаешь.

— Я знаешь еще чего боюсь? Я ужасно боюсь рожать. Я как представлю, что мне придется через это пройти, мне просто дурно делается. Но ведь должен же у нас быть ребенок. Ты хочешь этого?

— Очень! — Голос Андрея дрогнул, и Нина потянулась поцеловать его.

— Пойдем, я сяду на эту дурацкую лошадь.

Одной рукой вцепившись в густую лошадиную гриву, другой крепко держась за руку Андрея, Нина сделала целый круг верхом. И это был круг почета. Она сама воздавала себе почести за свою смелость. Ее друзья приветствовали ее криками и аплодисментами.

Спрыгнув с лошади прямо на руки Андрею, Нина присела в реверансе.

— Благодарю вас, — сказала она серьезно. — Это была самая трудная моя роль.

— Слушайте, шашлык уже давно готов! — Прибежал возмущенный Митя с шампуром в руках. — Или вы предпочитаете пережаренное-пересушенное мясо?

— Хочу есть! — заявила Нина. — Усилие, которое я произвела над собой, отняло у меня кучу энергии. Если я сейчас не поем, случится страшное!

— И не с тобой одной, — поддержала ее Ирка.

Возле костра в беспорядке валялись вещи, пакеты с едой, бутылки вина. Книга, которую Вадим взял с собой по привычке, но читать так и не собрался, одиноко шелестела листами.

— Фу, какой у нас тут бардак! — объявила Ирка. — У меня даже аппетит пропал. Надо сначала прибраться, а потом уже есть. Давайте все разложим тут красиво, как в рекламном ролике.

— Федор, смотри-ка, в ней пропадает режиссер, — засмеялся Митя, — а что ты собралась рекламировать?

— Как что? Жевательную резинку, которая восстанавливает кислотно-щелочной баланс во рту. Смотрите, мы все так красиво укладываем, потом едим это великолепие. Все, объевшись, заваливаются спать, а я одна, не забывая о грозящем мне кариесе, демонстративно жую эту гадость. Потом титры крупным планом: «Через год». Тоже пикник. Еда, но никто, кроме меня, есть не может.

— Почему? — заинтересовался Вадим.

— У вас у всех повыпадали зубы! — И Ирка гордо взглянула на своих друзей. — Классно я придумала?

— Впечатляет, — согласился Федор. — Но, по-моему, на сегодня съемки отменяются, по крайней мере, на свежем воздухе. Посмотрите, что творится. — И он показал на небо.

С севера на них надвигалась огромная, налитая грозой, свинцовая туча. Ее пухлые края обводила солнечная кайма.

— Бежим скорей в дом! — крикнула Нина.

— А мой шашлык… — Митя выглядел просто убитым.

— Да не волнуйся ты, не пропадет, съедим в доме, — успокоил его Андрей.

Первые тяжелые капли упали на землю, зашипели на углях костра. Все, подхватив что-нибудь из вещей, бросились в дом. Дачу Федора построили совсем недавно, когда его родители разбогатели на торговле лекарствами. Новый дом еще не приобрел запах жилья, еды, ненужных вещей, которые обычно свозят на дачу, чтобы забыть там. Здесь приятно пахло свежим деревом, лаком, стены, покрытые олифой, еще не успели потемнеть. Большой, двухэтажный, он почему-то казался самодельной детской игрушкой, выструганной плотником-умельцем на забаву сынишке.

Сейчас, когда родители отдыхали на Канарах, Федор чувствовал себя здесь полноправным хозяином.

— Пошли в гостиную. Там большой стол, мы отлично разместимся.

— О, тут не только стол, смотрите — здесь камин! — раздались восхищенные голоса. — Давайте его разожжем.

За большими окнами в частом переплете рам бушевала стихия. Капли с жестяным стуком падали на крышу. Деревья грозно шумели и мотали кронами. А здесь, в выложенном плиткой камине, полыхал огонь. Длинный стол, накрытый цветастой скатертью, был красиво, как в рекламном ролике, заставлен снедью. Это постарались Нина с Ирой. Они красиво разложили бутер броды на глиняных тарелках, расставили бутылки и бокалы, а посредине стола в форме треугольника, как в бильярде, чередовались зеленые и красные яблоки.