Заблуждение сердца - Natallisha
-И все?
-На данный момент так будет лучше. Я не хочу ее волновать, к тому же это мои неоконченные дела, и я должен их завершить.
-Серж, прошу тебя, не забывай, что мы не белая стрела - казнить и миловать не в твоем праве.
Савицкий горько усмехнулся.
-И потом, ты думаешь: Маша меньше взволнуется узнав о твоем отъезде?
-Мне нужна сейчас холодная, ясная голова. Кому, как не тебе, это не понимать. Я в ответе за то, что случилось, я не смог сдержать данного Полине слова.
-Ваше сотрудничество с Рябининым, по янтарю, сюда отношения не имеет. Антон действует, согласно совершенно иным мотивам. И потом, я знаю Паладина, я сам его создал, он может быть каким угодно: беспощадным, жестоким, профессиональным, это его особая территория. Но Серж отвечает не только перед конторой, ты скоро станешь отцом. Маша доверилась тебе, эта женщина тебя любит, ты весь ее мир. Ты не имеешь права ставить это под удар.
В глазах Савицкого мелькнуло удивление.
-Я что похож на спятившего мстителя? Уверяю тебя, мои амбиции и прочая дребедень второстепенны. Мне нужно разобраться в ситуации и я надеюсь: оставить последнее слово за собой. Как раз в первую очередь ради Маши и моего ребенка, и ради моих друзей.
-Вот только мне интересно… что я ей скажу, когда она явится сюда и начнет задавать вопросы? –задумчиво пробормотал Ермаков, глядя на захлопнутую крестником дверь.
Полина с Ромой сидели у камина, слушая негромкое потрескивание сухих веток, только что добавленных в огонь, и наблюдая все более усиливающийся снегопад, через большие панорамные окна. Снег валил сплошной густой пеленой, таял на стеклах кружевными хлопьями и рождал в душе сказочное ощущение детства.
Рядом, в ведерке со льдом остывала пузатая зеленая бутылка с шампанским.
Положив голову на плечо мужа, Полина наслаждалась каждой минутой этой необыкновенной ночи, а их сплетенные пальцы вели свой безыскусный диалог.
-Помнишь, в наш прошлый приезд, мы с тобой сильно поссорились, я тогда наговорила тебе Бог знает что?
-Пожалуй, такой сердитой я тебя никогда не видел, после того раза, –отозвался Роман, крепче прижимая жену к себе, – ты не разговаривала со мной до конца уик-энда. Именно поэтому я решил уехать раньше.
-Я тебя тогда ужасно сильно приревновала, – шепотом произнесла молодая женщина.
-Что? – Рябинин удивленно взглянул на нее. - К кому?
-К той симпатичной блондинке, из туристической группы, она с тебя глаз не сводила, просто не давала проходу. Таскалась за нами всюду: в ресторан, на экскурсии, на лыжи. В отличие от меня, она очень хорошо каталась. И вообще была раскованной и красивой...
-Милая, я ее даже не помню, - Рома ласково коснулся губами локона, упавшего на лоб жены.
-Я в тот вечер спустилась в бар, хотела предложить тебе перемирие и попробовать хотя бы быть друзьями, я была уверена тогда, что ты не можешь меня любить. И увидела вас вместе, вы что-то пили, смеялись и выглядели такими счастливыми. Сначала меня охватила такая злость, когда ты пришел в номер через полчаса, я устроила тебе дикий скандал, выгнала….А потом плакала всю ночь, я была уверена:. что ты ушел к ней.
-Я был у Себастьяна, мы играли в покер.
-Я ждала, что ты придешь, хотела извиниться… А утром явилась горничная, и твои вещи перенесли в другой номер.
-Полина, – Рома взял ее лицо в свои руки, – больше всего на свете я хотел тогда, чтобы мы были счастливы, чтобы ты ответила мне взаимностью. Я и подумать не мог, что ты ревнуешь к этой девчонке, просто ты сказала: что тебе невыносимо находиться со мной рядом, что я тебе противен, только поэтому я переехал в другой номер, надеялся: ты оттаешь...
-Я хотела прийти к тебе, все пять дней, что мы еще были в отеле, тогда я впервые поняла: что такое ревность. А когда она уехала, и на следующий день ты сказал, что мы тоже уезжаем, я окончательно себя убедила, что между вами что-то есть.
-Боже мой, если бы я только знал тогда: какие мысли бродят в этой хорошенькой головке.
-Мы оба не хотели сделать первый шаг. А еще, – Полина шепнула следующие слова почти ему на ухо, – я сгорала от желания заняться любовью, прямо возле этого камина.
-Я тоже, – Рома нашел губами зовущие губы любимой и медленно опрокинул ее на спину, его поцелуи прочертили дорожку от ямки на горле до изящных завязок пеньюара на груди. Осторожно помогая ей освободится от шелкового халата, молодой человек потянул мягкую шнуровку и освободил доступ к груди. Каждое движение, восхитительно нежное, рождало внутри Полины ответный нарастающий огонь. Все границы стерлись, больше не было ни смущения, ни неуверенности. Мужчина, которого она сейчас обнимала, возвращая каждую подаренную ласку и поцелуй, был предназначен только для нее. Наслаждение, необыкновенно острое в своей теплоте, разливалось по венам, сбивало дыхание, продливало сладкую желанную муку. Чувственный восторг затихал, оставляя в душе истому и покой. Полина ощущала на лице губы Ромы, который поцелуями осушал ее слезы.
-Я люблю только тебя одну, –шептал он убаюкивая все тайные страхи и горечь налетевших воспоминаний, - и тогда любил только тебя.
Полина обвила мужа руками за шею, их языки сплетались в параксизме вновь нарастающего желания.
Чуть позже глядя: как Рома лениво встал и, пройдя к столику за бокалами, вернулся, наполняя их золотистым нектаром, в душе снова возникло щемящее сожаление. Они потеряли семь долгих мучительных лет. Но с другой стороны, сегодня их любовь была долгожданной и зрелой. Как долго она не могла поверить: что этот обаятельный красавец, обожающий ходить дома без рубашки, в одних светло-голубых джинсах, будет сгорать от страсти в ее объятьях. Как долго мучила себя и его сомнениями. В семейной жизни Роман оказался просто удивительным, сейчас когда их отношения перешли в стадию абсолютного доверия, Полина видела это особенно четко. Он был нежным, заботливым, надежным. Теперь она могла сказать ему абсолютно все, признаться в любых душевных переживаниях и быть уверенной, что он поймет. Двинувшись вперед, она села на колени к любимому, лицом к нему.
-Ты знаешь, что ты моя золотая мечта, – улыбаясь, проговорила молодая
