Хулиган. Его тихоня - Эла Герс
— Я с тобой, — заявил Даня, поднимаясь на ноги. — Посмотрю, есть ли здесь хорошие комиксы.
Таня бросила на него взгляд, полный ненависти, на что Данил лишь вызывающе усмехнулся. Не говоря больше ни слова, она крутанулась на пятках и ушла в другой конец магазина. Данил подмигнул мне, засунул руки в карманы и двинулся за ней в спокойном темпе, тихонько насвистывая себе под нос.
Я покачала головой, ничего не понимая. Очевидно, я чего-то не знала. Мне лишь было известно, что Таня ненавидела Данила и, похоже, совсем его не боялась. А он, кажется, находил ее ненависть забавной. Какие отношения их связывали?
Внезапно Данил остановился и обернулся. Он посмотрел на меня, а потом, как ни в чем не бывало, сознался:
— О, я забыл тебе сказать. Я позвонил Лехе.
При этих словах у меня открылся рот.
— Ты что?! — почти закричала я.
Он ухмыльнулся и кивнул головой в сторону двери. Леша как раз входил в магазин. Я тихо застонала, будучи не готовой к этой встрече. Даня усмехнулся и продолжил идти к Тане, кивнув Леше, когда тот проходил мимо него. Леша поприветствовал друга кивком подбородка, а затем глазами обвел магазин. Заметив меня, он начал идти в мою сторону, отчего сердце замедлило свой ритм.
Когда я увидела выражение его лица, сердце перестало биться вовсе.
Он выглядел раздраженым и недовольным.
Он сел в кресло, которое освободил Данил, и уставился на меня. Я сглотнула, ожидая, что он заговорит первым, но он просто сидел, с каменным лицом. Тишина стала почти невыносимой.
Не выдержав гнета его недовольных глаз, я решилась сделать первый шаг.
— Привет, — пропищала я.
Он продолжал молча смотреть на меня, сжимая и разжимая челюсти.
Я поджала губы и вспомнила о необходимость быть терпеливой.
Встав со своего места, я обогнула стол и села рядом с Лешей, под его пристальным взглядом. Я осторожно взяла его за руку и прижалась к нему всем телом, положив голову на его напряженное плечо. Если он не собирался говорить со мной, то, наверное, мне стоило подождать, пока его раздраженное настроение пройдет. Но я точно не собиралась больше сидеть перед ним и терпеть его устрашающий взгляд.
Рискнув, я посмотрела на него из-под ресниц и вздрогнула от его хмурого взгляда.
— Прости, что я вчера не ответила на твои звонки, — прошептала я, надеясь, что это и было причиной, по которой Леша сейчас на меня злился.
Он не ответил и выражение его лица ничуть не изменилось.
— Леш, поговори со мной, — попросила я, сжимая его руку.
— Прекрати, — процедил он.
Мои брови взлетели вверх.
— Что?
— Перестань быть милой, когда я злюсь на тебя.
Что?
Я отстранилась и изумленно уставилась на него.
— Я не веду себя мило, — воспротивилась я.
— Ведешь.
— Нет, — пробормотала я, проводя пальцем по татуировке на его руке. — Что во мне милого?
— Вся ты, Ксюша, — сказал он и я перестала дышать.
С трудом я возобновила свое дыхание до того, как начала задыхаться.
— Ты все еще злишься на меня? — осторожно спросила я.
Он наклонил голову, словно начав изучать меня под новым углом.
— А ты как думаешь?
Я прикусила губу, а затем отпустила ее, чтобы сказать:
— Думаю, да. Ты… ты не целовал меня уже две недели, — пролепетала я и, осознав, что только что сказала, быстро прикрыла рот.
Леша выглядел удивленным моим заявлением. Его взгляд упал на мои губы, а затем снова вернулся к моим глазам. Я схватила книгу и закрыла лицо, желая провалиться под землю от стыда.
Неужели я действительно это сказала вслух?
Леша выхватил книгу у меня из рук и швырнул ее обратно на стол.
— И чья это, по-твоему, вина? — прорычал он возмущенно.
— М-моя? — заикаясь, предположила я.
И его хмурый взгляд рассеялся. Его глаза пробежались по моему лицу, а затем он тяжело выдохнул и уставился на стол, сжав челюсти.
Тогда я поняла.
В тот день он почувствовал это. Почувствовал боль, которую причинили мне слова Влада. Ему было точно также больно, как и мне.
Об этом говорили его глаза.
Видишь, Влад? Я ему небезразлична.
Я подняла глаза, положила руки на его шею и, доверившись внутреннему порыву, прижалась губами к его губам.
Леша ни на секунду не растерялся. Одна его рука обвилась вокруг моей талии, я другая забралась в мои волосы. Он поцеловал меня в ответ, нежно и сладко. И я погрузилась в поцелуй, позволяя дымке счастья, которую он создавал всякий раз, когда его губы касались моих, окутать меня и смыть всю мою боль.
Когда мы прервали поцелуй, я открыла глаза и увидела, что Леша улыбался мне легкой, теплой, красивой улыбкой. Я улыбнулась ему в ответ, и дымка счастья окутала мое сердце, приятно обжигая грудь.
— Видишь? Они уже помирились, — донесся до нас голос Данила и я перевела взгляд на него. — Почему мы так не можем, Градова?
— Потому что ты придурок, Громов, — едко выпалила Таня, толкая дверь на выход из магазина.
Даня раздраженно покачал головой и вышел вслед за ней. Только проводя их взглядом, я вернула внимание к Леше и убрала от него свои руки.
— Ты все еще злишься на меня? — спросила я снова, просто чтобы успокоить себя.
Он повернул голову и посмотрел на меня со стоическим выражением лица. Затем он вздохнул и притянул меня к себе так, что наши лбы соприкоснулись. Я покраснела от этого жеста. Это было очень мило.
— Я не злюсь на тебя, Ксюша, — пробормотал он, глядя мне в глаза. — А ты?
— Я? Злюсь? На что?
Он кивнул и отодвинулся на пару сантиметров.
— Но несколько твоих поцелуев смогут меня порадовать, — поддразнила я. — В уплату упущенных за прошедшие две недели.
Он удивленно уставился на меня, а затем довольно ухмыльнулся.
— Ты стала очень храброй, Ксюша.
— Храброй? — переспросила я.
— Или ты просто забыла, что мы находимся в общественном месте?
От испуга мои глаза заметались по сторонам, а потом расширились от ужаса, когда я поняла, как много народу здесь собралось. Большинство диванов и кресел были заняты, и многие украдкой поглядывали на нас, перешептываясь и хихикая.
— Знаешь, я передумала, — сказала я Леше, откинувшись назад, когда он начал наклоняться ко мне. — Я хотела сказать еще несколько… книг. Да! Книг! Ты можешь искупить пропущенные дни парочкой новых книг.
Я ахнула, когда Леша обхватил мою шею и притянул меня к себе.
— Будут тебе книги, но чуть позже, — пообещал он хриплым низким шепотом.
Затем он прижался своими губами к моим
