Из пепла - Молли МакАдамс
— Дыши, Кэсс, глубоко вдохни и задержи дыхание, затем выдохни. Дорогая, тебе нужно успокоиться, а то у тебя будет учащенное дыхание. Давай, Кэсс, сделай глубокий вдох. — Я схватил ее за плечи и пытался заставить ее дышать вместе со мной в течение следующих нескольких минут, пока она не задышала нормально и ее голова не упала мне на грудь. — Умница. Ладно, давай смоем это, я принесу тебе лед, и мы вернемся в постель, неплохо, а?
Она всхлипнула в знак согласия и схватилась за живот.
Боже, я и забыл, что она была больна. Видимо, сегодня был не ее день.
После того, как мы промыли место, куда она была ужалена, я уложил ее в постель и положил ее ногу на пару подушек, прежде чем положить лед, завернутый в полотенце. Я прижал полотенце к ее икре и растирал ей спинку, пока она крепко не заснула, затем свернулся калачиком вокруг ее крошечного тельца, и не успела моя голова коснуться подушки, как я отключился.
НИ в коем случае, вставать ещё было рано. Я готов поспорить, что только что заснул. Я открыл глаза и понял, что будильник не звонит, а на улице еще даже не рассвело, стояла кромешная тьма. Я услышал, как Кэссиди стошнило в ванной, и понял, что, должно быть, именно это меня и разбудило. Слегка повернувшись, я взглянул на часы и увидел, что мы вернулись в постель всего час назад. Мне хотелось, чтобы я мог что-нибудь сделать для нее. Я чувствовал себя таким беспомощным и ненавидел это. Я только успел спустить ноги с кровати, когда из ванной донесся громкий шлепок, и во второй раз за сегодняшний вечер я бросился туда, на этот раз, чтобы обнаружить свою жену распростертой на полу, с закатившимися к затылку глазами и едва дышащей. Как только закончил осматривать ее, я подошел к прикроватной тумбочке, схватил телефон, набрал номер и побежал обратно к ней, забираясь на колени Кэсс.
— 911, что у вас случилось?
— М-моя жена упала в обморок, она… не знаю, она едва дышит и не приходит в себя. — Рука, которая не держала телефон, шарила повсюду: по ее векам, рту, шее, груди, запястью. Куда угодно, чтобы получить ответ или почувствовать ее дыхание или пульс. — Кэсс, детка, проснись, умоляю, проснись!
Рассказав женщине на другом конце провода, где мы находимся, она спросила:
— Сэр, не могли бы вы рассказать мне, что произошло до того, как вы обнаружили свою жену в таком состоянии? Она была пьяна или…
Я даже не дал ей закончить.
— Нет, нет, она весь день болела гриппом, а час назад ее ужалил скорпион. Я вымыл ее и все остальное, и мы вернулись в постель. Я проснулся, а ее рвало, потом я услышал, как она ударилась об пол. — Меня трясло всем телом, но я продолжал умолять Кэссиди проснуться. Тот факт, что ее пульс был довольно слабым, что мне приходилось напрягаться, чтобы почувствовать его, напугал меня больше, чем что-либо в моей жизни.
— Вы сказали, ее ужалил скорпион?
— Да, около часа назад. Но все в моей семье, включая меня, были ужалены хотя бы раз в жизни. Я промыл рану, приложил к ней лед и убрал скорпиона.
— Вашу жену когда-нибудь раньше кусали, сэр?
— Кэссиди, пожалуйста, проснись! Что? Эм… Нет, нет, до сегодняшнего вечера она никогда их не видела.
— Как выглядит место, куда ее ужалили?
— Что? Слушайте, кто-нибудь вообще едет? Мне нужна скорая, она все еще не приходит в себя!
— Сэр, я отправила их, как только вы дали мне адрес. А теперь нужно, чтобы вы рассказали мне, как выглядит место, куда ее ужалили.
Я еще раз дотронулся до лица и шеи Кэссиди, прежде чем опустить взгляд на ее икру.
— Вот черт, — выдохнул я. — Она… она большая.
Какого черта?
— Красная?
— Да.
— Хорошо, сэр, возможно, у нее аллергическая реакция на укус.
— Что мне делать?
— Извините, сэр, но сейчас мы бессильны, остаётся ждать «скорую».
— Она едва дышит! Это не обычная аллергическая реакция. Я не собираюсь просто сидеть и ждать, пока кто-нибудь придет! — Я вскочил и побежал в спальню, хватая первую попавшуюся одежду. — Вы хоть представляйте, сколько времени, блядь, требуется «скорой», чтобы добраться сюда?! Если скажете медикам, что они видят черный внедорожник, который пытается привлечь их внимание, значит, я увидел их по дороге к ним. — Я повесил трубку и бросился обратно в ванную. Кэссиди обычно спала в одной моей рубашке, но, слава богу, она была больна, и на ней были маленькие пижамные шорты и толстовка с капюшоном. Больна она или нет, я не хотел, чтобы кто-нибудь еще видел ее, но я не собирался больше тратить время на то, чтобы одевать ее.
Подхватив ее на руки, я как можно увереннее и быстрее направился к ее «Тахо», опустил пассажирское сиденье до упора и уложил ее на него. Пристегнув ее ремнем безопасности, я обежал машину со стороны водителя и рванул с места, одновременно набирая номер родителей. Когда мы подъехали, папа ждал меня на улице; мама была в ночной рубашке и прикрывала рот руками. К счастью, папа сказал, что мы позвоним ей, и она побежала обратно в дом, чтобы подготовиться на случай, если она нам понадобится. Он запрыгнул на водительское сиденье, а я на заднее, чтобы присмотреть за Кэссиди, пока мы ехали.
Примерно через десять минут после того, как мы покинули территорию отеля, она застонала и открыла глаза. Мое сердце бешено заколотилось, когда я легонько провел руками по ее шее; пульс все еще был слабым, даже слишком.
— Кэссиди, детка, ты меня слышишь?
Она кивнула, и было похоже, что ей все еще трудно дышать.
— Слава Богу, — прошептал я и на мгновение прижался лбом к ее лбу, прежде чем сесть и
