Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль

Передернув плечиками, отгоняю прочь все лишние мысли и держу путь в торжественный зал. Шагаю, полностью погруженная в себя. Прокручиваю в голове, все ли сделала и все ли готово к последующему после бракосочетания банкету, когда неожиданно сбиваюсь с ритма. Одного взгляда, мимоходом брошенного во двор усадьбы, хватает, чтобы я обмерла. Замерла, пригвожденная к крыльцу, не веря собственным глазам. Сердце пропустило удар.

Перед крыльцом тормозит машина такси, и из нее выходит…

Я видела Виктора разным. Но никогда я не видела своего мужчину в костюме. Именно поэтому в первые пару мгновений мне кажется, что воображение играет со мной злую шутку, и я выдаю желаемое за действительное. Сердечко начинает нервно трепыхаться в груди.

Неужели это он? Мой Волков, который пламенно уверял, что “не впишется” в местный бомонд, а теперь выглядит, как модель с обложки? Волков, который обожает джинсы и футболки? Мой Вик в темно-синем костюме, подчеркивающим абсолютно все достоинства его широкоплечей фигуры, которой позавидует любой местный бизнес-воротила? Неужели…

Да. Ощупав взглядом, нахожу любимые глаза и проваливаюсь в них с головой. Сомнений не остается, я забываю, как дышать.

Он закрывает дверь такси и смотрит на меня. Нерешительно. Только прилетел? Такой серьезный, такой элегантный, такой… родной. Каждой клеточкой – мой.

Волков, легким жестом руки поправляет пиджак. Одергивает его. И нервно, заметно волнуясь, приглаживает пятерней короткий ежик волос. Успел подстричься? Отпускает водителя легким кивком головы и тоже проходит по мне внимательным, оценивающим взглядом. Мне моментально становится жарко. Тесно в теле и в этом платье от того, какая пошлая и соблазнительная улыбка трогает любимые губы. О да, мысленно Волков это платье уже снял. Знаю.

Приехал. Он приехал! Единственная мысль, что остается в голове – не подвел. Даже не хочу знать, почему не со мной, почему опоздал на самолет и почему не звонил весь день. Зачем? Я уверена, что у него на все есть вполне разумное объяснение. Да и это все уже так незначительно. Главное – он здесь, сейчас, рядом! Пора уже начать друг другу безоговорочно доверять.

Виктор делает шаг в мою сторону, я наконец-то отмираю. Время поджимает, я уж должна быть в зале рядом с Синичкиной, поэтому даю себе всего десять коротких секунд.

Две, чтобы подбежать к своему оперу.

Еще две, чтобы прижаться своими губами к его губам. Томительно, сладко, быстро, поймав удивленный выдох своего мужчины и его же торопливое:

– Прости, конфетка. Опоздал…

И ровно пять, чтобы, подхватив его за руку, бегом домчаться до зала, где уже играют первые аккорды мелодии.

Мы влетаем за мгновение до появления Синичкиной, которая сияет, как солнышко в летний день, неотрывно глядя на своего Ромку. Занимаем свои места. Вик садится рядом с Нагорными, а я встаю рядом с Бурменцевым. Последний, по-моему, уже не дышит.

Лада делает первый решительный шаг...

Все. Из головы улетучиваются совершенно все. Уходят, растворяются все обиды и вопросы. Сердце гулко бьется от волнения, а губы болят от улыбки, которую никак не получается стереть. Я счастлива! Я смотрю на Вика, Вик смотрит на меня. Прожигает своим взглядом. Время замирает. Замедляет свой бег. И хоть свадьба не наша, но от важности момента покалывает подушечки пальцев. Это будет потрясающий вечер! Теперь уже точно.

Глава 35

Глава 35

Виктор

День пошел не по плану с самого утра, когда на оперативке полкан “обрадовал” наш отдел, сообщив, что к нам едет проверка. Мы всем как никогда дружным коллективом в голос поматерились и согласились с тем, что ситуация с командировочным бесследно пройти просто не могла. Не настолько мы везучие. А ушей и глаз в застенках нашего госучреждения достаточно.

В тот момент я все еще тешил себя надеждами, что мне удастся успеть на самолет. Как бы я ни злился на Кулагину, но, во-первых – я обещал, во-вторых – слишком хорошо помнил, насколько для нее важна эта свадьба, и в-третьих – хер я теперь спущу с нее глаз! На крючке девочка моя. Так что да, я собирался ехать. Об ином даже речи быть не могло. Устная договоренность с Шумиловым имелась, а заявление на отгул лежало в ящике моего стола. Прозябало в ожидании своего часа. Вот только, чем дальше в лес, тем гуще ели.

Часики тикали, вышестоящее начальство уезжать не планировало. Меня, как будущего зама и непосредственного участника конфликта, естественно, никто никуда отпускать не собирался. Без вариантов. За одной встречей наметилась вторая. За одним рапортом пришлось писать второй. В общем, проверка за проверкой. Мы с Лариным доболтались до того, что на языках уже натерли мозоли, а желание махнуть на все рукой и просто свалить в закат подгорало. Причем у обоих.

В итоге, закрутившись в этом “хороводе”, я потерял счет времени. Опомнился в первом часу дня и то, когда мы с Германом летели через весь город на срочный вызов. Пьяный дебош.

Надо было слышать, каким благим матом я себя крыл! Бросился набирать Тони – абонент не абонент. Вполне ожидаемо. Наверняка уже в воздухе и перевела мобильный в авиарежим. И ладно я! Сегодня все утро через одно место. Но Кулагина? Неужели сложно было позвонить и напомнить? Или что, гордость закусила? Коза.

А потом случилась потасовка, где пришлось помахать кулаками, уворачиваясь от встречных ударов молодых, в стельку пьяных отморозков. Короче, для полноты картины, я потерял телефон. Пока скручивал молодняк, выронил его где-то на хате задержанных, а возвращаться за ним не было времени. Потому что по информации, которую мне выдал Рыбкин (благополучно вымоливший у Шумилова возвращение в наши ряды, пока в качестве секретаря, как бы комично это не звучало), в час тридцать отчаливал очередной самолет до столицы. Единственный, сев на который, я вполне мог бы успеть на церемонию.

В общем, утро выдалось на зависть многим, атас, каким бодрым! А день до трясучки нервным. И только сейчас, сидя за столом и сжимая в ладони пальчики Тони, могу с уверенность сказать – все оно того стоило. Определенно.

Нина

Церемония бракосочетания получилась сказочной. Без преувеличения! Такие обычно показывают в мультфильмах про принцесс.

Ну, а если совсем серьезно – гости пролили тонны слез. Я вместе с ними. Уничтожили сотни бумажных платочков. Я не отставала.