Анна Дэвис - Званый ужин
До чего же все это нелепо — и сегодняшний ужин, и десятки других, которые они устраивали в прошлом и будут устраивать снова и снова, обхаживая, умасливая нудных, но нужных людей; и вечный скулеж Алекса по поводу карьеры. Алекс вбил себе в голову, что они не могут позволить себе ребенка. Абсурд полнейший. Разумеется, все дело в мужской гордости. Деньги-то в семье принадлежат ей, а не ему. Никем не заработанные, эти деньги передавались от одного поколения бездельников к другому, но они мешали Алексу почувствовать себя настоящим мужчиной.
За неимением выбора Тильда вынуждена была подыгрывать. Не обсуждать решения мужа и уж тем более не сомневаться в их справедливости — неписаный закон семьи Стоунов, и Тильда держала язык за зубами, скрывая свое убеждение, что авторитету настоящего мужчины банковский счет жены не помеха.
Импотенция, ныне ставшая почти постоянным спутником Алекса, возникла вскоре после переезда в этот дом, а от помощи врачей он категорически отказывался. Тильда не сомневалась, что ему известна причина поломки «аппарата», но его ослиное упрямство делало любую попытку откровенного разговора бессмысленной. Прижатый к стенке, Алекс отбрехивался «напрягом на работе», отводил глаза, бормотал, что все вот-вот наладится, и быстренько испарялся. Спасаясь от обоюдного унижения, Тильда завела привычку уходить в спальню первой и притворяться спящей. Пусть только Брайан Тэкстон произнесет желанное «да»! Тильда не сомневалась, что Алекс вмиг выздоровеет и ее сексуальная жизнь разгорится жарче, чем в первые дни влюбленности. Если же Брайан Тэкстон откажет… ее вынужденное воздержание продолжится, а маленький Стоун так и останется мечтой.
Левая ладонь Тильды привычно накрыла треугольный шрам на горле. Ну не смешно ли: выставлять этот шрам на всеобщее обозрение, в то время как другой, куда больший шрам, скрыт глубоко внутри, неведомый и невидимый. Никому, кроме самой Тильды и Джуди Маршалл — если, конечно, Джуди сохранила секрет. А вдруг разболтала, к примеру, Хайди Стилбурн? Нет-нет, Джуди можно доверять. Тильда была знакома с ней дольше и считала человеком более надежным, чем Хайди. Джуди, не признающая недомолвок и с ходу переходящая к сути, быстро стала задушевной подругой Тильды, в то время как со слегка замкнутой Хайди настоящей близости так и не получилось.
— Заведи интрижку, дорогая, — без обиняков заявила Джуди. — А надоест — сделай любовнику ручкой и сними другого. Можешь даже двух-трех разом заиметь, только будь осторожна, не вляпайся в неприятности.
Тильда не верила собственным ушам:
— Выходит, ты…
— Я? — Джуди расхохоталась так, будто вопроса глупее в жизни не слышала. — Бог мой, дорогая! Да неужто ты всерьез думаешь, что я пережила бы последний десяток лет без невинных романчиков на стороне? — Она заговорщически понизила голос: — Сама ведь знаешь, как со временем самое притягательное в любимом человеке начинает казаться самым что ни на есть премерзким. Хочешь пример? Пожалуйста: усы моего Роджера. Если я тебя шокирую — скажи, чтобы заткнулась, но, в конце концов, мы с тобой обе уже не девочки. Так вот, когда мы с Роджером стали спать вместе, я обожала его усы, особенно ощущение там, внизу, — ну ты понимаешь. Капельку щекотно, капельку колюче — но не слишком, в самый раз. А теперь? Я ненавижу эту его щетку! У-у-у! Ты и представить себе не можешь, до чего ненавижу! Ночь за ночью, из года в год эта колючая гадость ползает по мне сверху вниз, трется между ног, и я не могу даже отключиться, вообразив кого-нибудь другого на его месте. Так что приходится искать других на стороне, молоденьких и, главное, безусых. Но я очень осторожна.
— А Роджер?..
— А что — Роджер? Полагаю, он тоже трахается в свое удовольствие.
Тильда, вновь передернув плечами от холода, остановила взгляд на огоньке сигареты, оранжево мерцающем в темноте. Она смотрела на свою руку и представляла, как ее сжимает другая рука, мужская, заметно крупнее, со шрамом на ладони и серебряным браслетом на запястье. Она пыталась отмахнуться от видения. Дуновение ветра донесло до нее хихиканье Джуди и отзвуки скрипучего голоса Кристины Тэкстон. Пора бы вернуться к гостям… Но нет — мужская рука не отпускала. А вот и вторая… легла на колено Тильды, скользнула выше, забралась под платье. Тильда стиснула веки.
Незнакомец стал частью повседневной жизни Тильды. Провожая Алекса на работу, она подставляла губы или щеку для супружеского поцелуя и махала с порога, пока он переходил улицу, садился в машину и скрывался за углом. Лишь тогда она позволяла себе один долгий взгляд в сторону человека на автобусной остановке напротив дома. Незнакомец поднимал голову и ловил ее взгляд — без враждебности, но и без особого дружелюбия, словно говоря: «Я знаю, что ты на меня смотришь, и мне плевать». От смущения у Тильды стягивало желудок и горло, она отступала внутрь, захлопывала дверь и отправлялась на кухню, завтракать в одиночестве.
И так изо дня в день, кроме выходных. Изредка автобуса дожидались и другие люди, но чаще незнакомец был один. Не сказать чтобы он занимал все мысли Тильды, но по утрам она невольно ждала встречи с ним и знала, что расстроилась бы, если бы он вдруг не появился.
До откровенного разговора с Джуди о браке, изменах и ненавистных мужниных усах Тильда не отдавала себе отчета в том, насколько важен стал для нее парень с остановки.
— Это невозможно! — упрямо твердила она в ответ. — Измена? Нет, немыслимо. Алекс — единственный, кто мне нужен.
— Да ладно тебе, Тильда! — Джуди в презрительном неверии вскинула выщипанные брови.
Тогда-то Тильда и подумала о своем незнакомце. Вспомнила его темные глаза и крупный рот. Вспомнила волнистые черные волосы, тень щетины на подбородке, золотую серьгу в левом ухе и джинсовую куртку — уродливую, но неотделимую от него.
— Вообще-то… я не прочь переспать с одним парнем… Он по утрам ждет автобус напротив нашего дома. Юнец совсем, можно сказать, мальчишка. Студент, наверное, или кто-нибудь в этом роде. Во всяком случае, слишком молод, чтобы мечтать о сексе с такой, как я. Небось считает меня старой кошелкой.
Идеальные дуги бровей взлетели еще выше.
— Ерунда. Большинство мужиков достаточно самую малость подтолкнуть — и они уже на все готовы.
— Нет. Нет и нет. Что я ему скажу? Если подумать, не очень-то мне и хочется.
— Прошу прощения! Не подскажете, который час? — крикнула через дорогу Тильда, как только тормозные огни машины Алекса зажглись перед поворотом.
Незнакомец покрутил головой. Удостоверился, что вопрос адресован ему — остановка была пуста, машина Алекса уже влилась в утренний автомобильный поток на главной дороге.
