Бренда Пек - Всё сначала

— Прости меня, я не должен был так с тобой разговаривать.

Теперь пришла ее очередь промолчать. Она поняла: он действительно раскаивается в том, что говорил с ней грубо, но ее жалеет — как несмышленого ребенка. И тут она разозлилась. Стало ясно, что Соломон, хоть и был очень заботлив, все время обращался с ней как с ребенком. Лорен отвернулась, чтобы он не заметил, как неприятен ей этот тон.

Остаток пути они проехали в молчании. И только остановив машину, он снова повернулся к ней и, взяв за руку, спросил:

— Все еще сердишься на меня?

Голос был почти умоляющий, и ей пришлось вежливо ответить:

— Конечно нет. С чего бы мне сердиться?

— Не могу я тебе всего объяснить, — сказал он не очень любезно. — Но ты ведь можешь простить мне то, как я с тобой говорил?

— Я же сказала, что да, — тихо ответила Лорен и, освободив руку, вышла из машины.

Но к дому она не пошла, а свернула в сторону скал. Соломон догнал ее и попытался опять взять за руку.

— Ты куда?

Голос был хриплым, в нем слышалось неподдельное волнение. Она увидела бисеринки пота у него на лбу. Лорен удивилась и нахмурилась.

— Пойду погуляю.

— Сначала надо зайти к Чесси. — Соломон уже крепко сжимал ее руку.

— Вот ты и пойди… — Лорен говорила не вполне уверенно. — Я хочу пройтись. — И когда она все-таки повернулась и пошла, а он зашагал следом, без гнева, но уже твердо повторила: — Пожалуйста, я хочу пойти одна!..

Она двинулась вниз по тропе, а он долго смотрел ей вслед.

Лорен шла между скал и слушала пронзительные крики чаек, взмывающих и стремительно падающих вниз, рассекая теплый воздух. Озеро сверкало далеко внизу у нее под ногами, легкие наполнял сладкий запах нагретой солнцем травы. Она легла и поняла, что всю обратную дорогу ей было душно в машине. Ей хотелось, нет, ей было просто необходимо как можно скорее отделаться от Соломона. Он чем-то ее угнетал. Лорен сама толком не понимала, что именно ей мешает — какие-то его эмоции или внутреннее напряжение, которое она не могла не чувствовать. Одно она твердо знала: нужно уйти от всего этого. Его напряжение передавалось ей, а поскольку она не знала причин, то такое состояние становилось непереносимым.

Мимо пролетел сорвавшийся камень, и Лорен услышала чьи-то шаги. Неужели Соломон? Она сжалась и повернула голову. Но это был не он. По тропинке шагал молодой человек в полосатой рубашке и джинсах, на шее висел бинокль. Кожа у него обгорела и стала ярко-розовой, а светлые короткие волосы пристали ко лбу, на котором виднелись капли пота. Очевидно, он уже давно был в пути.

Увидев Лорен, юноша остановился.

— О, простите!.. — воскликнул он удивленно, но видно было, что ему приятно на нее смотреть. Молодой человек улыбнулся: — Я вас побеспокоил?

— Совсем нет.

Лорен приподнялась, собираясь встать. Молодой человек сел рядом.

— Задержитесь, пожалуйста. Я совсем не хотел вас потревожить.

— Вы меня не потревожили, я и так собиралась уходить. — Лорен улыбнулась.

— Ну что вы, не надо так сразу уходить, — попросил он, удерживая ее за руку. — Скажите, как мне добраться до ближайшего городка?

Лорен снова села, опираясь на руки.

— Оскода совсем близко отсюда.

Молодой человек достал из рюкзака карту.

Лорен показала, где находятся они и где — Оскода, а он предложил ей попить. Из плотно набитого рюкзака была извлечена пластиковая фляжка с апельсиновым соком и пластиковая кружка, из которой каждый выпил по глотку. Затем он спрятал все обратно и представился:

— Меня зовут Джонатан Кид.

Лорен назвала свое имя и увидела, что он удивлен и заинтересован.

— Какое роскошное имя! И точное, оно очень вам подходит. — Он поглядел на озеро и вздохнул. — Вы здесь отдыхаете?

— Нет, живу.

— А я вот в отпуске, путешествую пешком. Вообще-то я работаю в Детройте. И очень рад сейчас, что мне удалось оттуда вырваться.

— А кем работаете?

— Программистом. Приходится всегда быть очень внимательным, а работа бывает такой скучной. — Молодой человек не отрываясь смотрел на ее волосы, развеваемые легким бризом. — Какие у вас потрясающие волосы! Никогда таких не видел. Настоящие?

Лорен рассмеялась.

— Вы имеете в виду, не крашу ли я их? Нет, это мой настоящий цвет. Когда я была маленькой, они были еще светлее.

— Неужели такое бывает? — Джонатан дотронулся до тонкой серебристой пряди. — Я даже, представить себе этого не мог.

Какой-то звук сзади заставил их оглянуться. На краю скалы стоял Соломон. Лицо у него было злое и хмурое, поза — грозная.

— Лорен! Дядя ждет.

Джонатан отдернул руку от ее волос. Лорен улыбнулась ему:

— Приятно было познакомиться!..

— Может, мы встретимся еще как-нибудь? — спросил Джонатан с надеждой. — Я, наверное, остановлюсь в Оскоде на несколько дней. Хочется понаблюдать за птицами. — И он указал на бинокль.

— Вы орнитолог-любитель? — Она сочувственно рассмеялась. — Да, ваш Детройт неподходящее место для такого увлечения. «Форд», «Крайслер», «Дженерал моторс»… Вы, наверное, тоже в автомобильной промышленности трудитесь?

— Вы догадливы… — почти смущенно проговорил Джонатан.

— Лорен! — Голос Соломона стал еще раздраженнее. — Ты идешь?

Она поднялась, щеки ее слегка покраснели. Джонатан оглянулся на Соломона и спросил с досадой:

— Это ваш отец?

Лорен опять рассмеялась, но тут же умолкла, почувствовав закипающий гнев Соломона. Он услышал вопрос Кида, и это разозлило его окончательно.

— Нет, — ответила она, поднимаясь по тропинке между скал. — До свидания, Джонатан.

— До встречи, — отозвался он.

Она поднялась, и Соломон, протянув руку, резким движением вытянул ее наверх. Лорен поняла, что он в ярости. Если бы мог, то, кажется, взял бы ее за плечи и потряс. Вся его нежность исчезла без следа. Перед ней был другой человек, с холодными, злыми глазами.

— Где ты его откопала? — спросил он резко.

— Это Джонатан Кид… Он путешествует пешком, хочет остановиться в Оскоде. А в чем дело?

— Разве можно разговаривать неизвестно с кем? Ты же его совсем не знаешь.

— Вот о тебе я действительно ничего не знаю. Это ты неизвестно кто! — парировала она.

Во многих отношениях она и правда знала его хуже Джонатана Кида, чья честность и доброта ясно отражались на простецком, белокожем, раскрасневшемся лице. Достаточно было всего раз взглянуть на Джонатана, чтобы понять его до конца, до самого донышка. В отличие от Соломона Кейда в нем не было ничего загадочного и необъяснимого.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду. — Он пожал плечами, не придавая значения ее замечанию.