Ольга Агурбаш - Febris эротика
– Меня позвал учитель. Я уезжаю. Как надолго, не знаю. Приеду, продолжим. Кому надо, меня найдут.
Слушатели приуныли. Однако Тимур сохранял оптимизм и дал своим ученикам задание:
– В мое отсутствие у вас будет возможность отработать на практике те законы, о которых мы с вами говорили, и окончательно понять, нужно вам это знание или нет. Легче вам с ним жить или сложнее. Вы поймите, что, если бы вы общались с людьми, обладающими теми же самыми знаниями, тогда другое дело. Но вы одиноки в своем стремлении к самопознанию и совершенству. И сможете ли вы ужиться с окружающим миром – вот главное. Пока я был рядом, мы с вами советовались, что-то решали вместе, корректировали различные ситуации, медитировали… Без меня будет сложнее… Намного сложнее… Но я верю в вас. Не сходите с нашего пути! Хотя… – тут он вздохнул и замолчал надолго.
Ребята не перебивали, переваривая внутри себя услышанное.
– Хотя, – продолжал Тимур, – идти по пути или нет – личное дело каждого. Я никого не вправе убеждать или агитировать. Увидимся, тогда будет ясно, кто что воспринял и насколько преуспел в саморазвитии.
Так он сказал и пропал. Надолго. А через полгода появилась Аля. Такая же загадочная, как и Тимур. Без возраста, без точного имени… Но Аля по-настоящему перевернула Надины представления о жизни…
Ира с Иваном расстались в аэропорту довольно сухо. И даже непонятно почему. Ира, видимо, очень устала. Ей было не до сантиментов, не до проявления чувств… Самолет приземлился в Москве, в Домодедово. Ей надо было переезжать в Шереметьево-1, чтобы лететь в свой Питер. Получение багажа, заказ такси, последние приветы всем тем, с кем вместе путешествовали… Конечно, несколько слов она и Ивану сказала, мол, звони, приезжай… Увидимся, наверное, когда-нибудь, если бог даст. А он расстроился. Ждал, видимо, от Ирины совсем другого настроения. Думал, кинется к нему на шею, начнет целовать, шептать слова благодарности за совместный прекрасно проведенный отпуск, будет просить его о новой встрече, может, даже заплачет, не желая расставаться… А она ограничилась безликими:
– Звони… Приезжай…
Что это за слова такие? Сам он приготовил целую прощальную речь для нее. Он был готов сказать:
– Я так благодарен тебе. Причем не только за отдых. Да и не за отдых даже. А за встречу. Я так рад нашему знакомству. Как не хочется расставаться… Я хочу тебя… Вот мы еще не расстались, а я уже скучаю по тебе. Давай договоримся, давай решим, когда мы увидимся снова. Хочешь, я прилечу? Через неделю? Через две? Хотя бы на выходные? Или прилетай ты! Я покажу тебе Казань, мы поедем на дачу! У меня там так красиво!
Многое хотелось ему сказать ей… Но не стал. Увидел усталые глаза, услышал ничего не значащие фразы и… не стал.
Расстроился. Прикоснулся губами к ее щеке, закрыл за Ириной дверцу такси и пошел регистрировать свой билет. Ему с вылетом повезло больше: тот же аэропорт и вылет, очень удобный по времени.
Ирина ехала в такси и всю долгую дорогу пыталась разобраться в причине своего раздражения. Она никогда не замечала за собой беспричинно плохого настроения и каких-то необъяснимых капризов. Как правило, если возникало недовольство, то причина была. Вот и сейчас она задумалась о том, что ей неприятно, почему вдруг после такого прекрасного отдыха, после приятного приключения в самолете она вместо того, чтобы порхать и наслаждаться жизнью, надула губы и пребывает в абсолютно безрадостном расположении духа.
Ответ оказался прост до банальности. Ей не нравится Иван. Казалось бы, ну и что? Не нравится и ладно… Но раз не нравится, нечего было вступать в интимные отношения. Незачем! Ну если еще на отдыхе этот курортный роман был более-менее оправдан, то самолет – это уже перебор! Конечно, она сама захотела. Никто не заставлял, не насиловал. Но видимо, не нужна была уже ей эта связь. Там, на отдыхе, поставили точку и хватит. Сама виновата…
Вспомнилась бабушка, которая всегда предостерегала от случайных контактов и беспорядочных связей. Ну беспорядочных-то у Ирины не было никогда, а вот курортные и случайные бывали. А бабушка говорила:
– Если нет чувств к мужчине, ничего хорошего не выйдет.
Ирина по молодости, помнится, пыталась спорить с ней:
– Да нет же, бабушка! Устарели твои понятия! Любовь – это одно, а секс – совершенно другое. Зачем смешивать два понятия?
Бабушка молча улыбалась и не ввязывалась в спор. Только повторяла:
– Если тебе своей энергетики не жалко, то пожалуйста!
Юная Ирина не понимала таких слов: «энергетика», «поток», «обмен энергиями». Почему ей должно быть жалко? И чего ей должно быть жалко? А теперь она прекрасно осознавала всю пустоту внутри себя. Отдать-то она отдала: тепло, порыв, импульс. А что осталось внутри? Чем заполнилось образовавшееся пространство? А ничем! Пустота – она и есть «ничто». Если бы она любила Ивана, если бы хотела взять частичку его душевного тепла, энергии любви, страсти, тогда другое дело. Она бы наполнилась всей этой красотой, обогатилась бы ею, расслабилась и наслаждалась бы жизнью. А так: себя опустошила, его опустошила. Вот о чем говорила прекрасная бабушка Надя. Она ведь еще тогда, много лет назад предупреждала:
– Умей взять у мужчины то, что он готов отдать. Умей отдать то, что необходимо мужчине. Только тогда вы будете единым целым, взаимодополняющим, взаимообогащающим друг друга… И только такая связь тебе будет интересна. А флирты, случайные связи останутся по ту сторону твоей жизни. Они не будут тебе нужны ни в каком виде. И именно потому, что, кроме опустошения, ничего не принесут.
Ирина всю дорогу теперь решала только одну задачу: как выйти из этого положения? Чем порадовать себя? Чем заполнить себя? Как? Какой энергией? Где ее взять?
Тогда, когда можно было спросить у бабушки, она не спросила. Раз бабушка сказала: «Не нужно себя растрачивать понапрасну», то Ира так и запомнила: не нужно. Ей бы, дурочке, спросить: «А что делать, если все же такое случится? Как тогда выйти из положения?» Наверняка у бабушки был ответ. Что же она не спросила?
Учебный процесс Надежды Николаевны с внучкой, к сожалению, проходил очень нерегулярно. Иришка не так часто бывала у бабушки. А бабушка далеко не всегда была в состоянии преподавать. То работа, то приглашение на премьеру, то очередной роман в разгаре… Обе буквально выкраивали время, чтобы хоть полчаса провести наедине. К тому же бабушка настаивала на диванчике, считая его не просто волшебным снотворным, но и дозатором знаний. Уж если что успела усвоить до тех пор, пока дрема не овладела сознанием, значит, достаточно.
Информацию выдавала дозированно, по крупицам, не скрывая особенно ничего, но и не стремясь рассказать все и сразу. Тем более что какие-то интимные вопросы нельзя было донести до внучки, пока та была девственницей. Бабушка так и говорила:
