Сьюзен Льюис - Танцуй, пока можешь
Она уже давно ушла, а я все никак не могла отделаться от неприятной, будоражащей мысли: слова мисс Энгрид прозвучали как предупреждение или скорее предостережение.
Слухи поползли по школе с поразительной быстротой. Мисс Соррилл и мистер Эллери. Под моей дверью стали появляться анонимные записки с незамысловатыми, но совершенно однозначными рисунками, которые, по мнению мальчиков, обозначали то, чем мы занимались. Видимо, предполагалось, что я должна быть в восторге от богатства их воображения, но меня скорее шокировали их незаурядные познания в области секса. Мистеру Эллери доставалось не меньше моего, но в отличие от меня он находил все происходящее крайне забавным.
– Надеюсь, вы понимаете, что очень скоро это дойдет до мистера Лоримера, – сказала миссис Дженкинс с неприкрытой. враждебностью, продолжая тем не менее с удовольствием прихлебывать чай в моем кабинете. – Понятия не имею, что именно вы имеете в виду.
– Элизабет, мальчики очень наблюдательны. Они ничего не пропускают. Да что говорить, если я и сама заметила, как вы ведете себя по отношению к Ричарду Эллери. Так же нельзя, поймите. Это может смутить любого. Я бы на вашем месте вела себя несколько более сдержанно.
Старая корова! Как она смеет поучать меня?!
– Интересно, каким образом я могу вести себя более сдержанно, если мистер Эллери повсюду бегает за мной, как дрессированная собачка?
– Мисс Соррилл! – задыхаясь от возмущения, выплюнула миссис Дженкинс. – Не забывайтесь! Вы говорите об одном из преподавателей школы! – Она вскочила с кресла и целеустремленно направилась к двери. – Ваше самомнение начинает переходить все разумные границы. Скорее всего дело в том, что Фокстон – не место для таких, как вы.
– Вы не имеете права так разговаривать со мной! – возмутилась я, но миссис Дженкинс уже хлопнула дверью с такой силой, что зазвенели стекла.
После демонстративного ухода учительницы латыни я очень долго не могла прийти в себя. Ее агрессивность казалась абсолютно неожиданной, а обвинения – чудовищно несправедливыми. Наверное, именно поэтому я позволила в разговоре с ней такой тон, какого не допускала ни с одним из преподавателей Фокстона. К тому же я и так была на грани нервного срыва: с тех пор как поползли слухи, отношение школьников стало весьма прохладным. И в первую очередь это касалось Генри и Александра: они теперь явно избегали меня.
Я вышла из кабинета и направилась к спальням, чтобы проверить, хорошо ли они убраны и правильно ли мальчики застелили постели. И хотя мои мысли были далеко от этого, я все же постаралась отметить всех, у кого был беспорядок. Номера таких комнат обычно выписывались на специальную доску, а их обитатели приглашались на беседу к старшей кастелянше.
Когда я зашла в спальню Генри и Александра, у меня внутри все оборвалось. Комната была в ужасающем состоянии. Чтобы избежать очередной конфронтации, я решила сама немного прибрать в ней, начав с ящиков, которые были наполовину выдвинуты. Достав свисающие вещи, я аккуратно сложила их и задвинула ящики. Заканчивая наводить порядок, я заметила на полке для обуви синие замшевые остроносые туфли Александра. У него было специальное разрешение на эти туфли: он имел право надевать их, когда играл в школьной поп-группе. И находиться они должны были не в его комнате, а в специальном шкафу, рядом с кабинетом мисс Энгрид. Когда я доставала туфли с полки, оттуда выпала небольшая красная книжечка. Открыв на первой странице, я тотчас же ее захлопнула. Потому что там каллиграфическим почерком было выведено лишь одно слово, а точнее, имя – Бет. Мое сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Нет, говорила я себе, нет! Только потому, что я играла Бет Вандерфул в его пьесе… Нет, этого не может быть.
– Какого черта вы здесь делаете?
Выронив от неожиданности книжку, я резко обернулась.
– Александр!
Схватив книжечку, Александр снова повернулся ко мне. Его лицо было почти белым от ярости.
– Простите, – пробормотала я. – Она просто выпала с полки. Я лишь…
– Вы лишь повсюду суете свой нос, читая чужие дневники, да? Или это только я удостоился такой чести?
– Говорю же вам, она выпала с полки. Я только открыла ее посмотреть, что это такое, но не прочитала ни строчки. Так что можете не беспокоиться – ваши секреты остались при вас. – Я попыталась рассмеяться, но получилось неубедительно.
Александр шагнул было ко мне, но вдруг остановился, отбросил волосы со лба и, отвернувшись, ударил кулаком по стене.
– Уходите. – В его голосе звучала неподдельная боль.
– Александр, поверьте, мне очень неудобно, что так получилось, но…
– Я же сказал вам: уходите!
– Александр, пожалуйста…
– Пожалуйста, что? – Он снова резко повернулся ко мне.
– Послушайте, я понимаю, что не должна была открывать эту книжку. Но повторяю вам: я не прочитала ни строчки, кроме надписи на форзаце.
– Но и этого, по-моему, оказалось вполне достаточно, да? – И не дав мне возможности ни ответить, ни остановить его, он пулей вылетел из комнаты.
Глава 5
Мисс Энгрид посмотрела на термометр, встряхнула его и направилась к столу:
– Вы совершенно здоровы, юная леди.
– Но меня постоянно бросает в жар и подташнивает. Причем это продолжается уже несколько недель. Кроме того, сердце то колотится, как бешеное, то пульс вообще почти не прощупывается. Со мной прежде такого никогда не было.
– Бог мой, Элизабет, я же вам сказала, что вы совершенно здоровы. Чего вам еще надо? И зачем плакать?
– Я сама не понимаю, отчего плачу.
Мисс Энгрид скрестила руки на груди и улыбнулась:
– Пожалуй, я знаю, в чем дело. Могу вам пообещать, что через пару дней вы будете снова прекрасно себя чувствовать. А теперь поторопитесь, иначе опоздаете на фильм.
– Какой еще фильм?
– Тот самый, про Джеймса Бонда, которого с таким нетерпением ждали все шестиклассники.
– Понятно. – Я высморкалась и поднялась, чтобы уходить.
– Элизабет! – окликнула меня мисс Энгрид, когда я уже открывала дверь. – Вы не хотите захватить с собой ваш портфель? Господи, дитя мое, что с вами творится в последнее время? Так недолго и голову забыть!
В родительское воскресенье я шла по газону с группкой младших мальчиков, которые представляли меня своим родителям, и старательно пыталась игнорировать мистера Эллери, не сводившего с меня глаз, несмотря на царящую кругом толчею. Внезапно я услышала голос – он показался мне смутно знакомым. Посмотрев в ту сторону, я увидела лорда Верховного судью. Вместе с директором он направлялся в мою сторону. Я приветливо улыбнулась, но это возымело такое же действие, как если бы моя улыбка была адресована одному из херувимов, украшающих фасад здания. Глядя прямо сквозь меня, он протянул руку кому-то из родителей. На всякий случай я подождала некоторое время, но, поймав хмурый взгляд мистера Лоримера, повернулась и пошла в противоположную сторону.
