Люси Гордон - Зимняя сказка в Венеции
— Осталось недолго, — пообещала себе Джулия. Совсем недолго.
Ее второй визит к дому оказался столь же неудачным. Когда она пришла в третий раз, уже стемнело. Окна дома были освещены. Ей открыла хорошенькая молодая девушка.
— Синьора Монтресси? — спросила Джулия.
— О нет, она и ее муж в отъезде и вернутся только после Рождества. Они совершают круиз по Карибскому морю. Уехали три дня назад. Боюсь, это все, что я знаю. Я прихожу сюда покормить кошку…
Джулия не дослушала — ей нужно было остаться одной, чтобы оправиться от шока. Подобраться так близко к цели и вдруг увидеть, как приз уплывает из-под самого носа!
Она долго бродила без всякой цели, прежде чем сесть на трамвайчик, идущий обратно через лагуну. Несмотря на поздний час, пассажиров было все еще много. Джулия стояла у ограждения, глядя на черную воду. Какое это будет облегчение — вернуться домой!
Домой… Как странно, что она думает о палаццо как о доме. Но там ей будут рады, а что такое дом, если не это?
Вдруг трамвайчик качнуло особенно сильно.
Джулия ухватилась за поручень и почувствовала, как ремень ее сумки начал соскальзывать у нее с плеча. Женщина пыталась спасти сумку, но безуспешно: секунду спустя темные волны поглотили ее драгоценный фотоальбом.
Винченцо был бы рад не пойти на званый ужин в отеле «Даниэли», но он чувствовал себя обязанным сдержать слово и просидел целый вечер рядом с богатой наследницей. Винченцо улыбался, был обаятелен, скрывая скуку, но забыл о манерной девице в ту же секунду, как кончился обед.
От отеля до дома было всего несколько минут ходьбы. Винченцо уже миновал было пристань Сан-Заккария, как вдруг резко обернулся.
— Пьеро, что ты здесь делаешь?
— Жду ее трамвайчик, — ответил тот.
У Винченцо упало сердце. Обычно Пьеро приходил сюда только днем. Если старик стал приходить еще и вечером, то его состояние, должно быть, ухудшилось.
— По-моему, сегодня больше нет рейсов. — Винченцо положил руку на плечо Пьеро.
— Есть еще один, — спокойно возразил Пьеро. Она приедет с этим.
— Пьеро, прошу тебя… — У него сердце разрывалось при виде старика, стоящего на холодном ветру, цепляющегося за тщетную надежду.
— Вон он. — Пьеро указал на приближающиеся огни. С болью в сердце Винченцо наблюдал за медленным ходом суденышка. — Она ездила на Мурано, — объяснил старик. — Утром я посадил ее здесь на корабль.
— Ее? Ты имеешь в виду Джулию?
— Разумеется. Кого же еще, по-твоему?
— Ну.., я немного перепутал. Наверное, выпил лишнего. А что ей понадобилось на Мурано?
— Она хочет разыскать человека по имени Брюс Хейдон.
Судно подошло ближе, Джулия, стоявшая у поручней, наконец заметила встречающих. Ее лицо осветилось улыбкой, и она помахала рукой.
Мужчины тоже замахали в ответ, и Винченцо увидел на лице у Пьеро выражение полного счастья. Кто виделся старику на приближающемся судне — об этом можно было только гадать.
Когда они втроем сидели возле печки, Винченцо спросил:
— Как все прошло, удачно?
— Нет, — мрачно ответила Джулия, — все прошло как нельзя хуже. Люди, к которым я приехала, сейчас в круизе и вернутся только в январе. Альбом с фотографиями человека, которого я разыскиваю, на обратном пути упал за борт. Так что надежды почти не осталось.
Винченцо нахмурился.
— Этот человек, которого вы разыскиваете, — осторожно начал он, — имеет какое-то отношение к.., тому, о чем вы говорили мне накануне вечером?
— К моему пребыванию в тюрьме? Да, он меня и упек туда. Обманом и ложью добился, чтобы меня посадили за его преступление. — Она изучающе посмотрела на обоих мужчин. — Это мой муж.
— Муж?..
— Мое имя — не Джулия. Меня зовут Софи Хейдон. Мужа — Брюс Хейдон. Мама предупреждала меня насчет него, но я ее не послушала.
— А ваш отец? — спросил Пьеро.
— Я его совсем не помню. Он умер, когда я была в младенческом возрасте. Мы с Брюсом поженились около девяти лет назад. На следующий год после свадьбы у нас родилась дочь — красавица малышка по имени Натали. Я любила ее без памяти.
Она.., ей сейчас почти девять. — Ее голос дрогнул, но она торопливо продолжила, словно для того, чтобы не дать другим ничего заметить:
— У Брюса был небольшой бизнес, импорт-экспорт. Дело не очень процветало, и он злился, что я зарабатываю больше, чем он. Я работала реставратором, от клиентов отбою не было, меня стали приглашать музеи и знатные дома. А потом произошла серия краж произведений искусства, причем из тех домов, где я работала. Разумеется, полиция заподозрила меня. Я знала все о ключах и системах охранной сигнализации.
Джулия снова замолчала и долгое время смотрела в никуда. Потом вскочила и стала ходить взад-вперед.
— Рассказывайте дальше, — попросил Винченцо напряженным голосом.
— Мне предъявили обвинение и отдали под суд.
Брюс утешал меня, говорил, что будет бороться. И я ему верила. Мы ведь любили друг друга, видите ли. — Она засмеялась коротко и безрадостно. — Это и есть самое смешное.
Джулия замолчала. Ее слушатели также хранили молчание.
— В последние дни перед судом, — продолжила она немного погодя, — мне казалось, что голова у меня работает на двух уровнях одновременно. С одной стороны, я просто не могла поверить, что меня признают виновной. А с другой, я точно знала, что именно произойдет. Знала, что меня разлучат с Брюсом и Натали, и поэтому проводила с ними все время, какое могла. Мы с Брюсом… — Джулия остановилась. Лучше не вспоминать эти страстные ночи, его клятвы в вечной любви… — Мы возили Натали на пикник. На обратном пути заехали в магазин игрушек, и она влюбилась там в кролика. Я купила его, и она прижимала его к себе всю дорогу домой. Когда начался суд, я утром прощалась с ней, а она крепко вцеплялась в кролика, ища утешения. Когда я возвращалась домой, она все так же сжимала его в ручонках. Присматривавшая за ней соседка говорила, что она не выпускала его из рук весь день. В последний день суда, когда я собралась уезжать из дома, Натали вдруг заплакала. Раньше такого с ней никогда не было, но в этот раз она будто знала, что я не вернусь. Она прильнула ко мне, крепко обвила ручонками мою шею и стала кричать: «Нет, мамочка! Мамочка, не уходи, пожалуйста, не уходи.., пожалуйста, мамочка…»
Джулия содрогнулась, заставляя себя говорить сквозь струившиеся по щекам слезы.
— Под конец им пришлось силой отрывать ее ручонки от моей шеи, а она все кричала и кричала.
Потом свернулась в комочек на диване, вцепившись в кролика и всхлипывая в его мех. Она поняла, что я ухожу.., навсегда.
Неожиданно Джулия с силой ударила рукой по спинке стула и повисла на ней, задыхаясь от горя.
