Делия Хирст - Та самая, единственная…
— Зайдите сегодня перед ужином ко мне в кабинет, Оливия. Вы ведь завтра собираетесь домой?
— Да, мисс Кросс. — Ей хотелось спросить, не собираются ли ее уволить, но она не рискнула. Судьба и так достаточно сурова к ней, чтобы еще торопить ее.
Оливия почти закончила свои сборы, когда пришла горничная, чтобы позвать ее в кабинет. Это даже хуже, чем посещение зубного врача, подумала Оливия, стуча в дверь, и, получив разрешение, вошла.
— Садитесь, Оливия. — Мисс Кросс, как обычно, выглядела совсем по-домашнему, но это впечатление было обманчивым. — Вам здесь понравилось?
— Да, мисс Кросс.
— Прекрасно. Вы показали себя с наилучшей стороны, хорошо вписались, и дети вас полюбили. Я готова взять вас на следующий триместр. На старых условиях. Вы играете в теннис и крокет?
— Да, мисс Кросс.
— Отлично. Вернитесь, пожалуйста, за два дня до начала занятий. — Она взглянула на настольный календарь. — Это будет пятнадцатого апреля. Дайте нам знать о времени нашего прибытия, и вас встретят на станции. — Она улыбнулась. — Вы согласны на эти условия?
— Да, мисс Кросс. Я буду рада вернуться на следующий триместр.
— Значит договорились. Попрощаюсь с вами сейчас, потому что вы уезжаете утром, а я до полудня буду занята.
Оливия, весело напевая и пританцовывая, вернулась в свою комнату. Может быть, я и старая дева, подумала она, но счастливая.
Когда она приехала на Сильвестер Креснт, шел дождь, и шеренга официально выглядевших домов смотрела на нее неприветливо, но вид матери, выглядывающей из окна в ожидании ее, погасил внезапно вспыхнувший в Оливии приступ ностальгии по школе. Радуясь встрече, они смеялись и разговаривали, пока к ним не присоединилась миссис Фицгиббон.
Она подставила Оливии щеку для поцелуя.
— Я отдыхала, но, конечно, вы меня разбудили. Ты вернулась насовсем?
— Нет, только на пасхальные каникулы. Ты хорошо выглядишь, бабушка.
— По мне никогда ничего не заметно, я страдаю про себя.
Оливия подмигнула матери и пошла приготовить чай. Бабушку можно было переносить, только если относиться к ней с юмором.
Вскоре на кухню к Оливии пришла мать.
— Это из-за того, что мы побеспокоили ее сон, — озабоченно сказала она. — Я уверена, что бабушка рада видеть тебя, дорогая.
Оливия ополоснула чайник кипятком.
— Я понимаю. Не хочешь ли ты приехать ко мне пожить недельку или две, когда начнется триместр? Я, конечно, буду занята, но там хорошее автобусное сообщение с Батом, а по вечерам я свободна.
— Я бы с удовольствием, дорогая, а тебе это не будет мешать?
Оливия обняла ее.
— Нисколько, дорогая. Местность там прекрасная, и деревушка очень симпатичная. Близко к Бату, конечно, но все же это сельская местность.
После суеты школы жизнь здесь казалась немного скучной, но Оливия сберегла большую часть своего жалованья, и они с матерью время от времени совершали небольшие экскурсии.
— Как тут красиво, — сказала миссис Хардинг, оглядывая окрестности со второго этажа экскурсионного автобуса. — Совсем не похоже на Ислингтон. — Она повернулась к Оливии. — Мне кажется, твоя бабушка будет только рада остаться одна. Она так привыкла к этому, что мое постоянное присутствие, должно быть, для нее утомительно.
Оливия кивнула.
— Я знаю, мама. Надеюсь, после этого триместра мисс Кросс примет меня на постоянной основе, и ты сможешь жить со мной. Пристройка маленькая, но на двоих места хватит. Ты сможешь опять вступить в женское общество и помогать в церковном саду и с покупками. Совсем как прежде.
Оставалось два дня до ее отъезда, когда подошедшая к телефону миссис Фицгиббон сказала:
— Это тебя, Оливия. Мужчина — это ведь не Родни? Возьми трубку.
Она передала трубку внучке и снова уселась в свое кресло, откровенно подслушивая.
— Слушаю, — резко сказала в трубку Оливия.
— Какая суровость, — раздался голос мистера Ван де Эйслера. — Вы думали, что это Родни?
Она повернулась спиной к бабушке, чтобы старая леди не могла видеть ее радостную улыбку.
— Нет, просто от неожиданности.
— Я повезу Нел обратно в школу, и мы прихватим вас по пути.
— О, но ведь я…
— Вы возвращаетесь на два дня раньше, Нел мне сказала. Перед тем как вернуться в школу, Нел должна побыть у бабушки.
— Э-э-э… ладно…
— Оливия, должен попросить вас не кукситься и не обращать внимания на то, что я говорю по необходимости. Мы заедем за вами через два дня. В десять утра.
Не попрощавшись, он повесил трубку, а она положила свою.
— Кто это был? — требовательно спросила бабушка. — Ты почти ничего не говорила.
— Не было необходимости, — ответила Оливия и пошла к матери.
Через два дня, ожидая их приезда, мать сказала:
— Я приготовила кофе, Оливия. Как ты думаешь, он выпьет чашечку?
— Мама, откуда я знаю? По телефону, он говорил так по-деловому. Может быть, он спешит отвезти Нел к бабушке.
— Ну что ж, если он захочет, кофе будет к его услугам, — сказала миссис Хардинг. — Но все же надеюсь, что он зайдет на несколько минут — бабушке очень хочется посмотреть на него.
— Вот этого-то я и боюсь, — ответила Оливия.
Он был точен и в назначенное время уже стоял у дверей, такой красивый, уверенный и элегантный в своем твидовом костюме. Нел высовывалась из окна машины, и Оливия быстро сказала:
— Зайдите, пожалуйста. Нел, может быть, хочет попить, и кофе готов. Если вы, конечно, не очень спешите.
— Кофе — это прекрасно, и я уверен, что Нел захочет посмотреть, где вы живете.
Он открыл девочке дверь машины, и Нел, подбежав к Оливии, подставила лицо для поцелуя.
— Я рада, что вы возвращаетесь в школу. Оставайтесь там навсегда, — объявила она.
Оливия наклонилась к ней.
— Спасибо тебе за эти слова, Нел. Входи и выпей лимонада.
Мать встретила их в холле, и перед тем, как представить ей Нел, мистер Ван дер Эйслер пожал ее руку и своим приятным голосом произнес подобающие комплименты.
— Кофе готов, — слегка задыхаясь, сказала миссис Хардинг. Такой прекрасный человек — и знаком с Оливией. Перед ее мысленным взором немедленно появились свадебная фата и цветы флердоранжа. — Познакомьтесь с моей матерью.
Миссис Фицгиббон сидела в своем любимом кресле, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы мистер Ван дер Эйслер применил привычную манеру поведения с пациентами. Он превратился в уверенного в себе, вежливого в выражениях человека — воплощение преуспевающего врача, знающего себе цену.
Пока они пили кофе и Нел ходила по комнате, разглядывая фотографии и безделушки, Оливия наблюдала за тем, как чопорные манеры бабушки становились все любезнее. Когда девушка встала из-за стола, чтобы показать стоящую на столике музыкальную шкатулку, то услышала, как старая леди сказал:
