Светлана Демидова - У каждого свое проклятие
Отец Михаил наотрез отказался брать деньги, которые ему после обрядов пытался всунуть Борис.
– Плата за венчание должна пойти в пользу церкви, – сказал он и показал на сундучок с крестом на крышке и прорезью для денег, которую уже давно и прочно заткал паутиной толстый паук с черной головой и противным белым брюшком.
Борис, испортив без всякой жалости паучье ткачество, затолкал в прорезь чуть ли не всю свою месячную зарплату.
* * *– Не понимаю, почему он все-таки согласился венчать нас без бумаги из ЗАГСа... – задумчиво проговорил Борис, когда они с Нонной уже ехали обратно в электричке.
– Ты имеешь в виду отца Михаила? – шепотом отозвалась она.
– Да. Почему он не отказался венчать? Мне как-то не по себе...
– Ты уже жалеешь?
– Нет... то есть... тут другое... Я скрыл от него, что вообще-то уже женат, а он не допросил с пристрастием, хотя не мог не видеть моего беспокойства. Почему?
– Во-первых, он наверняка был уверен, что мы оба не женаты или... ввиду не слишком юного возраста... разведены. А во-вторых, с точки зрения церкви, свидетельства о браке из ЗАГСа – действительно всего лишь жалкие никчемные бумажки. Церковь отделена от государства, но кое в чем вынуждена ему подчиняться. Ты же видел, что таинство венчания не содержит каких-то клятв и присяг. Я читала, что венчание, в сущности, – это крещение и миропомазание Христом в Святом Духе человеческой любви! Так-то вот! Браки совершаются на небесах... Ты теперь мой муж... пред небесами...
Нонна тесно, насколько позволяли приличия, придвинулась к Борису и уткнулась носом ему в шею. Он невесомо поцеловал ее в висок и шепнул:
– Я и без этих... небес... твой... Люблю тебя... страшно... Только вот перед Надей все равно чувствую себя скотиной. И перед Аленкой...
– Аленку никто не отменял. Она навсегда останется твоей дочерью. Тут уже не имеет значения вообще ничто: ни свидетельство о рождении, ни даже отсутствие его. Она твоя дочь.
– Слушай, Нонна, а может быть, ее тоже окрестить... на всякий случай...
– Аленку? Как ты себе это представляешь? Выкрадешь ее у Нади?
– Почему обязательно «выкрадешь»? Надя – неглупая женщина. Не думаю, что она запретит мне видеться с дочерью.
– Может, и не запретит, но не везти же малышку в такую даль.
– Да-а-а... – протянул Борис. – Слишком далеко для пятилетней девочки... да еще на перекладных... Но ведь, наверно, можно это сделать где-нибудь и поближе.
– Опасно, Боря. Действительно могут донести, и тогда без резолюции общего собрания твоей конторы дело точно не обойдется.
* * *То, что происходило ночью с этими людьми после поездки в Малые Сельцы, уже было освящено церковью. Так они считали оба. На шеях Нонны и Бориса тускло поблескивали дешевые крестики из нержавейки, которые им надел на шеи отец Михаил. Обручальных колец не было. Только эти крестики, которые они всю жизнь потом будут считать обручальными. О таинствах крещения Нонны и венчании не знал никто, и это добавляло остроты их и без того сильным чувствам друг к другу. Остроты и почему-то... боли. Нонна, целуя любимого, то и дело смахивала непрошеные слезинки.
Борис морщил нос, коря себя за бабскую сентиментальность, и все равно ощущал сильное теснение в груди, когда прижимал к ней свою... настоящую жену. С Надей надо срочно развестись. Развестись... да... Срочно... но, по сравнению с настоящим, это все-таки будет потом... А сейчас в этом мире существуют только они: Борис и Нонна, их горячие, свившиеся в тесный клубок тела. Маленькие легкие крестики смешно клацают друг о друга. Простые хлопковые шнурки путаются, и уже не понять, где крестик Нонны, где Бориса... где сам Борис, а где Нонна...
* * *– Этого не может быть! – крикнул в телефонную трубку Борис, оторвавшись от Нонны, и глаза его налились кровью. – Это ты специально мне говоришь, чтобы я вернулся! Лучше сразу признайся, что ты говоришь это мне назло!.. Нет! Не верю!.. Да потому что этого не может быть, и все! Конечно же я сейчас приеду! Но если ты все сочинила, я... я... убью тебя, Надя!
– Что случилось, Боря? – встревожилась Нонна, когда ее венчанный муж положил телефонную трубку. – Почему ты кричал, что... убьешь Надю?
Борис обернулся к Нонне с таким перекошенным лицом, что она испугалась, резко отпрянула и даже свалила на пол стул.
– Она сказала... она посмела сказать, что Аленка... что с Аленкой... – Борис бросился в коридор и стал натягивать куртку.
– Да что с Аленкой, Боря?!! – крикнула Нонна, выбежав вслед за ним в коридор.
– Понимаешь... эта женщина... в общем, Надежда... Она специально... чтобы меня достать... сказала, что с девочкой... это... несчастье... Я даже не стал расспрашивать какое, потому что она врет! С Аленкой ничего не должно случиться!!!
Борис наконец справился с курткой и, не глядя на Нонну, вылетел из квартиры.
– Боря! Возьми такси!! – крикнула она ему вслед, захлопнула дверь и бросилась к телефону.
Та-а-ак... Кому ж позвонить? Галина Павловна, скорее всего, пошлет ее подальше и, в общем-то, будет права. Маринка! Да! Сеструха может знать, что там у них стряслось! Нонна набрала номер Марины и без всяких дежурных приветствий прокричала:
– Маришка! Что там с Аленкой?! Надя звонила... Борис умчался сам не свой, а я ничего не поняла! Ты ей дала мой номер телефона?
– Да... я дала... Потому что... нечего было затевать венчание, пока не...
– Не твое дело! – грубо прервала сестру Нонна. – Ты мне лучше скажи, что случилось.
– Да уж случилось... Аленушка... она... В общем, девочка сломала позвоночник...
– Как?!
– Упала с качелей. Хотела встать, а тяжелое деревянное сиденье, пролетая над ней, стукнуло ее по спине.
– Какой ужас!! А Надя-то где была?! Аленка же маленькая еще... Неужели одну отпустила гулять?
– Надя сейчас в невменяемом состоянии, чтобы внятно рассказывать, но думаю, там дело шло на секунды. Она могла и не успеть помочь дочке, если та неожиданно соскочила с качелей.
– И что теперь?
– Откуда же я знаю!
Сестры помолчали, потом Нонна деревянным голосом спросила:
– И ты, конечно, считаешь, что все это случилось из-за меня?
– Я, Нонка, действительно не могу понять, зачем вы с Борисом это сделали! Зная тебя, я прекрасно понимаю, чья была инициатива. Неужели нельзя было подождать, пока он разведется?
– Тебе, Маринка, не понять... В общем, не могла я больше ждать! Я и так его всю жизнь ждала... ждала... дождалась, а тут Надя между нами... А он порядочный, терзается... Дочку любит... Я не могла позволить, чтобы он от меня обратно к Надежде вернулся!
– А как ты сумела его в церковь-то затащить? Он хоть знал, зачем ехал, или ты его обманом?..
– Нет, Мариша... все было без обмана... Просто... он тоже... страшно влюбился... Страшно, понимаешь?! Мы оба чувствовали, что у нас не просто банальная связь, секс... Мы полюбили оба изо всех сил... Навсегда... И даже такой человек, как Борис, понял, что нашу любовь надо узаконить... и не в ЗАГСе... Она выше всех этих бумажек со штампами...
