Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Расставания и встречи
Глава 7
Маурисиу прикрывал глаза и видел пляшущую девушку — развевающиеся юбки, горделиво поднятая черноволосая головка, руки, упертые в бока, и быстро-быстро мелькающие босые белые ножки. Такой он впервые увидел Катэрину, она отплясывала на празднике, устроенном в честь переезда на фазенду, в честь покупки имения. В тот день он с сестрой и матерью проезжали мимо в коляске и остановились, наблюдая, что же происходит у соседей. Тогда мама и поняла, что имение продано, а он увидел соседку-итальянку. Потом, когда они сидели в гостиной, приехав с визитом, Катэрина показалась ему совсем другой: сдержанной, молчаливой, даже суровой. С тех пор он все думал о ней, представлял эту девушку, пытался понять, какая она.
— Маурисиу! Ты опять мечтаешь? — смеющаяся Беатриса взбежала по ступенькам на террасу.
— А ты? — спросил брат. — О чем мечтаешь ты?
— О школе! — немедленно последовал ответ, и в глазах его хорошенькой сестры зажегся лукавый огонек.
— Ты собралась учиться? — удивился брат.
— Учить! — торжественно сообщила она.
— Ничего не понимаю, — развел руками Маурисиу. — Сделай милость, объясни!
Беатриса уселась в шезлонг напротив и заговорила:
— Я приглашаю тебя поехать с нами — со мной и Жулией. Надеюсь, ты не будешь меня спрашивать, кто такая Жулия?
Маурисиу рассмеялся: с Жулией, миловидной мулаткой, которая теперь стала горничной Беатрисы, они вместе выросли, и Беатриса научила ее даже читать и писать.
— Так вот, мы с Жулией едем смотреть помещение для школы. Она видела неподалеку от дороги брошенный дом, который ей кажется вполне подходящим для этой цели. Видишь ли, дорогой брат, я часто разговариваю с Жулией, и она мне жалуется, что дети наших работников на плантации не имеют возможности учиться. Согласись, это серьезная проблема.
Маурисиу кивнул: в Париже он часто обсуждал с друзьями проблемы образования. Ни один образованный человек не может считать справедливым то, что огромное число людей на земном шаре лишено возможности учиться.
— Так вот, я решила открыть школу для детей наших рабочих на плантации.
— Замечательная мысль!
Маурисиу вскочил и расцеловал Беатрису.
— Твоя сестра хочет, чтобы дети наших рабочих никогда не брали мотыги в руки, — раздался голос матери, которая услышала разговор, подойдя к веранде.
— А разве это плохо, мама? — спросила Беатриса.
— Плохо то, что наша плантация останется без работников, — отвечала Франсиска.
Но мешать своей дочери она не собиралась. Что за беда, если девочка займется учительским делом? Франсиска надеялась, что продлится это недолго. Дочке надоест возиться с чумазой ребятней. Но если Беатрису потянуло на занятия с детьми, значит, пора всерьез искать жениха, — таков был вывод Франсиски. Критическим взором проводила она оживленную молодежь, которая уселась в экипаж, продолжая что-то обсуждать. На то и молодость, чтобы стремиться к несбыточному.
Коляска очень быстро домчала седоков до того домика, который показался Жулии подходящим. Они обошли его, внимательно осмотрели и решили, что в нем вполне можно разместиться. Дом и в самом деле был заброшенным, но поскольку стоял на их земле, они сочли, что вправе им распорядиться.
— Сначала нужно сделать ремонт! — решительно заявила Беатриса.
— И мы сделаем его сами, — подхватил Маурисиу.
Он был рад включиться в какую-нибудь работу, ему, как и Беатрисе, надоело праздное и бессмысленное существование.
Жулия была очень довольна. Мечта ее становилась реальностью.
Беатриса и Маурисиу с жаром принялись за дело. На следующий же день они поехали в город, накупили красок и всего, что нужно для ремонта.
Каждый день они приезжали с утра и занимались домом, который становился все светлее и чище.
Весть о будущей школе для рабочих разнеслась по округе, и многие встрепенулись, заинтересовались.
Больше других заволновался Марселло, сын Винченцо, он так мечтал научиться читать и писать! Марселло стал приходить к дому, и влекло его не только желание стать грамотным, но еще и девушка, которая без устали трудилась в этом доме. Не сразу решился он подойти поближе, потом, сообразив, что может быть ей в помощь, решился приблизиться.
Беатриса, выглянув в окно, увидела скромного черноглазого юношу, который робко спросил ее:
— Может быть, я помогу вам, сеньорина? Я многое умею. Беатриса сразу узнала соседа-итальянца.
— Спасибо за любезность, — поблагодарила она. — Но мы уже заканчиваем.
— Неужели вы в самом деле хотите открыть школу? — спросил он.
— Да, для ребятишек, — улыбнулась она. — Пусть учатся читать и писать.
— А для взрослых? — с надеждой спросил юноша. Беатриса отрицательно покачала головой: нет, о взрослых они не думали.
— Я уверен, что желающих взрослых будет даже больше, чем детей, — сказал Марселло.
Беатриса улыбнулась.
— Скачала нужно попробовать с детьми, потом будет видно.
И вот настал торжественный день открытия школы. Многие родители с благодарностью привели детей, и Беатриса, рассадив их вокруг себя на полу, начала свой первый урок.
С тех пор как в ее жизни появилась школа, Беатриса чувствовала себя счастливой.
— Ты не представляешь себе, мама, какими глазами смотрят на меня дети! — говорила она с восторгом. — Я открываю им неведомый мир!
— На твоем месте я не стала бы этим заниматься, — сухо отвечала Франсиска. — Мотыга прокормит их гораздо лучше.
Беатриса не была согласна с матерью. Она считала, что раз ей выпала счастливая и благополучная судьба, то ее долг делиться всем, чем возможно, с обездоленными.
Маурисиу, который несколько лет провел в Европе, старался не обращать внимания на то, что говорит его мать. Он любил ее, и ему было неприятно открывать в ней ограниченность, негибкость и даже жестокость. Всеми силами он старался видеть в ней ту, которую привык видеть: ласковую и доброжелательную мамочку. Но все чаще Маурисиу слышал прозвище, которым стали называть Франсиску: Железная Рука. И про себя он вынужден был соглашаться с неприятным прозвищем.
Каково ему было слышать, когда мать говорила:
— Я бы отправила всех этих итальянцев обратно в Италию! Они приехали объедать нас!
Перед глазами Маурисиу тут же вставала Катэрина, и он чувствовал, что никак не может согласиться со своей матушкой.
Но не один Маурисиу был пленен красотой Катэрины. После праздника к Винченцо зачастил и Гаэтано, сын Адолфо, одного из компаньонов.
Как только мордастый толстяк появлялся в столовой, Катэрина мигом находила себе дело и удалялась из комнаты.
