Джина Уилкинс - Обворожительная Эмили

Уэйд подошел к стойке, за которой тоже никого не было.

— Есть здесь кто-нибудь?

На зов Уэйда из кухни вышел худощавый подросток с растрепанными грязными волосами.

— Что будете заказывать? — спросил он. Эмили посмотрела в меню.

— Ореховый пирог и кофе, пожалуйста. Паренек почесал подбородок.

— У нас нет кофе.

— Тогда мне чаю со льдом, — попросила Эмили.

Кивнув, мальчик повернулся к Уэйду.

— А мне ветчину с сыром.

— Присаживайтесь где-нибудь. Я принесу ваш заказ.

— Вы говорили, у вас какие-то вопросы ко мне, шериф Дэвенпорт?

Уэйд чуть не вздрогнул. Эмили ясно дала понять, что у них деловая встреча, хотя и неофициальная. Он достал из кармана желтые карточки.

— Не могли бы вы взглянуть на это? — спросил он, передавая ей карточки через стол.

Эмили смотрела на них несколько секунд, потом разложила веером перед собой.

— На этих двух расписывалась я, — сказала она, — а на этих трех кто-то подделал мою подпись.

Уэйд кивнул и снова положил карточки в карман.

— Спасибо.

Эмили удивленно посмотрела на него.

— И это все? Это все, что вы хотели у меня спросить?

— Пока что да. Спасибо.

— Почему вы не попросили меня зайти в участок?

Уэйд пожал плечами.

— Я не хотел ставить вас в неловкое положение, если бы кто-нибудь встретил вас там. К тому же я подумал, что наверняка успею проголодаться и будет неплохо совместить приятное с полезным.

Легкое облако пыли летело к их столу. В другом конце помещения стоял принимавший у них заказ подросток и неумело махал веником. Эмили отодвинула тарелку с недоеденным пирогом.

— Понятно. И что теперь?

— Теперь я собираюсь заняться поиском Тэмми Пауэлл.

— Как по-вашему, на сколько затянется расследование?

— Я не знаю. Но постарайтесь не волноваться. Я пока не нашел ничего, что указывало бы на вашу причастность к этому или какому-либо другому делу. И я уже говорил, что считаю вас невиновной.

— Спасибо, — произнесла Эмили. — Но ведь мне все еще нельзя покидать город, пока расследование не закончится?

Уэйд внимательно смотрел на нее, размышляя о том, почему ей так хочется уехать из Хонории. И вдруг осознал, что не хочет, чтобы она уезжала.

— Конечно, вы можете уехать на пару дней, предупредив меня, — это простая формальность. Я должен хотя бы сделать вид, что вы находитесь под присмотром, иначе Сэм Дженингс снова обвинит меня в некомпетентности.

Взгляд Эмили помрачнел.

— Я не собираюсь уезжать из Хонории, пока не продам дом и не улажу дела. Но мне не нравится чувствовать себя как в клетке.

— А вы чувствуете себя так, словно здесь вы в клетке, Эмили? — спросил Уэйд, услышав скрытые нотки горечи в ее голосе.

Эмили опустила глаза и кивнула.

— Иногда.

— Мне кажется, это вовсе не плохое место. Люди в Хонории добрые и дружелюбные, за некоторым исключением, пожалуй. На улицах спокойно практически нет движения, и о преступлениях здесь слышно очень редко.

— Я не говорила, что в Хонории плохо жить, сказала Эмили даже немного вызывающе, словно защищая что-то дорогое. — Но я прожила здесь всю свою жизнь. Последние лет пять я вообще не могла никуда уехать, потому что некому было заботиться об отце. А теперь, когда его не стало и ничего больше не держит меня здесь… Все так несправедливо!

— Мне очень жаль, — сказал Уэйд, и в самом деле сочувствуя Эмили.

— И самое худшее то, что я стала предметом сплетен впервые. Я привыкла к разговорам о моей матери, брате, Саванне, но еще никогда не совершала ничего, что привлекло бы внимание ко мне. И хоть я невиновна, от моей репутации скоро ничего не останется.

— Эмили, вашей репутации ничто не угрожает. Те, кто хорошо знает вас, не поверят ни единому слову, — возразил Уэйд, — и я еще раз предупредил Сэма Дженингса держать свои необоснованные обвинения при себе.

Эмили подняла глаза, и их взгляды встретились.

— Вы правда считаете, что те, кто меня знает, поверят в мою невиновность?

Если она спрашивает, как считает именно он, Уэйд может отвечать откровенно.

— Да, — сказал он, — я так считаю. Губы Эмили задрожали, словно эти слова успокоили или, может, подбодрили се. Как бы то ни было, но Уэйд внезапно ощутил сильный голод, и ему хотелось вовсе не сандвич. Он хотел почувствовать вкус губ Эмили.

Эмили постаралась сгладить неловкую паузу:

— Как Клей?

Взяв себя в руки, Уэйд ответил ровно:

— Отлично. Он целый день говорил о том катании на чертовом колесе в воскресенье, а вечером отказался умываться, перед тем как идти спать. И на следующий день тоже, пока краска на щеке не начала стираться.

— Я рада, что ему все понравилось. Он такой чудесный малыш.

— Спасибо. И я ужасно горжусь им. Думаю, это сильно заметно.

Эмили снова улыбнулась.

— Да, — ответила она.

Заметив, что Эмили нравится говорить о его ребенке, Уэйд похвастался:

— Я говорил вам, как он умен? У него все пятерки в школе.

— А кто его учительница?

— Миссис Флэхерти.

Улыбка Эмили стала еще шире.

— Правда? Она была моей первой учительницей. Тогда она еще только начинала работать.

— Клей уже успел полюбить ее. Я думаю, он был покорен ею, когда увидел афишу фильма «Звездные войны» на стене в классе.

— Клею нравятся «Звездные войны»?

— Он просто помешан на этом фильме.

— Инопланетяне и золотые рыбки, — улыбнулась Эмили. — У вас удивительный ребенок, шериф Дэвенпорт.

— Я знаю. Спасибо. Хотите еще чего-нибудь выпить?

— Нет, благодарю.

Уэйд отодвинул свой стул и встал.

— Я провожу вас до машины.

— Вы уже свободны или вам еще нужно в участок? — спросила его Эмили, когда они вышли из закусочной.

— Сегодня у меня есть еще пара дел. Знаете, огромное преимущество работы в маленьких городах в том, что там преступлений, к счастью, мало. Но с другой стороны, не хватает работников, которые обязаны беречь то, что у нас есть, поэтому не удалось избежать тех краж в воскресенье вечером. Сегодня я уехал немного раньше, чтобы побыть с Клеем, потом снова поехал на работу, когда экономка уже уложила его спать.

— У вас есть экономка?

— Да, — ответил Уэйд, — и не просто экономка, но еще и няня, повар, а также очень хороший друг. Она живет с нами уже давно.

Эмили остановилась у машины и обернулась к Уэйду:

— Она приехала с вами из Атланты?

— Да, она с нами уже лет пять. С тех пор как умерла мать Клея, — добавил он.

Уэйд заметил тень огорчения на лице Эмили.

— Простите, — сказала она. — Мне говорили, что вы овдовели, но я и не думала, что Клей потерял мать так рано.