Шейла Нортон - Тело и душа
Я была на грани истерики. Даже не представляла, какую боль мне принесли его слова, сказанные невзначай! Не стоило вообще поднимать уже забытую тему!
— Мне очень жаль. Я не хотел, — продолжал он. — Мне нравятся старые кресла, Рози! Правда. Можно, я тебя поцелую в знак примирения?
И, наверное, потому, что он был пьян и я тоже слегка, навеселе, мы поцеловались. Это было что-то вроде дружеского поцелуя, но все же инцидент не прошел незамеченным. Медсестры, а также Сара и Бекки все видели. При этом я умудрилась упасть со стула, Пи-Джей подхватил меня. Я заметила, как на меня смотрит Эшли Коннор.
— Привет, Рози. Как дела?
Это была Альпинистка, читавшая нам недавно лекцию. Мы столкнулись на стоянке. Она была рада меня видеть, так мне показалось.
— Хорошо, спасибо, — сказала я немного резко. — Я вообще-то на работу опаздываю, и если вы не возражаете…
— Пойдемте вместе.
Великолепно. Она так быстро шла, что мне приходилось бежать за ней, да еще и поддерживать беседу.
— Выдумали насчет вашего образа жизни? Что-нибудь удалось изменить?
Я не помнила, чтобы мы обсуждали этот вопрос. Мне было сложно найти ответ, к тому же я задыхалась.
— Помните, вы говорили об активной, яркой личности?
— А, ну да, — выдохнула я. — Я купила фотоаппарат.
— Здорово! — похвалила она. — Отлично!
Судя по заинтересованному выражению лица, она не собиралась оставить меня в покое.
— Ну и как? Часто фотографируете? Как насчет портфолио?
«Насчет чего?!»
— Ну, сделала несколько фотографий в баре вчера вечером, — ответила я, пока мы ждали, когда двери в очередной раз откроются для нас.
— Потрясающе! — сказала она вновь, хотя, как мне показалось, с меньшим энтузиазмом. — Покажете как- нибудь?
— Хорошо, конечно, — ответила я неуверенно.
— Позвоните мне… меня зовут Хайди Хэмптон, добавочный номер 5-5-4-2.
Как все это странно! Вдруг встретила Альпинистку. Не успела я об этом подумать, как она уже убежала, по направлению к отделению радиологии и дальше, при этом я чувствовала себя не так хорошо, как до нашей встречи. Я пришла к выводу, что не обладаю достаточной физической подготовкой, чтобы быстро ходить и одновременно разговаривать, а также что не совсем уверенно чувствую себя в роли фотографа. Динамичная, творческая личность? Скорее выдохшаяся, бесполезная развалина! Я открыла дверь, вошла в кабинет, повесила куртку и принялась разбирать бумажки, наваленные на стол во время моего отсутствия.
— Ты какая-то раздраженная, — обратилась ко мне Бекки, вешая свою миниатюрную красную кожаную куртку рядом с моей.
«Спасибо тебе, подруга, — подумала я. — И тебе "доброе утро"».
— У меня все в порядке, — ответила я. — Просто задумалась о снимках.
— Они открываются в девять. Хочешь, чтобы я сходила туда? Чьи именно снимки нам нужны? Скольких пациентов?
Я удивленно посмотрела на нее. Такой ответ мог означать только одно.
— Вообще-то я не про медицинские снимки. Кстати, какой именно парень из этого отделения тебе нравится?
— Новенький, Дэйв. Ты его видела? Высокий, светленький, он такой сексуальный, всегда отлично выглядит, даже то, как он фотоаппарат носит, просто супер!
«Как можно сексуально носить фотоаппарат?» — подумала я, почувствовав себя старой и отсталой от жизни.
— Нет, я его не видела. Когда мне понадобятся снимки пациентов, дам тебе знать. А сейчас ты не могла бы посмотреть, кто записан на прием и все ли готово для отделения урологии? А я тем временем переберу медицинские карточки. И…
— И что?
Бекки стояла в ожидании продолжения моего поручения, но потом пожала плечами и, не получив ответа, ушла. Возможно, она подумала, что у меня уже начинается склероз. Но я ничего не забыла, а просто задумалась. Вообще-то меня редко посещают внезапные интересные мысли. Я почему-то вспомнила слова своей помощницы о Дэйве, о том, как он сексуален и что умеет фотографировать. Меня мало интересовало, что чувствует Бекки по отношению к нему, я задумалась о нем самом, и у меня тут же прошло утреннее ощущение неуверенности и бесполезности.
После того вечера в баре все смотрели на меня с сожалением и с любопытством. Я окончательно пришла в себя, как только выпила пару-тройку стаканов лимонада и апельсинового сока. Единственное, за что мне было немного стыдно, так это за то, что я чуть не упала со стула после поцелуя с Пи-Джеем. Мои коллеги, в свою очередь, старались убедить меня, что я выставила себя круглой идиоткой, кокетничая с Эшли Коннором. По их общему мнению, я только утомила его разговорами.
— Что, все надо мной смеялись? — мрачно спросила я Сару.
— Нет, Рози. Никто над тобой не смеялся.
— Ну, тогда все в порядке.
Я решила, что не могу всю жизнь казнить себя за поведение в баре и переживать, кто что обо мне тогда подумал. Иначе я никогда не смогу стать яркой, творческой личностью, фотографом например, к тому же я обнаружила у себя на столе кучу каких-то непонятных документов.
— Кто это принес?
Сара и Бекки, а также целая очередь пациентов, сидящая у регистратуры, посмотрели на пачку писем в моей руке.
— А что это? — спросила Бекки.
— Направления на прием. Для новых пациентов. Но… как же это могло получиться? — засомневалась я. «Мне не положено обсуждать подобные проблемы с подчиненными и перед пациентами».
— Я не видела, кто принес эти письма.
А ведь она первой пришла на работу сегодня. Поэтому я сделала вывод, что их могли принести, когда мы все были на дне рождения Генри в баре. Их просто кинули мне на стол. Замечательно!
— Что-то не так? — поинтересовалась Бекки. — Они что, без числа?
С числом как раз все в порядке, но в этом-то и проблема.
Я показала письма Монике, нашему менеджеру, моей непосредственной начальнице.
— О Боже! — с ужасом воскликнула она. — Откуда такая куча писем?
— Не знаю. Я спросила у секретаря. Она сказала, что без понятия, когда их могли принести. Но она работает здесь не так давно, а некоторые датированы…
— Да уж, я умею читать. Что за черт? — Она вскочила со стула, захлопнула с силой дверь. — Рози, ты понимаешь, что нам за это с тобой будет? Нас зажарят заживо, если все выплывет наружу!
«Если все выплывет наружу?» — мысленно повторила я. По спине пробежал холодок. Вдруг возникло желание выбежать отсюда и спрятаться где-нибудь, оставить все это Монике и сбежать.
— Что ты имеешь в виду под «нас зажарят»? — спросила я, удивившись, как это у меня получилось так уверенно произнести эту фразу. — Я тут ни причем, и ты тоже! Нам просто придется обо всем рассказать Сильвии, вот и все!
