Анастасия Майдан - Ещё не поздно
И вот мы сидели в гостиной, в которой несколько часов назад навели порядок «Муж за час». Теперь можно спокойно рассмотреть интерьер комнаты. Вкус у Андрея был, с этим я не спорила. Большой кожаный диван со встроенным баром находился напротив огромного камина.
Усевшись на теплый пол, я наблюдала за тем, как Лена рисует портрет семьи. Девочка, уткнувшись в рисунок, с особым усердием выводила неровные линии. С ее шеи выпал амулет, и я взяла его в руки.
С самой первой встречи я заметило его на ней. Обычно дети носят крестики и я удивилась. Крестика на шее девочки не было, его заменял на черной лямочке амулет по форме напоминавший слезу.
— Тебе его папа подарил? — спросила я у Лены.
Девочка не глядя на меня, ответила.
— Мама.
Продолжения ждать не придется. Лена еще мало разговаривала, ограничиваясь парой тройкой фраз.
От нечего делать я рассматривала книги, имевшиеся в небольшой библиотеке, и меня удивило обилие женских романов. Андрей не похож на человека увлекавшегося чтивом женских книжек. Любопытство разыгралось во мне.
— «Никогда не поздно. Автор Оксана Гирич», — прочитала я, беря книгу в руки. — Глупое название Оксана. Почему бы не придумать «Его сильные руки» или «Буря страсти в тебе»? Гораздо звучнее.
Пролистывая книжку, из нее что-то выпало и упало на пол.
— Что это? — довольно толстый конверт, спрятанный в книге Оксаны Гирич. Странно и адреса не написано. Сунув конверт обратно в книгу, я от греха подальше отошла от стеллажа. Любопытство разыгралось с новой силой, а чужие тайны я не хотела раскрывать. Хорошо. Не совсем, правда. Должна же я попытаться сдержать обещание данное Андрею?
— О, вот вы где. — Я вздрогнула и повернулась за звук голоса.
— Не хотела вам мешать, Алевтина сказала, что вас можно найти в гостиной.
Мама говорила, есть женщины, которые своим видом показывали кто в доме хозяин. Они помыкали мужьями, контролировали детей и единственное, что волновало в их «контролируемой» жизни — деньги. И такая женщина сейчас стояла передо мной. Первой моей мыслью, было сбежать. Не хотела нарываться на неприятности, тем более, вдруг женщина окажется мамой Андрея. От подобной мысли я фыркнула. Женщина в красно-лиловой — жарковато для краснодарской зимы — искусственной шубе, с волосами, убранными в элегантную прическу, оглядывала меня с ног до головы. Под этим взглядом я ощущала себя маленькой и глупой, не познав все горести бренного мира.
Лена, рисовавшая свои картинки и, не издавая ни звука с тех пор как мы спустились в гостиную, с диким, присущая детям, криком радости, бросилась к женщине на руки.
— Баба, бабушка приехала! — воскликнула малютка, падая в объятия.
— Здравствуй, моя кроха. — В голосе женщины я уловила нотки радости. — Иди ко мне на ручки.
В семейной сцене я почувствовала лишней. Я уже подошла к двери террасы, как голос остановил меня:
— Почему вы сбегаете?
Я поджала губы. Врать я не умела, потому ответила:
— Извините, почувствовала себя лишней и решила оставить вас наедине с внучкой.
Что-то такое женщина уловила в моем голосе, ее голубые глаза внимательно следили за моими глазами. Может тоску?
Женщина, держа в руках Лену, подошла ко мне.
— Как я рада Вас видеть! — вымолвила она так, словно я была ее очень дальним родственником. — Андрей про Вас столько рассказывал!
Сомневаюсь. Андрей не относиться к типу людей, которые охотно делятся сплетнями. И правдой.
— Тамара, правильно? — продолжала женщина.
Лена обнимала бабушку, счастливо, улыбаясь.
— Да, а вы?..
— Я - Оля. Просто Оля без каких-либо обращений по отчеству. И молодая девушка, хочу сделать замечание.
Что я говорила о контролершах?
— Вас учили не позволять детям разговаривать с незнакомыми?
— Алевтина не пускает, кого попало, — объяснила я, — и Андрей Дмитриевич говорил, что у Лены есть бабушка.
Наглая ложь. Андрей и словом не обмолвился о возможной бабушке, как и о том, что у девочки есть родственники. Мне было стыдно признать свою неосторожность, и я замолчала, осознав, что впервые солгала.
В комнате стало тихо. Музыка, игравшая в стерео, смолкла, погружая комнату в мертвенную тишину. Лена молчала, переводя глазки цвета растопленного шоколада с меня на бабушку и обратно. Неожиданно для нас обеих — меня и Оли — Лена потянулась ко мне.
— Няня, хочу к няня.
Оля нахмурилась, но промолчала.
Приняв девочку, я еще больше смутилась. Кажется, с этой женщиной мы не поладим.
— Чаю?..
От слов Оли я обалдела:
— Ты с ним трахаешься?
— С кем? — Я, правда, не поняла о ком она.
Оля, усевшись на диван, словно тот был троном, указала мне на соседнее место рядом с собой.
— Нет, спасибо.
С чего она взяла, что я с Андреем трахалась? Я так и сказала.
— Вы красивы и у вас есть сиськи, — выплюнула она смехотворное обвинение. — У мужчин начинает шевелиться в штанах, при виде сисек.
Если бы это был мой дом, я бы выгнала наглую старуху, надавав пинка. Поведав напоследок, что о ней думаю, запретив разговаривать с малюткой. Но это был не мой дом, и я не мама Лены (что действительно огорчало), потому я с гордым видом, на которой была способна, ответила:
— При виде меня у Андрея Дмитриевича точно не шевелилось. И он меня не привлекает. А если быть честной — у нас деловые отношения, не больше.
— И думаете, я поверю?
Я скрипнула зубами.
— Позвоните и спросите.
— Хм…
Алевтина Сергеевна как раз вовремя появилась с серебряным подносом в руках. Чайный сервиз от «Rosenthal»[1] кричал о роскоши. Изысканный рисунок цветочных веточек, выполненный в черно-золотом цвете с золотой акконтовкой в стиле барокко, поразил меня. Я не привыкла к роскоши, предпочитая жить размеренно с минимальными тратами, и от вида этого великолепия задержала дыхание. Такой сервиз стоит не больше ста тысяч рублей! Это большие деньги!
— Хм, — протянула Оля, пригубив чай.
Мои нервы вопили. С одной стороны я хотела прикоснуться к сервизу, почувствовать пальцами дорогой фарфор, провести линии по незатейливому рисунку, с другой — я боялась его разбить. Андрей за это меня убьет и закопает в саду, злобно, ухмыляясь, что мой хладный труп не найти лучшим сыщикам.
Под мои размышления, Лена точно накликав беду, потянулась к изящной кружке.
Кружка упала и с тихим звуком разбилась.
Я ахнула, волосы встали дыбом на затылке.
До второй жизни не накопить такой огромной суммы!
Девочка, улыбаясь своей шалости, потянулась к сахарнице. Перехватив ее маленькие пальчики, я пожурила девочку. Лена недовольно надула губки. Она разбила сто тысяч! У двадцатипятилетних девушек случаются инсульты?
