Шеннон Уэверли - Счастье приходит летом
Наскоро вымыв посуду, она рухнула на стул и закрыла лицо руками. Неудержимая дрожь прокатывалась по телу. Опять Майкл разозлил ее, несмотря на все ее попытки оставаться спокойной. Это не поддавалось объяснению. Ведь она не держала на Майкла зла за прошлое, не собиралась упрекать его.
Джоанна вяло уронила руки на колени и бессильно вздохнула. Ну конечно, она злилась на Майкла. В эти мгновения она даже ненавидела его! А если так, это может означать только одно: она еще не простила его. Осталось ощущение потери, боль и чувство унижения. А она-то думала, что уже избавилась от всего этого, стала свободной. Значит, нет.
Это было невероятно, так неправдоподобно и несправедливо! Как мог Майкл вернуться в ее жизнь после этих шести лет? Ведь он давно перестал существовать для нее — во всяком случае, так ей казалось. А он сейчас сидит в соседней комнате! Разве такое возможно?
Боже, почему ты допустил, что Фил умер? Сидеть бы ей теперь вместе с ним дома, за ужином, и спокойно разговаривать о работе в магазине. И как только она могла согласиться жить здесь вместе с Майклом? Не сошла ли она с ума?
Нет! Она больше не позволит себе волноваться. Майкл этого не стоит. Однажды она уже преодолела в себе боль и гнев, а тогда эти чувства были куда более острыми и обжигающими. Значит, можно сделать это снова. Кроме того, Майкл не должен догадаться, что все еще может выбить ее из колеи. Где ее гордость?
Джоанна сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и встала. По пути в гостиную она снова обрела хладнокровие.
— Ты еще не ложишься спать? — спросил Майкл.
Она медленно обернулась к нему со ступеней лестницы.
— Конечно, ложусь.
— Еще нет и восьми. А потом, мы даже не поговорили.
Джоанна заколебалась.
— Ну, давай же, — рассмеялся он. — Я не кусаюсь.
Она нехотя подошла к столу.
— Может быть, бокал вина? Ты ничего не пила за ужином.
— А ты ничего не ел.
Майкл улыбнулся и отодвинул тарелку со своим нетронутым супом, а потом подошел к бару и взял бокал. Налив вина, он придвинул бокал к ней, а потом налил себе.
— Так как ты жила все это время, Джоанна?
— Ты уже спрашивал.
— Да, спрашивал. Но, кажется, ты не слишком честно ответила. Должно быть, этот год был для тебя очень тяжелым.
— Ты имеешь в виду смерть моего мужа? — спокойно спросила Джоанна, хотя рука ее дрожала, когда она подносила бокал к губам.
— Да.
Она вгляделась в его лицо и ничего там не увидела — ни сочувствия, ни любопытства, ни даже удовлетворения оттого, что ей пришлось страдать. Или он просто привык скрывать свои чувства? Ну что ж, она ответит тем же.
— Да, смерть Фила была тяжелым ударом, но я ведь знала, что это неизбежно.
— Лейкемия?
Джоанна на мгновение поникла. Печаль снова наполнила сердце.
— Да.
— И как ты, справляешься?
Она посмотрела в эти холодные синие глаза, и гордость снова вернулась к ней.
— Отлично справляюсь. Фил был молодым, но очень ответственным человеком. Он не оставил нам долгов, у нас есть крыша над головой и… и достаточно сбережений, чтобы не слишком беспокоиться о дальнейшей жизни. Джоанна была вынуждена собрать все свое самообладание, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица. Зачем она лжет? Откуда взялись эти слова?
Майкл проницательно глянул на нее, как человек, когда-то знавший ее лучше, чем она сама себя знала. Джоанне показалось, что он поверил.
— Кажется, в отношении финансов у тебя все в порядке. А как насчет, так сказать, неофициальной стороны? Насчет переживаний?
Джоанна не могла понять, чего он добивается. Хочет, чтобы она сказала, будто безнадежно одинока и не может жить дальше?
— Я слишком занята, чтобы беспокоиться о душевных недугах, а это значит, что у меня их нет. Я управляю магазином одежды. — Джоанна чуть не сказала, что является его владелицей. — Симпатичный магазинчик, очень модный, хотя и не такой шикарный, чтобы отпугивать местных жителей. — Она сделала большой глоток из своего бокала.
Майкл прищурился, а Джоанна отвернулась, испугавшись, что взгляд может ее выдать. Она понимала всю бессмысленность своего вранья, но ни за что не хотела дать Майклу понять, как была несчастлива без него. Болезнь Фила оказалась долгой и выматывающей, а его похороны полностью лишили ее сил. Потом несколько месяцев ее держали в напряжении судебные иски о наследстве. А помимо этого были одиночество, страх, нехватка денег и тревожные перемены, происходящие с Кэйси. Она могла бы поведать мистеру Мелоуну многое, о чем он и не подозревал. Но она этого не сделает!
— А как Кэйси воспринял смерть отца?
— У него все нормально, он уже пришел в себя, хотя иногда скучает по Филу. Они были очень дружны. — Джоанна потягивала вино и бесстрашно смотрела в каменное лицо напротив. — Фил с самого начала был чудесным отцом — всегда был готов менять пеленки или дежурить возле малыша, когда тот болел. Джоанна сама удивлялась, сколько удовлетворения получала от этого хвастовства. Она как будто вонзала в сердце Майклу крошечные кинжалы, чтобы удовлетворить какое-то странное желание… чего? Мести? Джоанне это было не совсем понятно, но чем дольше они с Майклом разговаривали, тем больше ей казалось, что она причиняет ему боль.
— Должно быть, он был тебе надежной опорой, — прокомментировал Майкл со своей надоедливой вежливостью.
— Да, конечно. Но хватит говорить обо мне. Чем занимался ты? Все еще преподаешь в Вирджинии?
Он нахмурил лоб, во взгляде отражались стремительно проносившиеся мысли.
— Нет… Да. То есть на этот год я взял академический отпуск.
— Вот как? Преподавать оказалось слишком утомительно? Ненадолго же тебя хватило, — сказала она злорадно. Значит, он не стал счастливым баловнем судьбы, каким хотела видеть его Вивьен.
— Да нет, мне там очень нравилось, — ответил Майкл, отхлебнув вина. Мне повезло: я оказался в нужном месте и именно тогда, когда мне это больше всего было нужно. Как раз в тот момент, когда я заканчивал свою диссертацию, декан литературного факультета ушел на пенсию, и его место предложили мне.
— Тебе предложили стать деканом? А диссертацию ты закончил? — Джоанна не торопясь потягивала вино. Странно, но ей хотелось порадоваться за него, хотя одновременно что-то ее удерживало. И она взглянула на него с сардонической усмешкой. — Это так престижно! Доктор Мелоун! Банни, надо думать, была в восторге.
За ее словами последовала такая тишина, что казалось, все вокруг сковало льдом.
— Да, она гордилась этим. Но больше всего ей понравилось, что благодаря моему положению у нее появились новые возможности для развлечений. Ректор университета сказал мне, что она была самой гостеприимной хозяйкой за всю историю их учебного заведения.
