Рина Зелиева - Купаясь в солнечных лучах. Часть 2
Потерянные в любовном экстазе, мы растворились друг в друге. Слов было уже не нужно. Мы общались глазами, мыслями, флюидами.
Моя энергия истощилась. Неумолимо клонило в сон. Тело Риза ощущалось твердым и безопaсным, a его руки, обнимaющие меня, дaрили чувство комфортa.
Глава 8.
Не могу без тебя.
Ты падший ангел.
Я тебя столкнула вниз.
Хотела я, чтоб ты взлетел повыше прежнего.
Теперь останки…
И к чему был мой каприз?
Где крылья белые?
Где крылья нежные?
Песня.
Я проснулась на твердой груди мужчины с непривычным или же давно забытым ощущением счастья и умиротворения. Грудь Риза мерно вздымалась и опускалась под моей головой. Он спал. Я с щемящим чувством нежности легко провела пальцами по кубикам его пресса, очерчивая пупок, и вниз, по поросли кудряшек, уходящих под плед, наполовину прикрывавший мощную фигуру моего любимого.
Но как бы не были осторожны мои прикосновения, Ризван моментально проснулся, обхватывая мою руку своей ладонью. Сказывалась долгая жизнь в постоянном напряжении, необходимости всегда быть настороже.
Он долгое время молча всматривался в мое лицо, глаза, душу, а я не понимала: что он хотел там прочесть. С ним я всегда была открыта. И не было нужды врать и изворачиваться. В наших отношениях не должно было быть темных моментов. Зачем их пачкать самим, когда есть и так много желающих это сделать? Хотелось верить, что настоящее испортить невозможно.
Но, все же, мой мужчина собрался, по всей видимости, прояснить мутные обстоятельства. Волшебство закончилось.
- Как ты сюда попала? Кто тебе разрешил разгуливать по стране, в которой идет гражданская война? С враждебной обстановкой. Регион, где происходят мятежи, гражданские волнения, террористические акты. Да здесь уровень преступности, бандитизма, беззакония или общественных беспорядков выше, чем у нас в лихие девяностые, - решил он так не вовремя продолжить допрос.
Вообще-то, допрос с пристрастием намеревалась устроить я. Должна была, если бы не хотела разрушать то, что, как будто бы, возродилось. А почему нет? Имею полное право. Но вынуждена была ответить:
- Зерах помог…
Риз зло пробормотал что-то на чужом языке, вероятно, какое-то замысловатое ругательство. Я решила отвлечь течение его мыслительного процесса от бедного адвоката, которому, без сомнения, перепадет из-за меня, и в свою очередь спросила:
- А ты что тут делаешь? Почему все говорят мне, что ты погиб? Почему ты не вернулся на Родину?
- Это долгая муторная история.., - нехотя ответил Ризван, прикасаясь губами к моим пальцам. - Какое это теперь имеет значение? Все произошло, как произошло. И нечего не исправить. Не вижу смысла обсуждать. Мы оба живы, что главное. Сейчас нужно подумать о том, чтобы этот существенный момент не изменился.
Вот такие мы хитрые, да? Решил задний ход дать? Пойти на попятную? Вот фиг у него получиться сбить меня с толку. Не отвертится.
- А я никуда не тороплюсь, - обломала его. - И ты, думаю, тоже. Здесь некуда торопиться. Разве только, на тот свет. Я все тебе объяснила. Теперь твоя очередь. Так будет справедливо.
- Ладно, - грудь мужчины приподнялась в глубоком вздохе. Очевидно, он понял, что просто так не избавится от моих докучливых вопросов. - С какого места начать?
- Слава рассказывал, что вашу группу разделили. А потом твоя подорвалась на мине. Все погибли…
- Да. Разделили. Мне это сразу не понравилось. У меня тут же по прибытии возникло ощущение, что здесь что-то не чисто. Такое бывает. Что-то вроде седьмого чувства появляется у человека, привыкшего к вечным переплетам и экстремальным условиям существования. А поставленная задача, мягко говоря, не радовала. Я кожей чувствовал, что нас посылают на смерть. Как расходный материал. В том месте, куда нас направили, по данным разведки, орудовала банда повстанцев. Это была их территория. Вместо обычного засушливого плата - горные цепи. Понятное дело, они должны были как-то ее охранять. Самый типичный распространенный способ - мины, растяжки, засады… Зачем изобретать что-то новое? Тут легко устроить ловушку. Я остановил машину, вызвался разведать обстановку. Остальные должны были дожидаться меня в условленном месте. Далеко пройти не смог. Меня засек один из пограничных отрядов, пришлось отстреливаться. Дальше я не понял: то ли наши поехали на звук выстрелов, то ли просто не дождались. Я услышал, как громыхнуло…
- А как же твои жетоны, которые нашли в обломках? - нерешительно перебила его, боясь спугнуть откровения.
- Так всегда делают, - терпеливо спокойно, как неразумному ребенку, пояснил Ризван. - Если разведчик попадает в плен, то противник не должен знать его личные данные. По ним можно многое вычислить. Национальность, принадлежность к группе, отряду, численность врага, как следствие. Много чего…
- Но зачем? Почему ваше начальство с вами так поступило? - возмущение било через край.
- Обязательно вдаваться в политику? Ты хотя бы разузнала что-нибудь о стране, в которую поехала искать приключений на свою сладкую попку? - строго и резко поинтересовался Риз.
- Нет, - виновато призналась, - некогда было…
Ризван сердито свел брови, и я приготовилась к нудной лекции по теме своего идиотизма. Но он не стал зарисовывать мою характеристику, а объяснил:
- Чтобы ослабить страну, вооруженные силы так называемых миротворцев с помощью союзников совершили целый ряд подрывных действий. Нужно было скинуть вину, за творящийся здесь беспредел на повстанцев. Нас специально послали в западню, чтобы обвинить их в убийстве иностранных граждан, якобы прибывших исключительно с благими целями, так, чисто в помощь мирному населению. Все документы были оформлены так, будто бы мы везем гуманитарную помощь. Чистой воды подстава. Чтобы иметь возможность манипулировать вертикалью власти, - за внешним спокойствием, за простотой слов скрывалась неудержимая страсть.
Чувствовалось, насколько он зол, как стремится отомстить за своих боевых товарищей, которые стали для него семьей в тех самых чуждых уголках планеты, куда забрасывала их выбранная ими же самими судьба.
- И что ты теперь тут делаешь? - я была не намерена отступать на полпути, не выяснив все до конца и не считаясь с его чувствами.
- В этой стране идет партизанская война. Это их дело. Никто не имел право вмешиваться, тем более, исключительно в целях наживы. Теперь же им приходится сражаться еще и против третьей стороны, пытающейся сделать из их родины дойную корову.
После недолгого молчания, Риз продолжил:
