Кэрол Мортимер - Сделка с врагом
Габриэль внутренне встрепенулся – и это лишало смысла его последнее заявление, – когда через тонированное окно автомобиля он, наконец, увидел Брин, выходящую из кафе. Поверх той утренней прозрачной блузки она накинула укороченную джинсовую куртку. Наморщив свой матовый лобик, она стала разыскивать его в толпе прохожих, все еще торопливо снующих по тротуару. Без сомнения, к длинному списку грехов Габриэля она уже мысленно добавила непунктуальность. Или же решила, что он и вовсе забыл о встрече.
– Брин!
Она повернулась на его голос и притворно нахмурилась, когда увидела, как он вылезает из стильного спортивного авто черного цвета, припаркованного прямо перед кафе. Брин не заметила его через тонированные стекла.
– Мистер Д’Анжело. – Брин поспешила навстречу ему. – Надеюсь, вы не очень долго меня ждали? – вежливо пробормотала она.
– Никаких проблем. – Габриэль галантно открыл перед ней дверь и помог сесть в машину. – И называйте меня по имени, – ласково напомнил он.
Брин не повернулась и ничего не ответила на его замечание.
– Тут есть пиццерия. Совсем рядом…
Он поморщился.
– Я видел. И поверьте мне, в их меню нет настоящей итальянской пиццы.
– Но.
– Брин, моя фамилия Д’Анжело. – Он вздернул темные брови.
Брин не планировала в этот вечер ехать с Габриэлем в его машине. Она предполагала, что они перекусят где-нибудь поблизости, доброжелательно пообщаются несколько минут и разойдутся. Но, учитывая, что накануне они немного поссорились, было бы некрасиво теперь отказать ему – тем более что его итальянские предки, вероятно, знали толк в пицце!
– Хорошо. – Брин беззаботно улыбнулась, удобно располагаясь в кожаном кресле. Она была полна решимости сделать этот вечер незабываемым. Однако Брин вовсе не собиралась забывать, что между ними существует дистанция: он – владелец галереи, она – всего лишь участница выставки.
Ей пришлось постараться не думать о том, что этот стильный спортивный автомобиль, салон которого наполнен ароматом кожи, и этот пряный запах, присущий Габриэлю, сильно напоминают ей о том вечере, когда он поцеловал ее.
Габриэль закрыл за ней дверцу, обошел автомобиль и уселся за руль.
– У вас не было проблем после того, как я ушел? – спросил он, пристегивая ремень и включая зажигание.
– Нет, все в порядке, – ответила Брин, не видя смысла пересказывать ему лекцию, которую прочитала ей Сэлли: она внушала ей, что неподобает вести праздные беседы с посетителями, какими бы красавцами они ни были.
– А куда мы едем? – с любопытством спросила Брин, в то время как Габриэль выруливал на запруженную дорогу.
– Это небольшой семейный ресторанчик в Ист-Энде… доверьтесь мне, Брин, – сказал он, заметив ее удивление.
– Я уверена, там здорово. Просто. как-то не похоже, что это место вам подойдет, – неловко добавила она.
– А какое место мне может подойти, по-вашему?
Брин почувствовала в голосе Габриэля некий вызов и поняла, что вновь говорит что-то не то. Перемирие между ними длилось недолго, несмотря на то что она ранее пообещала самой себе быть веселой и любезной.
– Если честно, я понятия не имею, – искренне призналась она.
– Хороший ответ, Брин, – усмехнулся Габриэль.
Водительское сиденье было выдвинуто на всю длину, чтобы Габриэль мог удобно расположиться. Его ноги были очень длинными, и казалось, ему вполне комфортно управлять своим спортивным автомобилем.
«У него красивые руки, – рассеянно подумала Брин. – Длинные тонкие пальцы, и в то же время мужественные».
– А как вы стали таким известным знатоком искусства? – с любопытством спросила она. – Вы сами пишете? Или вы получили галереи по наследству?
Габриэлю стало очевидно, что Брин решила постараться быть более вежливой и по возможности поддерживать непринужденную беседу, избегая личных подробностей. К сожалению, если у нее и были такие намерения, то с темой она явно просчиталась.
– Я хотел писать картины, – коротко ответил он. – Даже получил художественное образование, но быстро понял, что я скорее ценитель искусства в теории. Я вовсе не творец.
– Очень… жаль.
– Очень. – Одним из самых больших разочарований в жизни Габриэля оказалось осознание того, что его подлинный художественный талант заключался в оценивании картин, а не в их написании.
Брин приняла серьезный вид и повернулась к нему:
– Я не могла бы жить, если бы была неспособна выразить себя в живописи.
– Мир искусства тоже много бы потерял, – угрюмо заверил он. Габриэль знал, что в своих работах Брин умела выразить суть понимания той или иной вещи, а не просто механически ее воспроизвести.
– До сих пор мир искусства как-то не особо жаловал меня, – произнесла она, пожав плечами.
Габриэль покосился на нее.
– Может быть, потому, что галереи, в которые вы обращались, хотели видеть картинки как на коробках конфет – их можно продать туристам, чтобы те, вернувшись домой, повесили их на стенку, как напоминание о поездке в Лондон. Ваши работы для этого слишком хороши. Если бы это было не так, «Архангел» бы не заинтересовался ими.
– Я не помню, чтобы говорила, в какие галереи обращалась. – Брин замерла.
– Вам и не нужно было, – спокойно ответил Габриэль, не собираясь снова накалять обстановку признанием, что у него имелось несколько досье на нее. По правде говоря, у «Арханела» было досье на всех семерых участников выставки.
– Но…
– Мы приехали, – объявил Габриэль, когда они остановились возле ресторана «У Антонио».
Брин была настроена продолжать тему, которую он хотел закрыть.
– Не обращайте внимания на внешний вид. И на интерьер тоже, – иронично добавил он, припарковывая машину перед небольшим бистро. Он вышел из нее и открыл дверцу Брин. – Антонио готовит лучшую итальянскую еду в Лондоне, и его посетителей не волнует обстановка.
Они зашли в ярко освещенный зал. Брин была рада его предупреждению. В воздухе витал сильный запах чеснока, тесно поставленные столики были покрыты пластиковыми красно-белыми скатертями, во всех углах торчали искусственные цветы, а в колонках звучал трескучий и излишне энергичный итальянский тенор.
– Тони поет и записывает песни в своем исполнении, – объяснил Габриэль, когда заметил, как Брин поморщилась, услышав фальшивую ноту.
– Меня ждут еще какие-нибудь откровения? – поддразнила она в ответ. И тут же напряглась, осознав, что вновь сказала лишнее. Меньше всего ей следует откровенничать с Габриэлем Д’Анжело.
– Габриэло! – Навстречу им, чтобы энергично пожать руку молодому человеку, бросился круглолицый и грузный мужчина, рост которого оказался по крайней мере на фут ниже Габриэля.
