Джилл Шелвис - Перед лицом любви
– Да, но…
– Может быть, поговорим об этом в моей машине? В моей сухой машине. – Не дожидаясь ответа, Шейн взял ее за локоть и повел назад, к зданию.
– Я не хочу возвращаться туда.
– Нет, конечно. – Его машина была припаркована в первом ряду. Предел мечтаний – роскошный «порше», такой же изысканный и представительный, как и его владелец. Шейн выудил из кармана ключи и открыл пассажирскую дверь.
Дэни бросила взгляд на шикарные кожаные сиденья.
– Я слишком мокрая, испорчу все это. Он негромко хохотнул, и это задело ее.
– Просто залезай внутрь.
– Шейн…
– Дэни, дождь льет.
– Да, но…
Она смолкла, а он склонился к ее уху.
– Только подвезу…
«Только подвезу…» А для нее это было словно прыжок в неизвестность. Шейн стоял так близко, что она ощутила тепло его тела. Он хотел, чтобы она села в машину, но Дэни побаивалась. И все же, еще раз внимательно посмотрев в его глаза, она скользнула на сиденье.
– Ты собираешься так запросто покинуть торжество? – спросила Дэни, когда Шейн, обойдя автомобиль, сел за руль.
– Да. Куда ехать?
Она объяснила, как проехать к ее дому в районе Бэрбанк-Хиллз, и он повез ее в мрачную, ненастную ночь.
– А что, если что-нибудь случится, пока тебя не будет?
Шейн бросил на нее быстрый взгляд.
– Ты имеешь в виду – кто-то обнаружит труп?
– Я это видела, Шейн.
– Когда вернусь, я позвоню тебе, если что-то случится.
– Я оставила там пальто.
– Я прослежу, чтобы тебе его вернули. – Шейн подъехал к дому, где жила Дэни, и остановился у края тротуара. Это была совсем не современная улица, застроенная еще в начале 1900-х годов трехэтажными домами в викторианском стиле, реконструированными впоследствии в двух-трех квартирные. Большая их часть много раз перестраивалась, и, несмотря на то, что они были старыми и причудливыми, что на вежливом языке могло бы означать «маленькими», в них было свое очарование, и из них открывался прекрасный вид на раскинувшийся внизу город.
Дэни поселилась в этом доме еще в то время, когда училась в колледже, и ей здесь очень нравилось. Ни в одном другом месте, где ей приходилось жить до этого, она не чувствовала себя дома. Возможно, потому что ее мать предпочитала жить на иждивении мужей, и они часто переезжали.
Очень часто.
Но сегодня Дэни не собиралась предаваться именно этим воспоминаниям. Все, чего ей сейчас хотелось, это выпить кружку горячего чая, залезть в горячую пенную ванну, а потом в постель.
Одной.
Как только Шейн остановил машину, она взялась за ручку двери.
– Спасибо, – потом, не дожидаясь ответа, Дэни вышла из машины под холодный дождь и захлопнула дверь.
Она слышала, как позади Шейн заглушил двигатель.
Дэни старалась уйти как можно быстрее, ковыляя на одном каблуке, но услышала, как хлопнула дверь машины. Она заторопилась, не желая, чтобы он провожал ее до двери. Не хотела видеть это лицо с выражением озабоченности и жалости.
Ведь она же сумасшедшая!
Но это не так, черт возьми. У нее не было объяснения тому, что она видела, но она как-нибудь все выяснит…
– Дэни.
Непонятно было, как он так быстро догнал ее. Хотя у него такие длинные ноги… А может быть, дело в ее сломанном каблуке.
– Со мной все в порядке, провожать меня не обязательно.
– Ну, если тебе все равно, то я предпочитаю проводить.
Настойчивый джентльмен. При иных обстоятельствах Дэни сочла бы эту черту характера в его пользу, но сейчас было не до этого – она чувствовала себя совершенно разбитой, и ей хотелось побыть одной. Но она молчала, пока они поднимались по лестнице на третий этаж. Здесь был коридор, разделявший две квартиры. Как только они поравнялись с дверью в первую от лестницы квартиру, та приоткрылась, и из нее, перепугав Дэни, высунулась голова.
Алан – преподаватель геометрии в высшей школе – поселился здесь несколько недель назад, и Дэни поступила в совершенно несвойственной ей манере: она тепло приветствовала его на новом месте, в результате чего, он купил ей пиццу и они посмотрели баскетбольный матч по ее телевизору. Алан был милым и забавным, в общем, приятным парнем, и Дэни так и не разобралась, что заставило ее отказаться от свидания.
Алан встретил ее сердечной, открытой улыбкой, которая сошла на нет, когда он заметил Шейна, а также то жалкое состояние, в котором она пребывала.
– Дэни? Ты в порядке?
Она ответила своей стандартной фразой:
– Спасибо, все в порядке. – Разве что целовалась с незнакомцем в кладовой, была свидетельницей убийства и промерзла до самых костей… В остальном же все было в порядке. В порядке, в порядке, в порядке.
Ее квартира располагалась сразу за квартирой Алана. Дэни остановилась у своей двери. Алан все еще смотрел ей вслед.
– Доброй ночи, – сказала она им обоим. Никто из них не шевельнулся.
– Здесь я разберусь сама.
И снова никто не пошевелился. Слышен был только доносившийся снаружи стук дождя и воды, капавшей с одежды Дэни и Шейна.
– О, ради Бога. – Она наклонилась, чтобы достать спрятанный под половиком ключ.
Шейн изумился:
– Не может быть! Ты прячешь ключ под половиком. – Он оглянулся на Алана. – А он смотрит.
– Эй, – недовольно отозвался Алан. – Я ни за что…
– Просто я хочу сказать… – Шейн шагнул к Дэни, закрыв ее от Алана. – Послушай, я начинаю всерьез беспокоиться за тебя.
Она искоса взглянула на него и вставила ключ в замок.
– Доброй ночи, – снова сказала она, но более твердо.
Или пыталась сказать твердо, но голос предательски дрогнул.
Ладно, определенно нужно побыть одной… Дэни повернула ключ и вошла внутрь.
Шейн шагнул следом за ней.
– О нет, ни за что. – Она остановила его, упершись рукой в его грудь, и они застыли на пороге в опасной близости друг от друга. Он наклонил немного голову, почти касаясь губами ее рта.
Алан едва не вывалился в коридор, пытаясь разглядеть, что там происходит.
– Дэни? У тебя, правда, все в порядке?
– Да, в порядке, – откликнулась она, пытаясь вытолкать Шейна.
Он стоял не шелохнувшись, словно кирпичная стена или, если угодно, упрямый осел.
– Я хочу проводить тебя внутрь.
– Нет необходимости.
– А я думаю, есть.
– Я и сама могу пройти внутрь, каждый день это делаю. Я не сумасшедшая, черт возьми!
– Хорошо, – согласился он. – Ты не сумасшедшая. Объясни тогда свое поведение сегодня вечером.
– До или после кладовой? Так ты о кладовой? Это и впрямь было сумасшествие.
– После того, как ты поцеловала меня.
– Это ты поцеловал меня.
– Нет.
– Да. Ты поднял над моей головой омелу, наклонился и…
О, Господи! Это ведь она поцеловала его. То ли хохотнув, то ли рыкнув, Шейн шагнул вперед и обнял Дэни за талию.
