Ольга Егорова - О чем расскажет дождь
Она уже не хотела вернуть Максима и понимала, что и он не хочет продолжения отношений. Их любовь, как и их семья, осталась в прошлом. Но чувство безвозвратной потери время от времени все же посещало ее, а собственное бессилие и осознание невозможности что-либо изменить иногда заставляло по ночам плакать.
Но только иногда. В остальное время она была веселой и жизнерадостной, и никто не подозревал о том, что в жизни Алины три года назад случилась драма. Даже Наташа, ставшая со временем не просто коллегой по работе, но и подругой, ни о чем не знала. Алина была уверена в том, что излечилась. И вот теперь вдруг снова — накатило, накрыло с головой, с такой силой, словно все это было вчера, словно и не было прошедших трех лет. «Ненавижу», — все повторяла про себя Алина, проходя по многолюдным в обеденный час улицам и почти не задумываясь о цели своего маршрута. Как когда-то, как в тот день, когда от нее ушел Максим. Ушел к этой стерве ненасытной…
Остановившись возле кулинарного киоска, она купила пару пакетиков кофе и два пирожных со сливочным кремом. Около двух часов дня они обычно устраивали небольшой обеденный перерыв, минут на десять удаляясь в подсобку. Если наплыв покупателей был слишком большим, приходилось трапезничать в одиночестве, но такое случалось, как правило, только в выходные дни или после праздников, когда особенно много было заказов на печать.
Прогулка не принесла ощутимого результата — вернувшись в отдел, Алина почувствовала, что головокружение прошло, но на душе от этого легче не стало. Все та же злость, все та же затаившаяся обида и жалость к самой себе — все эти чувства прямо-таки заполонили душу, как будто все то, что случилось с ней, случилось только вчера.
— Ну как, полегчало? — сочувственно поинтересовалась скучающая за прилавком Наташа.
— Полегчало, — соврала Алина. — Я вижу, ты трудишься в поте лица. Не хочешь сделать небольшой перерыв? Я пирожные купила…
— Ой, с кремом, мои любимые… Конечно, хочу!
— Тогда идем.
Наташа задвинула пластиковое окошко и без объявления войны вслед за Алиной прошмыгнула в подсобку. Алина включила электрический чайник, выложила пирожные на тарелку. Наташа уселась на табуретку и попыталась было снова возобновить начатый разговор:
— Послушай, а почему ты никогда об этом не рассказывала?
— Не рассказывала, потому что не хотела. И сейчас не хочу. Вообще не хочу об этом вспоминать, понимаешь… Так что давай не будем.
— Надо же, три года прошло, а ты вспоминать не хочешь. Значит, любишь до сих пор, — задумчиво произнесла Наташа, настойчиво продолжая нежелательную тему.
— Да нет, не в этом дело. К Максиму у меня, правда, никаких чувств не осталось. Только обида легкая. Но вот ей… Ей я почему-то до сих пор простить не могу. Как подумаю, как вспомню о ней… Поверишь или нет — задушила бы своими руками. Ведь она не только мою, она и его жизнь покалечила. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени он изменился за эти годы. Постарел…
— Так они расстались, что ли?
— Расстались. Примерно через год после того, как он от меня ушел.
— Да, — задумчиво произнесла Наташа. — Не зря говорят, на чужом несчастье своего счастья не построишь… Не понимаю я, честно говоря, таких женщин, которые мужей у жен уводят. Это ж какой стервой надо быть, до какой степени бесчувственным человеком, чтобы вот так, запросто… И не боятся ведь, что Бог их накажет.
— Не боятся, наверное. Только ведь ее-то как раз Бог и забыл наказать. Это я мучилась и страдала. А она… Живет себе, горя не знает. Замуж вышла.
— Замуж вышла?
— Вышла. Через год после того, как с Максимом они расстались. Мне свекровь рассказывала.
На некоторое время в подсобке воцарилась тишина. Две чашки кофе остывали на столе, пирожные лежали нетронутыми. Алина остановившимся взглядом смотрела прямо перед собой, больше уже не пытаясь бороться с нахлынувшими чувствами.
— Эй, да ты плачешь… Плачешь, что ли?
— Уже не плачу.
Алина смахнула выступившие на глазах слезы и улыбнулась натянутой улыбкой.
— Ну, что это мы. Давай кофе пить, остынет же совсем.
— Да, кофе… — Наташа пододвинула к себе чашку. — Только знаешь… Если есть Бог — он ее накажет. Не может не наказать!
— Если бы в этой жизни каждому по заслугам, — задумчиво ответила Алина. — Только, к сожалению, это не в нашей власти…
— Ладно. — Наташа бойко откусила кусок пирожного с кремом. — Хватит в самом деле киснуть. Пирожные — свежайшие, попробуй. И не будем больше о грустном. Знаешь, говорят же, что все случается к лучшему. Значит, будем надеяться, что и у тебя — к лучшему. Встретишь ты еще своего принца.
Алина только улыбнулась в ответ.
— Улыбаешься, а в глазах — тоска непроглядная, — подметила Наташа. — Ну как же тебе настроение поднять?
Она задумалась на минуту, потом вскочила с табуретки.
— Слушай, забыла совсем… Тут, пока тебя не было, отпечатанные снимки принесли из лаборатории. Я когда по полкам раскладывала, один конверт случайно уронила, снимки высыпались, а там такая обезьянка симпатичная… Я тебе сейчас принесу, такая прелесть…
Наташа скрылась за дверью.
Алина отпила глоток кофе и услышала чей-то возмущенный голос:
— Девушка, ну сколько можно вас ждать в конце концов…
— Да сколько вы ждете, меня не больше трех минут не было, — попыталась сдержанно оправдаться Наташа.
— А мне показалось, гораздо дольше!
— Вы что, время засекали?
— Вы, кажется, мне грубите?
— Я просто пытаюсь…
— Меня не интересуют ваши оправдания, — перебил по-прежнему возмущенный женский голос. — У меня нет времени их выслушивать. Примите заказ в конце концов…
— Если вас не устраивает…
Судя по интонациям, сквозящим в ее голосе, Наташа была недалека от того, чтобы спровоцировать скандал. Но скандалы на работе были совершенно ни к чему, тем более начальство требовало свято соблюдать заповедь: «Клиент всегда прав». Наташа частенько эту заповедь нарушала… «Господи, вот дурочка, так ведь и без работы недолго остаться! Ну неужели это трудно понять!»
Алина вскочила с табуретки и поспешила на помощь. За долгое время совместной работы она уже успела изучить характер своей напарницы и прекрасно понимала, что возникшая ситуация ни к чему хорошему не приведет.
— Наташа, давай я обслужу!
Она не глядя протянула руку за конвертом с пленкой, одновременно глазами и мимикой давая понять подруге, чтобы та остудила слегка свой пыл.
— Вы извините, девушка, мы немного задержались. Время на обеденный перерыв не выделяют, но за восемь часов работы, сами понимаете, невозможно…
